Ольга Крючкова - Город богов

Рано утром сын вождя юноша по имени Лойхо зашёл за мной. Мартин же выказал беспокойство по сему поводу, так как привык везде сопровождать меня. Сейчас его охватило волнение, ведь я отправляюсь в горы, да ещё и к пророчице, без него. Я попытался упокоить Мартина, пообещав, что буду осторожен и по возвращении расскажу ему о своём путешествии во всех подробностях.

В сопровождении Лойхо я покинул постепенно пробуждающуюся деревню. Ибо женщины мапуче вставали рано, дабы заняться домашними делами. Так как в каждом доме было по несколько женщин, обязанности между ними делились. Кто-то готовил, кто-то шил, стирал, а кто-то ухаживал за огородом.

Мужчины же отправлялись добывать пропитание. Или же в нынешнее неспокойное время, они менялись на заставах, контролирующих подступы к селению, дабы испанцы (как ни прискорбно об этом писать – мои соотечественники) не смогли приблизиться незамеченными.

Итак, мы покинули селение, направившись в горы по тропинке, известной лишь вождю, его сыну и ульменам. Лойхо прекрасно ориентировался в горах, и мы достаточно быстро удалились от селения. А, когда солнце уже стояло в зените – достигли храма Луны.

Моему взору открылась небольшая ровная площадка. Храм, построенный из камня и прилепившийся к горе, подёрнутый белёсой дымкой, был почти незаметен. Его выдавала лишь чернота входа, более похожего на спуск в подземную пещеру.

Лойхо оглянулся и пристально на меня воззрился.

– Сейчас мы войдём в храм, монах. Ты не передумал? – спросил он на кечуа.

– Нет, – уверенно ответил я. – Почему я должен передумать? Ты что намерен принести меня в жертву своим богам?

Юноша улыбнулся.

– Ты храбрый монах. Поэтому-то и понравился моему отцу… – сказал Лойхо и растворился в черноте входа. Я последовал за ним.

В первый момент мне показалось, что я ослеп. Двигаясь по наитию за юношей, мы достигли, наконец, небольшого помещения, скудно освещённого факелами.

На каменной стене виднелся искусно высеченный женский лик, вероятно, богини Килиан. Я в полумраке смог различить её правильные черты лица. Перед ним стол алтарь, почерневший от времен и крови.

Словно из воздуха перед нами появилась молодая жрица. Её одеяние, просторная чёрная шаль-кепам, скреплённая на плече заколкой-тупу, полностью закрывала её фигуру от плеч до лодыжек.

– Великая Килиан ждёт тебя… – обратилась она ко мне. Я почувствовал, как внутри меня всё похолодело. Но, всё же, превозмогая страх, последовал за жрицей.

Пройдя по извилистым тоннелям, мы оказались в просторном зале, созданном природой. С его потолка словно сосульки свешивались множество сталактитов.

В центре зала на каменном троне, восседала древняя старуха, вся в чёрном, совершенно не похожая на богиню. Я замер, не зная, как себя вести.

Килиан впилась в меня своим цепким взором.

– Я ждала тебя, монах… Твоё появление было предначертано судьбой… – произнесла она на кечуа.

Невольно я оглянулся, за моей спиной стояли трое воинов, облачённые в шкуры лам, ибо в подземелье было холодно.

– Это мои телохранители… – пояснила Килиан и жестом велела им удалиться. – Ты пришёл с чистыми намерениями… Не так ли?

Я растерялся. Но, совладав с собой, ответил:

– Да, богиня. Я пришёл с миром…

– Нить судьбы привела тебя в храм Луны… – продолжила она. – Она вела тебя из Ла-Платы [28].

Я удивлённо воззрился на старуху.

– Откуда тебе известно, что я пришёл из Ла-Платы?

– Ты забыл, что я пророчица? У меня было видение…

– Какое? – поинтересовался я.

Килиан умокла, собираясь с мыслями.

– Я не могу озвучить его… Оно слишком сложное для понимания простого смертного, ибо оно ниспослано Нгемупуном, моим отцом и Вангленом, моим братом. Отец был мудрым правителем, а мой брат Ванглен – храбрым воином. Теперь их духи посещают меня…

Я замер, предвкушая, что Килиан посвятит меня в некую тайну.

– Словом, твоё появление повлечёт за собой цепь событий, нить судьбы соединит меня с Тамандуаре… И вместе мы сможем противостоять захватчикам…

Я сглотнул: захватчикам! Испанцам! Но я – тоже испанец! Но здесь про это, словно забыли…

– Я расскажу тебе легенду, которая вот уже тысячу лет живёт среди моего народа.

Я напрягся: как жаль, что я не смогу записать её…

Килиан, словно проникнув в мои сокровенные мысли, произнесла:

– Где твой дневник, монах?

Я, ошарашенный вопросом, развязал походный мешок, достал дневник и протянул его Килиан.

– Хорошо… – кивнула она. – Тогда пиши…

Она трижды хлопнула в ладоши. Появились жрицы. Две женщины несли небольшой столик, за ними шла ещё одна, сжимая в правой руке небольшой деревянный табурет, а в левой – прибор для письма.

– Ты удивлён?.. – спросила Килиан.

– Да немного… – признался я. Наконец, я устроился за столом, открыл дневник на чистой странице, обмакнул заострённую палочку в чернильницу и приготовился писать.

Килиан говорила медленно, дабы я успел записать все её слова. И вот, что у меня получилось…

Высоко в чёрном небе парила серебряная птица с огромными голубыми глазами. Вокруг неё царила пустота…

Тринадцать небесных странников в золочёных одеждах пребывали в чреве этой птицы. Каждый из них бережно сжимал в руках ларец. Ибо ларцы эти хранили величайшее богатство, которое они забрали со своей прародины.

Птица уносила странников всё дальше и дальше от Серебряной звёзды [29], и подчинялась только их приказам. Странники, измученные долгим полётом, мечтали, наконец, обрести пристанище.

Среди них разгорелся спор: где именно должна приземлиться птица? Они долго не могли прийти к согласию. Наконец вмешалась прекрасная Килиан, доселе хранившая молчание.

– Не для того мы оставили Серебряную звезду, спаслись от своих заклятых врагов, дабы сгинуть в небесах! – воскликнула она. – Пусть птица сама решит, где ей приземлиться! И эта земля станет нашим домом. Там мы разойдёмся в разные стороны и начнём новую жизнь.

Ванглен, родной брат Килиан, поддержал её. Остальные тоже…

И вот серебряная птица, которая несла по Сияющей бездне [30]тринадцать небесных странников, приблизилась к Голубой планете [31]. Птица плавно снижалась…

Под ней разверзлось плато с изображением неких существ [32]. Небесные странники пришли в изумление. Серебряная птица приземлилась на пустынном плато, изрезанном замысловатыми фигурами. Из её клюва на землю спустились тринадцать небесных странников:

• Паи Суме Марангату (Прародитель) с сыновьями Тупи (Богом плодородия) и Тамандуаре (Возрождающимся),

• Нгемупун (Верховный бог грома) с дочерью Килиан (Богиней Луны) и сыном Вангленом (Богом звёзд),