Владимир Колышкин - Атолл

На удивление Джона ни федералы, ни бандиты тайник не обнаружили. Замаскированный люк был в порядке, потайной замок не сломан. Джон открыл свое убежище, как человек открывает душу, только здесь все происходило насильно. Писатель даже поморщился, когда в эту душу полез с грязными ногами бандит.

Джексон уселся за пульт. Джон смотрел сверху, прикидывая, чем бы оглушить старика. Но тот был настороже. Пистолет в его руке нет-нет да и посматривал черным зрачком в лоб Джону. Да и отойти было нельзя, бандит все время задавал вопросы, относительно вещей, хранившихся в убежище. Первым делом старик убедился, что в убежище отсутствует какое-либо оружие. Даже посетовал, какой же Кейн американец, коли живет без оружия. Джон пожал плечами. У него был револьвер, когда он жил в Нью-Йорке, потом как-то стало не до оружия. Возможно, револьвер и сейчас лежит на полке в коридоре, если новые хозяева квартиры не обнаружили его...

Когда Джексон нашел железный ящик, то явно обрадовался. Джону пришлось назвать код. Джексон открыл крышку. Увидев деньги и золото, захохотал и заверещал тонким голосом свое любимое:

- Пиастры! Пиастры!

- Я отдам вам всё, что имею из наличности, - сказал Джон. - В ответ на этот жест вы проявите благородство и отпустите нас с миром. В конце концов, лично вам мы ничего плохого не сделали. Напротив, очень хорошо отнеслись... а ведь могли бросить там... в деревне...

- Вы никак не можете понять... - старик явно расстроился, - вы, простые обыватели... не способны понять, что люди, подобные мне, не могут себе позволить быть благородными и благодарными. Мы стоим выше добра и зла. Мы руководствуемся только эгоистическими соображениями. Мы должны быть жестокими и безжалостными...

Джону показалось, что старик вещает не из трюмного отделения, а из могилы, где ему самое место; подумал, а что если захлопнуть крышку люка? Нет, не успею отскочить, тот начнет стрелять и наверняка пули пробьют доски пола...

Наконец старик добрался до рации. Видно было, что он привык с ними работать. Довольно уверенно он включил прибор и стал на нужную частоту. Примерно час, глядя из колодца на Джона, поигрывая пистолетиком, развалясь в мягком кресле, Джексон вызывал некоего оператора с позывным "Альгерона". Старик уже начал сверепеть, когда загадочный "Альгерона" наконец ответил.

- "Альгерона", здесь "Бембо", - четко стал говорить старик в микрофон. - Ситуация "Омега". Повторяю, говорит "Бембо", ситуация "Омега". Срочно пришлите "Цессну" в район примерно сто миль к югу от Пако. Пятидесятифутовая яхта "Барокка". Находимся в дрейфе. Как поняли, приём.

- "Понял вас "Бембо", ситуация "Омега", ждите транспорт через три часа. Район сто миль к югу от Пако. "Альгерона" - "Бембо". Ждите через три часа. Как поняли? Прием".

- Понял. Буду ждать. Какого черта не отвечали? Почему нарушили мой приказ? Двое суток должны были дежурить на крайняк. Где Гас? Прием.

- "Огастин поехал... - Тут накатила волна помех и всё потонуло в шипении и треске атмосферных разрядов. - ...связь ни к черту... у нас тут сумасшедшая гроза, боюсь как бы..."

Связь окончательно оборвалась.

Джексон ругнулся и выключил рацию. Держа под мышкой железный ящик, принадлежащий писателю, главный бандит поднялся по лестнице в каюту. Грохнул ящик об пол.

- Вот так, господин писатель, - сказал он, вытирая со лба пот. - Три часа еще помучаю вас, а там, может быть, дам свободу. Ваши увещевания, кажется, дают плоды. Что-то вы разжалобили меня. Разбудили во мне человеколюбие. Все-таки я ведь тоже человек. Хоть и негодяй. Ха-ха-ха!.. Ладно, пошли в кают-компанию. Ящик свой не забудь.

Джон поднял ящик, понес его за стариком, как слуга несет вещи за хозяином. Да, теперь Джексон был здесь хозяином. И всё было в его власти. И жизнь их и смерть.

Это были ужасные три часа в жизнь Джона Кейна. Он передумал многое. Переосмыслил прожитое. Он даже согласился, что достоин смерти, но животное желание жизни не покинуло его. Было ясно, что негодяй Джексон убьёт их всех, но противостоять пистолету и ножу было невозможно.

Когда сверху послышался приближающийся гул мотора, все вышли на палубу. Только Аниту осталась в каюте с ребенком.

В чистом небе появился маленький самолетик, который, казалось, можно схватить рукой. В детстве Джону самолеты, пролетающие над Спрингфилдом, такими и казались. Не больше модели, как в магазине Брауна. Джон часто представлял, как ухватил бы самолетик, если бы мог дотянуться до него, и заглянул бы в маленькие иллюминаторы и увидел бы там крошечных человечков...

Белая с синей полосой "Цессна" сделала круг над яхтой. К шасси были прилажены длинные поплавки, которые превратили "Цессну" в гидросамолет. Под фюзеляжем был подвешен обтекаемый снаряд. Сначала Джон подумал, что это бомба, потом догадался, что это подвесной бак с горючим. Ясно, что самолет прилетел издалека. Развернувшись на пределе видимости и быстро снижаясь, "Цессна" стала заходить на посадку посреди океана. Слегка оседая на хвост, самолет коснулся поплавками воды, вспененные струи брызнули в обе стороны. Мотор загудел сильней, но самолет, как ни странно, резко сбавил скорость. И вот он уже медленно, покачивая крыльями в так набегавшей волне, приблизился к яхте почти вплотную.

Открылась дверца с пассажирской стороны, из кабины на поплавок выпрыгнул человек с винтовкой. Винтовка была с оптическим прицелом. Человек снял с головы бейсбольную кепочку "Рэйзорбэк", помахал Джексону, крикнул:

- Буэнос диас, старый койот!

- Аблаха*, - сказала Аниту, выходя из каюты, и выстрелила из ружья. Сразу из двух стволов.

[*Аблаха - местное ругательство].

Ветровое стекло самолета ослепло бельмом, а потом осыпалось. Человек с оптической винтовкой, стоявший на поплавке, исчез подводой. Пилота тоже не стало видно. Два облака крупной дроби сделали свое дело. Все оцепенели, но, к счастью, Джон раньше других вышел из ступора. Все-таки это было его ружье, все-таки эта была его Аниту. Никогда Джон не бил человека с таким удовольствием. Смачно вмазал Джексону в челюсть. Пистолетик бандита полетел за борт, сам главарь сразу отключился. А в это время доктор сцепился с Питом Борзаком. Джон пришел на помощь вовремя. Нож Борзака почти касался горла доктора. Уилсон из последних сил удерживал руку бандита. Джон схватил эту руку и с хрустом завернул за спину. Вдвоем с доктором они связали бандитов и сбросили их в носовой трюм, там, где свернутыми лежали запасные паруса. Писатель захлопнул люк и затянул крепление замка.

- Они там не задохнутся? - спросил Уилсон, тяжело дыша.

- Нет, - ответил Джон Кейн, - в трюме устроена система естественной вентиляции...

Тут подошла Аниту. Она все еще держала в руках ружье. Девушку трясло, как в лихорадке. Кожа её стала пепельного цвета. В точности, как некогда у её брата. Джон обнял подругу, доктор тактично принял у нее спасительное оружие.