Маргарита Епатко - Ущелье

– А люди? – удивился Петр.

– Что люди, – вздохнул Кузьмич, притормаживая у широкой расщелины между скалами. – Пакостники, они всегда горластее. Кинули в поселке жребий и решили в лес двух деток отвезти из одной семьи многодетной. Как узнал, пошел людей стыдить. А они от тумана, совсем чокнутые. Ничего не понимают. Я бегом в лес. Деток вывел. Родитель их потом в ногах у меня валялся. Говорил, что бес попутал. Ребятишек он потихоньку к родне в станицу переправил. Вот тогда на обломки меча я и наткнулся.

Кузьмич сел на камень у расщелины и задумчиво взъерошил седые волосы.

– В книжке, что тебе дал все и про туман, и про меч написано, – старик тяжело вздохнул. – Дальше сам пойдешь, устал я, – он с трудом распрямился, продолжая говорить. – Меч надо в землю воткнуть. Он вроде запора. Туман останавливает.

– Подожди, дед, с мечом, – перебил его Петр, – ты обещал показать место сбора этих придурков. Мне семью спасать надо.

– Не перебивай! – прикрикнул на него старик. – Через расщелину пройдешь. Еще шагов двадцать вперед, пока не упрешься в гору. Там налево. Иди, пока под ногами камень не почуешь и втыкай.

– Дед, – начал опять Петр.

– И помни, – Кузьмич ухватил его за запястье холодной влажной рукой, – браслет это желание. Любое. У меня – последнее. Я должен был человека для меча найти.

– Погоди, Кузьмич, – Петр держал руку старика, понимая, что дед бредит. – Где этот чертов храм и моя семья?

– Меч их спасет, – прошептал старик, оседая на глазах у Петра туманом на землю.

Мужчина отшатнулся назад. Осмотрелся, пытаясь понять, где он находится. Лес, клочья белесоватого тумана, стелющиеся по земле, узкая темная расщелина перед ним и мокрая лужица на камне, где только что сидел, заведший его сюда старик.

– Вот черт, – он провел рукой по разбитому затылку. В голове по-прежнему гудело. – И что теперь делать? Идти в расщелину? – он посмотрел в узкий проход, не понимая, что разговаривает вслух сам с собой.

Меч в руках полыхнул алым светом, отвечая на заданный вопрос. Петр поднял его как факел и двинулся вперед.

Шум голосов в кафе «Серебряного ручья» нарастал, угрожая перейти в ожесточенный спор.

– Все выяснили, все решили, – Семен хлопнул ладонью по столу, призывая мужчин замолчать. – Осталось определиться: кто идет к храму?

Участковый молча встал. К нему подошел Павел и Роман. Сашка, стуча зубами, тоже поднялся со стула.

– И я, – Мурат встал, игнорируя удивленные взгляды родных. – Я этой ночью заговоренный, подмигнул он им.

– Итого со мной четверо, – сказал Сеня поднимаясь.

– Почему четверо? – удивленно спросил Роман.

– Потому что ты, этого хлопчика сейчас домой поведешь, – Сеня показал на Сашку. – Переохладился он. Смотри, как колотит. Не спорь. Одного его отправлять нельзя. И с ним не пойдем – обуза в дороге.

– Я могу подбросить их до моста, – почесал нос Исмаил, глядя на дядю.

– До моста и не дальше, – строго сказал ему Мурат.

– Решили, – кивнул Семен. – Тогда, выдвигаемся, а то, как бы не опоздать. И помните: – он бросил взгляд на обрез в руках у Павла и охотничье ружье Марка. – Люди наверху не враги. Одурманены чем-то. Но это наши люди. Понятно?

– А как же, – процедил Марк, отводя глаза.

Кора напряженно смотрела на женщину, привалившуюся к гробнице с другой стороны. Растрепанные седые волосы едва прикрывали разбитый висок. И, что самое ужасное, из раны до сих пор тонкой алой струйкой продолжала сочиться кровь. Она текла к подбородку и оттуда каплями падала на когда-то белоснежный фартук няни.

– Я сейчас остановлю у вас кровь, а потом позову на помощь, – Кора опустилась на колени рядом с женщиной.

– Пустое, – отмахнулась бледная Антонина. – Все идет, как предсказано. А предсказано, что наследница у моего смертного одра появится. Будет, кому силу передать, – женщина неожиданно сипло захохотала, запрокидывая голову.

Кора отшатнулась. Она понимала, что старуха не в себе. Но смех, бьющийся гулким эхом в храме, заставил ее поежиться.

– Руку дай! – неожиданно скомандовала Антонина.

– Я бы не советовала вам вставать, – Кора, чтобы успокоить раненную, протянула руку. – Я приведу помощь, не сомневайтесь.

– Я и не сомневаюсь, ни капли – холодеющая ладонь ухватила Кору за запястье. – Ты миленькая только останови ее. Что хочешь делай, а останови.

– Разумеется, – Коре было жаль тетку. Разумом она понимала, что теряет драгоценное время. Где сын? Куда подевался ее муж? Возможно, остались считанные минуты, до того, как толпа обезумевших людей ворвется сюда, чтобы продолжить странные игры. Но она не могла просто бросить умирающую женщину. А в том, что Антонина умирает, у нее уже не оставалось сомнений. Похоже, няня уже бредила. – Я сделаю все, что вы скажете.

– Клянись, что остановишь еесейчас, и будешь делать это всегда. А когда придет время – передашь дар следующему.

– Клянусь, – Кора успокаивающе похлопала женщину по ледяной руке. Ее хватка была неожиданно сильной, как будто Антонина цеплялась за нее, как за последнюю надежду. Запястье ныло от боли.

– Умница. А теперь запомни: зеркало подскажет. А выход – там, – няня, наконец, отпустила ее руку и показала в сторону, противоположную той, откуда привела Кору Лидия.

Неожиданно храм качнуло. Все поплыло перед глазами у Коры. Теплая мягкая волна накрыла с головой. Эта волна шумела прибоем и птичьим гомоном; пахла травами и парным молоком; говорила на тысяче незнакомых наречий. Кора закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Не иначе как последствия удара по голове. Но она справится. Она должна справиться. Головокружение прошло. Женщина открыла глаза и повернулась к Антонине. Обмякшее тело пожилой женщины безвольно сползло на пол. Остекленевшие глаза уставились вверх.

Испуганная женщина отшатнулась, упала и на четвереньках поползла в сторону. Укол в плечо заставил ее вздрогнуть. Громадный каменный грифон распластал крылья над гранитным полом. Отползая, она уткнулась в клюв каменной птицы. Ей показалось или грифон укоризненно смотрел на нее, словно не одобряя ее поведение.

– Можно подумать я каждый день вижу мертвых, – буркнула Кора, тем не менее, поднимаясь с колен. Она снова подошла к женщине и набросила на мертвое лицо фартук в кровавых подтеках. – Значит второй выход там.

Туристка двинулась в указанном направлении и поняла, что Антонина была права. Чем дальше она шла, тем сильнее ощущала дуновение ветра. Еще метров десять и Кора уткнулась в стену, украшенную причудливыми барельефами. Свежий воздух врывался в щель шириной с ладонь, появившуюся в стене храма, очевидно, во время одного из землетрясений.

Она раздосадовано шлепнула по шершавой поверхности. А кто говорил, что будет легко? С другой стороны, если есть одна трещина, почему бы не быть второй, пошире? Женщина двинулась вдоль стены, радуясь, что разрушенный верх храма дает возможность пробиваться внутрь свету полной луны. Вот только надо поторапливаться, пока она не зашла.