Дж Уорд - Освобожденный любовник

Отсюда что-то забрали. Он знал это. Он просто не мог понять, что именно, и чем сильнее он старался вспомнить, тем сильнее болела голова.

Он подошел к двери.

Проходя мимо ванной, он зашел внутрь и захватил пару бутылочек Мотрина 142 142 Мотрин — нестероидный противовоспалительный препарат. Оказывает противовоспалительное, анальгетическое и жаропонижающее действие .

Ему реально нужен отпуск.

Не лучшая его идея, подумал Фьюри, стоя в дверях спальни, располагающейся рядом с его комнатой, в особняке Братства. По крайней мере, все домочадцы тем или иным образом были заняты, поэтому ему пока не пришлось ни с кем иметь дело. Но, Боже мой, получался какой-то коллапс.

Черт.

Напротив него, на краю кровати, прижав занавеску к груди, сидела Кормия. Ее глаза были, словно два шарика в большой стеклянной банке. Она была настолько сбита с толку, что ему немедленно захотелось отправить ее обратно на Другую Сторону, но там ее ожидала участь не лучше этой. Он не хотел отправлять ее к Директрикс на расстрел.

Подобную пакость он терпеть не собирался.

— Если тебе что-нибудь понадобится, я буду рядом. — Он выглянул из проема, указывая налево. — Я предположил, что ты можешь остаться здесь на день или два и отдохнуть. Посвяти немного времени себе самой. Договорились?

Она кивнула, ее светлые волосы упали на плечи.

Без какой-либо на то причины, он обратил внимание, какого красивого цвета они были, особенно в тусклом свете прикроватной лампы. Оттенок напомнил ему полированную сосну, богатую, блестящую.

— Хочешь что-нибудь поесть? — спросил он. Когда она покачала головой, он подошел к телефону и положил руку на трубку. — Если ты проголодаешься, просто набери четыре звездочки, и попадешь на кухню. Тебе доставят, все, что пожелаешь.

Ее взгляд метнулся в сторону, затем вернулся к нему.

— Ты здесь в безопасности, Кормия. Ничего плохого с тобой не случится…

— Фьюри? Ты вернулся? — Голос Бэллы из-за двери звучал одновременно и удивленно, и с облегчением.

Его сердце остановилось. Затем громко стукнуло. Именно ей он боялся объяснить, что тут произошло. Даже больше, чем Рофу, черт подери.

Он взял себя в руки, прежде чем смог взглянуть ей в глаза.

— Да, я вернулся на некоторое время.

— Я думала, ты… о, привет. — Глаза Бэллы метнулись к нему, потом она улыбнулась Кормии. — Эм, меня зовут Бэлла. А ты…?

Когда ответа не последовало, Фьюри сказал:

— Это Кормия. Она Избранная, с которой я… связан. Кормия, это Бэлла.

Кормия встала и низко поклонилась, волосы упали почти до самого пола.

— Ваша светлость.

Рука Бэллы опустилась на живот.

— Кормия, приятно познакомиться. И, пожалуйста, в этом доме мы не соблюдаем формальности.

Кормия выпрямилась и кивнула.

Молчание затянулось длиною в шестиполосное шоссе.

Фьюри прокашлялся. Как неловко вышло.

Когда Кормия посмотрела на эту женщину, она уже знала всю историю, не услышав ни слова. Так вот почему Праймэйл ни с кем не встречался. Вот та женщина, которую он действительно хотел: эта нужда светилась в его взгляде, в его голосе, углубляющем интонации при обращении к ней, в его теле, которое выбрасывало заряды тепла, когда она была рядом.

И она была беременна. Кормия перевела взгляд на Праймэйла. Беременна, но не его ребенком. Выражение его лица, когда он смотрел на нее через всю комнату, было тоскливым, а не собственническим.

Ах, да. Так вот почему он вмешался, когда поменялись обстоятельства с сыном Бладлеттера. Праймэйл хотел отдалить себя от этой женщины, потому что желал ее, но не мог получить.

Он перенес свой вес с ноги на ногу, уставившись через всю комнату. Затем слегка улыбнулся.

— Сколько минут у тебя осталось?

Женщина… Бэлла… улыбнулась ему в ответ.

— Одиннадцать.

— Чертовски долгое путешествие по коридору со статуями. Возможно, тебе следует выйти прямо сейчас.

— Не думаю, что это займет много времени.

Они смотрели друг на друга. В ее глазах светились привязанность и печаль. А румянец на его щеках говорил о том, что он находил ее прекрасной.

Кормия потянула край ткани ближе к подбородку, укрывая шею.

— Что если я провожу тебя обратно в твою комнату? — сказал Фьюри, подойдя и протянув ей руку. — В любом случае, мне надо повидать Зи.

Женщина закатила глаза.

— Ты просто пользуешься моментом, чтобы уложить меня в постель.

Кормия вздрогнула, когда Праймэйл засмеялся и пробормотал:

— Да, примерно так и есть. И как, сработало?

Женщина усмехнулась и взяла его под руку. Чуть хриплым голосом она сказала:

— Очень хорошо работает. Как обычно с тобой… работает очень хорошо. Я так рада, что ты здесь… неважно как надолго.

Румянец на его щеках стал немного ярче. Затем он взглянул на Кормию.

— Я провожу ее, а потом буду в своей комнате, если вдруг понадоблюсь, хорошо?

Кормия кивнула и проводила их взглядом.

Оставшись одна, она опять опустилась на кровать.

Дева Славная в Забвении… Она чувствовала себя крошечной. Такой крошечной, на этом большом матрасе. Крошечной — в этой огромной комнате. Крошечной — в окружении всех этих цветов и текстур.

Но именно этого она хотела, не так ли? Во время смотрин, она думала о том, что именно здесь хотела бы оказаться.

Но она не предполагала, что столкнется с невидимыми глазу препятствиями.

Оглядывая комнату, Кормия была не в состоянии понять, где находилась, и так скучала по своей маленькой, белой келье на Другой Стороне.

Когда они только пришли сюда, они материализовались в спальне, расположенной рядом с его собственной. Первым делом она подумала о том, что ей нравится, как здесь пахнет. Легким дымком, с примесью темного, пряного аромата специй — она узнала этот запах, его собственный аромат. А ее спальня по соседству подавляла цветами, текстурой, формами.

А потом он провел ее в холл, где у нее перехватило дыхание. По правде говоря, он жил во дворце, фойе которого было таким же большим, как огромные храмы на Другой Стороне. На высоком, словно небо, потолке расцветали картины, изображающие сражающихся Воинов, яркие, как драгоценные камни, которые она боготворила. Когда она положила руки на перила балкона и наклонилась, от вида мозаичного пола внизу закружилась голова.

Она была просто поражена, когда он привел ее в эту комнату.

Она больше не испытывала благоговейного страха. Теперь ее шокировала сенсорная перегрузка. На этой стороне воздух был странным, полным посторонних запахов, от чего в носу стало сухо, и пребывал в непрекращающемся движении. Воздушные потоки задевали ее лицо, волосы и занавеску, которую она обернула вокруг себя.

Кормия взглянула в сторону двери. И звуки здесь были странными. Особняк вокруг нее скрипел, иногда доносились чьи-то голоса.