Маргарита Епатко - Ущелье

– Если б могли, с первого раза сломали, – ответил Никола, старательно припоминая все подробности письма, пересказанные Антипом, прокручивая в голове встречу со стариком. – Мы делаем что-то не так.

– Что? – спросил Максим.

– Я бы тоже хотел это знать, – ответил Никола.

И тут туман густой шапкой накрыл казаков.

Исмаил нервно ходил по берегу злобной речки, норовящей укусить его за сапог. В сгущавшихся сумерках она казалась хищным зверем, с урчанием, неторопливо почесывающим прозрачные бока на перекатах. Хищником, готовым к нападению из-за каждого камня и кустика на берегу.

– Зачем мучаешь себя, брат, – подошел к нему Анзур, – мы сделали все, что могли.

– Отец говорил, мы не можем остановить туман. Хотя наши лучшие воины, пытались сделать это. Но мы всегда защищали, проходящих здесь путников. Одиннадцать поколений здесь не было неоправданных смертей. Одиннадцать, понимаешь?

– Нет, брат, – качнул головой Анзур.

– Эти казаки не из нашего рода. Они те же путники, которых мы должны довести целыми и невредимыми. Нам надо продержаться еще одно поколение. Только одно. И проклятие исчезнет.

– Мы сделали все, что могли, – повторил Анзур, пожимая плечами.

– Не все, – Исмаил широкими шагами пошел к братьям, сидящим у костра.

– Валите деревья. Делаем переправу, – приказал он.

– Даже если мы ее сделаем, – Анзур бросил взгляд на беснующуюся реку. – Мы все равно не сможем идти по той земле. Ты же знаешь, там земля под ногами горит.

– Посмотрим, – неопределенно сказал Исмаил, вытаскивая из сумок, притороченных к седлам веревки.

Когда на небе появилась полная луна, по переправе над свирепой рекой заскользили тени волков. Со странным стуком спрыгивали они на землю на другой стороне.

– Неудобно, – проворчал один из волков, поднимая обмотанную веревкой лапу с привязанной корой.

– Зато действует, – обнажил клыки зеленоглазый крупный оборотень. – За мной, – скомандовал он.

Кузьмич бодро шел впереди по лесу, периодически оглядываясь на Петра.

– Все началось лет пять назад, – вещал старик. – Как раз могилку супруги навестил и домой вернулся. Горько мне стало. Тяжело одному доживать. Слышу – шум в доме. Захожу, а там жена, Вера Ильинична моя, пирогами встречает.

Я сначала решил, что от старости умом тронулся. Потом, вроде, пришел в себя. Супружница погостила у меня неделю и исчезла. Ровно через год, как раз в это время, вернулась.

Пенсионер не знал, что и думать: идти сдаваться врачам или самому пить успокоительное. И тут кто-то постучал в окно. Он вышел на улицу и увидел соседку.

– Смотрю, гости у тебя, – усмехнулась она без предисловий. – Осторожнее будь.

– Так ты ее тоже видишь? – поразился дед.

– Шутишь? – грустно сказала старуха, – да к половине поселка такие гости захаживают. Только не настоящие они. Как куклы. Мой Ульяныч какой хозяйственный был. А тот идол, – она кивнула в сторону дома за забором-рабицей, – у телевизора сядет, газету развернет и не шелохнется. И холод от него идет, – она поежилась. – Не к добру это. Бабка Марья говорит – конец света скоро будет.

Кузьмич проводил соседку. Осознав, что не псих, он обошел поселок и через два дома на третий находил незваных гостей. Попытался выбраться из поселка в город, чтобы позвать специалистов, и наткнулся на стену густого тумана. Плутал неизвестно сколько, непонятно где. Еле вернулся в свой дом. Добрался до кровати. А когда проснулся, не мог вспомнить – где так запачкал одежду и откуда на полу в спальне большая лужа грязи пополам с песком.

– Я припомнил все лишь на следующий год, – грустно усмехнулся дед. – И не только я. Другие жители поселка тоже, будто от сна очнулись. Я, знаешь ли, историк по образованию. Потому сел написал все произошедшее на бумаге. Предполагал, что здесь что-то с местом не так. Откуда ж всем жителям поселка такие кошмары. Не иначе газ какой идет. От того и память отшибает.

– И что? – напрягся Петр.

– Положил записи в изголовье к концу недели. Очнулся – голова дубовая и тетрадочка рядом. Моим почерком заполненная, но неизвестно когда написанная. Прочитал и засел в краевых архивах. Много чего про это место раскопал. А самое главное разъяснение у меня же на чердаке и оказалось. Дом у меня еще дедом построенный. На горище в сундуке лежала та книга, что тебе дал. Почитай – многое поймешь.

В общем, к следующему году я знал, что делать. Еще раз сходил в горы, в лесу с хозяйкой познакомился, и браслет от нее получил.

– Дед, ты о чем? – нахмурился Петр.

– Слушай, пока говорю, – строго сказал старик. – Так вот, от нее эти все покойнички. Да ладно бы только они, – дед перелез через поваленное дерево. – К некоторым такие монстры повадились. Вот глава администрации. Мужик неплохой, но с червоточинкой. Не удержался, когда денежки на дорогу для туристов выделили. Видал, шоссе новое у нас точно перед мостом заканчивается?

– Видел, – автоматически кивнул Петр, стараясь не отстать от быстроногого деда.

– Вот, – многозначительно сказал дед. – Он на собрании говорил, что денег не хватило. Предлагал всем миром скинуться. А сам особнячок после строительства отгрохал. Так теперь, как поползет туман с гор, приходит к нему невзрачный такой человечек в сером костюмчике. Вроде городской налоговый инспектор. Только зубы у него острые, как у соседской овчарки, и на руках когти львиные. И гоняет его этот инспектор по поселку. Все дни, пока туман не сойдет. Понимаешь, о чем говорю?

– В целом, да, – Петр остановился отдышаться. – Но меня, дед, хоть и приложили сегодня по голове пару раз, мозги пока не выбили. Не верю я в привидения. А вот то, что это коллективная галлюцинация, вполне допускаю. Но причем здесь секта?

– Притом, – дед поманил его рукой, заставляя идти дальше. – Хорошим людям добрые видения приходят, а пакостникам всяким – страхи мерещатся. А тут эта полоумная появилась, Лидия. Лет десять назад она школьников на экскурсию вела. Поезд тогда еще регулярно по узкоколейке ездил. Там или машинист чего не увидел, или она за детками не доглядела. Но двое подростков в ущелье упали. Говорят, переживала экскурсовод очень, лечилась где-то. Но, видать, не долечили. В общем, как вернулась девка в поселок, стала воду мутить. Все призывала грехи искупать. Целую теорию построила. Ты памятные доски на входе в ущелье приметил? – старик неожиданно сменил тему.

– Ну, да, – сказал Петр.

– Их погибшим в горах устанавливают. У нас за последние пятьдесят лет не больше пяти человек пропали, включая тех мальчишек. Да еще два года назад, как на грех, парень городской без страховки на утес полез. Ну и рухнул в каньон. Его три дня МЧС искало. Поселок на ушах стоял. А река ниже по течению на берег тело выбросила. Кликуша-Лидия этим воспользовалась и давай людям про жертвоприношения говорить. Мол, туман их требует и тогда не будет никаких видений.