Барбара Хэмбли - Путешествие в страну смерти

Эшер сел на полу, подобрал под себя ноги, поиграл оглохшей трубкой.

— Даже в своего соотечественника?

Это был старый прием — надавить на чувство патриотизма. Однако Фэйрпорт и сам не первый год участвовал в Большой Игре, так что вряд ли его этим проймешь.

— Это дело важнее интересов отдельной страны, Эшер, — мягко сказал Фэйрпорт. Тут же чуть подался назад, чтобы не оказаться в пределах досягаемости. — Но вы, я смотрю, ничем не лучше этой скотины Игнаца. О чем вы оба думаете? Вы, как дикари, готовые разорвать том Платона, чтобы законопатить им протекающую крышу! Это открытие — может быть, величайшее в истории человечества. И вот один прикидывает, как применить таких существ в Македонии или против русских в Болгарии, а другой — как их уничтожить, потому что иначе нарушится равновесие в этой вашей Большой Игре. Нет, вы не понимаете! Не желаете понять.

— Я понимаю, сколько вреда принесет такое существо, если окажется на службе у какого-либо правительства. И понимаю, чем это правительство будет с ним расплачиваться.

Фзйрпорт посмотрел на него озадаченно. Эшер удивленно приподнял брови — и краска прилила к щекам старика.

— Ах вот вы о чем… Уверен, что ситуация изменится после должных медицинских исследований… Я уже сейчас обнаружил почти все необходимые им вещества в йогурте и китайском женьшене. Поверьте, они вполне могут обходиться без человеческой крови.

— Кружевница, убитая Эрнчестером, была бы рада это услышать, — мрачно заметил Эшер, представив себе с усмешкой Лайонела Гриппена, Мастера лондонских вампиров, смакующего йогурт и отвар женьшеня. — А вам не приходило в голову, что они питаются не только кровью, но еще и агонией жертвы?

Старик вздрогнул:

— Более омерзительного предположения мне еще слышать не доводилось! Уверяю вас, они излечатся от этой привычки, как алкоголик излечивается от тяга к спиртному! Дайте только время. Пусть даже сегодня кто-то кому-то причиняет несчастья…

— Вы о предателях?

В доме было тихо, только за окнами шуршали обыскиваемые охранниками кусты. Если бы удалось обезоружить старика без выстрела…

Фэйрпорт выпрямился.

— Я не предатель! — с достоинством сказал он.

Эшер взглянул на него с отвращением.

— Я еще не встречал предателя, который бы считал себя таковым.

— Я никогда не передавал Игнацу Кароли информацию, которая могла бы повредить нашим связям и нашим агентам.

— Откуда вы знаете? — устало бросил Эшер. — Вы же не интересуетесь политикой, вы даже не читаете газет. Тогда не читали и сейчас, наверное, не читаете. Задумайтесь наконец, если Кароли имеет дело с вампирами, если он шантажирует Эрнчестера, заставляет его создать выводок, верный австрийскому правительству, — против кого это все потом обернется? Да против нас с вами.

— Этого не случится! — крикнул Фэйрпорт. — Я не позволю, чтобы это случилось! Эшер, Кароли для меня — не более чем орудие. Горстка секретов, которые все равно устареют в течение года, — разве это не чепуха по сравнению с открытием, освобождающим человека от старости, от слабоумия и смерти? Взгляните на меня, Эшер! — Он воздел свой мальчишеский кулачок в серой нитяной перчатке. — Взгляните на меня! Я стал стариком в тридцать пять лет! Больные зубы, больные глаза, все больное… — Фэйрпорт потряс головой. — И двадцать лет — двадцать лет! — я каждый день встречался с такими же, как я, людьми. С людьми, которые знают, что это за ужас: жить в распадающемся теле! Я перепробовал все, я изъездил весь свет, ища средство против того, что убивает нас, делает наши волосы седыми, а мышцы бессильными… — Голубые глаза за толстыми линзами внезапно вспыхнули, голос налился ядом. — Почему одни так быстро изнашиваются, в то время как другие продолжают наслаждаться жизнью и в восемьдесят…

В следующий миг Эшера подбросило с пола, последовал удар ногой по руке с пистолетом, и почти одновременно кулак Джеймса впечатался в подбородок маленького человечка. Эшер бил в полную силу, боясь, что Фэйрпорт сумеет выстрелить. Выбирать тут не приходилось, в любую минуту мог появиться Кароли или его люди. Уж эти-то церемониться не станут…

Эшер подобрал пистолет, извлек из кармана лишившегося чувств профессора связку ключей и, сорвав с Фэйрпорта галстук, связал ему руки за спиной. В качестве кляпа использовал носовой платок. Пригибаясь, оттащил поверженного за письменный стол…

И почувствовал запах дыма.

Дымом тянуло с лестницы. Горел дом.

Эшер выругался. Ясно было, что его неминуемо схватят, попробуй он выволочь Фэйрпорта из кабинета. И все же Джеймс был обязан старику. Если бы не робкое вмешательство доктора, Кароли прикончил бы его сегодня в Вене без колебаний. Эшер вышиб ногой дверь и вытащил бесчувственное тельце на балкон. Холодный воздух должен быстро привести Фэйрпорта в себя, а по внешней лестнице он уж как-нибудь во двор спустится. На голых древесных сучьях уже танцевали багровые отсветы. Надо полагать, нижний этаж — в огне. Затем желтое пламя озарило изнутри окна бывшей конюшни.

Поджог, — в тревоге подумал Эшер. — С двух концов. Кто бы это, черт возьми, мог…

Он снова кинулся в кабинет, из кабинета — на лестницу и с пистолетом в руке заторопился вниз. Дым ел глаза. Строение было наполовину деревянное, пожар распространялся быстро.

Если это работа Кароли, — на бегу соображал Джеймс, — то почему он предварительно не убрал Фэйрпорта? Может быть, вырвалась на свободу Антея?

На пороге буфетной лежало тело кучера. Остекленелые выпученные глаза, разинутый рот. Ворот рубахи разорван, на горле — рваные бескровные раны с пухлыми краями.

Эшер почувствовал, как сердце его сжалось и заледенело.

Выглянул во двор и увидел неподалеку еще один труп. Дым жег ноздри и, надо думать, заглушал запах крови.

Не Антея. И не Эрнчестер.

Другие. Вампиры Вены.

Те, что преследовали его в лесу.

Обливаясь потом, Эшер отодвинул шкаф и бросился вниз по лестнице в холодную пропасть подвала. Распахнул дверь, чиркнул спичкой. Эрнчестер кружил, как зверь, за серебряной решеткой.

— Они здесь, — хрипло сказал он. — Я чувствую их. Дом! Они подожгли дом…

Изогнувшись, он протиснулся в отпертую Эшером дверцу — опасался коснуться прутьев.

— Антея! — Кинулся к выходу, вернулся, схватил Эшера за локоть, едва не расплющив сустав. — Вы нашли ее? В доме ее нет! Иначе я бы почувствовал… услышал ее сны…

— Видимо, в подвале под лабораториями. Больше негде…

Пламя, проникшее на лестницу, бросило кровавые отсветы на старческое лицо графа. А ведь Антея выглядит лет на тридцать пять, не больше. Пока прокладывали путь сквозь дымящийся ад буфетной, Эшер успел отметить, что на лбу Эрнчестера не выступило ни единой капли пота.