Дженнифер Рардин - Двум смертям не бывать

— Нет, правда?

— Это теперь так и будет?

— Понятия не имею.

Несколько кварталов я ехала за мини-вэном, потом свернула направо на улицу, которая вела к «Умберто».

— Так расскажи мне, что ты сегодня делала, кроме работы, — предложил Вайль. — Как провела свободное время?

Мне пришлось минуту подумать, откопать ментальный бинокль, чтобы заглянуть за время отключки. Почему так трудно признать, что ты большую часть дневного времени щелкаешь по клавишам, роясь в шифрованных файлах, стараясь накопать грязи на политиков, как пещерный маккартист, вынюхивающий коммунистическую угрозу?

Звездная пыль в глазах твоих, сестра. Только сейчас настало время проморгаться.

И я начала рассказывать, прямо с телефонных разговоров с родными. Но для этого нужно было рассказать предысторию, и на это тоже ушло время — тем более что я то и дело прерывалась, показывая на обнаруженные мною новые цвета. В конце концов я добралась до проведенных мною исследований, особенно по подробностям биографий сенаторов из надзорного комитета.

— Какие-нибудь выводы ты сделала? — спросил он, когда я закончила рассказ.

Я пожала плечами.

— Все сенаторы подозрительны, потому что все они кажутся слишком вне подозрений. Дорис Феллен каждый год тоннами раздает стипендии. Дирк Тредд — Истинно Американский Герой Войны. Том Босцовски был квотербеком и кумиром болельщиков в национальной футбольной лиге, пока не разбил себе коленную чашечку.

Я не стала рассказывать, что часами разглядывала их рекламные фотографии, стараясь понять, что там за фасадом. Меня не особо возмущало, что кто-то из них хочет устранить нас: мы знали, на что идем, когда поступали на эту работу. Но отдавать жизнь граждан своей страны в руки выродков и террористов… честно говоря, чем больше я об этом думала, тем больше была готова этого сенатора пришпилить к стене. Телеграфным столбом.

— Есть еще Марта, — напомнил Вайль.

— О господи. — Я мотнула головой. — Хочется, чтобы не она.

Вайль положил руку мне на плечо.

— Надо признавать возможность, что предатель — в твоем ближайшем окружении.

— О, это я признаю. Я просто знаю, что если из всех подозреваемых гнилым яблоком окажется Марта, то выйдем мы из этой истории сильно побитые, к гадалке не ходи.

— То есть ты предпочла бы сенаторов?

— Без малейшего сомнения. Никто из них не может быть так злобен, коварен, жесток и вероломен, как Марта.

— Ты хочешь сказать, что она прекрасная секретарша?

— Идеальная.

«Умберто» — итальянский ресторан, расположенный в миниатюрном розовом замке. Нет, не совсем розовом. Переливается оттенками розы и серебра.

— Мне начинает нравиться этот цвет, — сказала я себе под нос, заезжая на стоянку и выбирая место, откуда можно легко выбраться.

Накатил приступ нервной тошноты, я тяжело сглотнула слюну. Вся встреча может в мгновение ока пойти к черту, если Вайль и Коул почувствуют себя соперниками. А виновата буду я, что не удержала свои гормоны. Проклятая биохимия. Ну почему тела не могут работать на чем-то более простом? На угле, скажем.

Мне представилась картинка: идем мы с Вайлем, пуская дымовые кольца, и я про себя рассмеялась. Как бы переменился весь мир! Стоматологическую страховку всем бы выдавали автоматически — просто чтобы зубы не выглядели, как внутренность дымовой трубы. Свои твердые отходы мы бы утилизировали — из шлака получаются такие ништяковые пепельницы.

— Не хочешь поделиться? — спросил меня Вайль по дороге к двери. Его трость на каждом втором шаге уверенно и спокойно клацала по тротуару.

— А?

— Ты улыбаешься.

— А!

Я рассказала ему, о чем подумала, и мы оба, посмеиваясь, вошли в ресторан навстречу Коулу, который стоял возле двери и ждал нас. Он никак этого не показал, но вряд ли ему было приятно увидеть, как мы смеемся чему-то своему. Черт побери . Я знаю, что есть места, где поцелуи мало что значат. Вот, скажем, в Голливуде все время все лижутся. Но для Коула, как и для большинства живущих в реальном мире, поцелуй — это поступок, что-то подразумевающий, а не ерунда, с которой можно играть, как получилось у меня. Я прикусила губу, забыв, что еще не зажил прошлый укус, и чуть не вскрикнула от боли. Вот и кончился приход после отдачи крови. Скоростной лифт, в который привел меня Вайль, резко остановился, оставив шум в ушах и острую тягу поесть шоколадного печенья, а потом час от души потасовать колоду.

— Коул, вот мой партнер, Джереми Бхейн. Джереми, это Коул Бимонт.

— Очень приятно, — протянул руку Вайль.

— Аналогично, — ответил Коул.

Они пожали друг другу руки, и я ждала, что Коул скривится, но Вайль сдержал свою костоломную силу. Я вздохнула с облегчением.

Девушка-метрдотель провела нас в угловую кабинку, освещенную парой свеч и притушенной лампочкой. Уютная обстановка отвлекла меня от самокопания. Ковер сверкал всеми возможными оттенками зеленого и приятно контрастировал с белизной скатерти и сложенных салфеток. Обложка меню оказалась на ощупь настоящей кожей. И обивка сидений тоже.

Мыс Вайлем сели напротив Коула, заказали напитки — диет-колу для меня, пиво для мужчин, — и девушка ушла.

— Люсиль мне сказала, что вы — частный детектив, — начал Вайль.

Я ожидала, что Коул увянет под ледяной синевой глаз Вайля, но он не стушевался, и тем понравился мне еще больше. Черт, не нужно бы .

— Это правда, — ответил он. — Хотя профессия оказалась не такой, как я полагал.

— Да?

Коул пожал плечами:

— Очень рутинная. И еще — я не всегда уверен, что помогаю хорошим парням.

Я вставила реплику:

— Тогда позволь тебя заверить, что мы — хорошие парни.

— Правда?

Я посмотрела на Вайля, он кивнул. Тогда я достала удостоверение и подала ему под столом. Коул раскрыл его, смотрел довольно долго.

— Вот было у меня чувство, что ты не из богатеньких снобов, — сказал он.

Несмотря на то что он был обут в найковские кроссовки при брюках от костюма, волосы у него были растрепаны, как после урагана, и пахло от него лимонной жвачкой, вдруг стало ясно, что он совершенно взрослый. Коул отдал мне удостоверение, я спрятала его в карман.

Нам принесли напитки, приняли заказ, и официантка ушла.

— Ну вот, Коул, — начала я, но он перебил:

— Что с тобой случилось?

— А?

— С шеей. — Он показал взглядом на наклейку.

Я про нее совсем забыла, автоматически подняла руку, будто хотела прикрыть. Вайль толкнул меня ногой под столом.

— Ах, это! — Я заулыбалась, потому что именно так поступила бы Люсиль. — Приложилась щипцами для завивки. Ожог второй степени.

Коул кивнул, вполне приняв ответ.

— Прости, перебил. Так что ты говорила?

— О'кей. Мы уже некоторое время разрабатываем Ассана и знаем, что он — большая шишка в террористической группе, которая называет себя «Сыны Рая». Мы знаем, что он делал пластические операции разыскиваемым. Знаем, что у него есть новый партнер и план акции, которая может угрожать всей стране, если не всему миру. У нас есть основания полагать, что важные документы этого плана находятся у него в доме.