Хлоя Нейл - Вампиры города ветров

— Серьезно, мы ели взбитые морепродукты, можешь поверить? А теперь мы сделаем по–моему. Езжай к окошку.

Он издал слабый неодобрительный звук, но не очень искрений, завел машину и порулил по объездной дорожке.

Я изучила освещенное меню, разрываясь между чизбургером с обычной порцией бекона или с двойной, и в итоге остановилась на тройной. Солнечный свет или осиновый кол убьет меня когда–нибудь, но не холестерин.

Этан уставился на меню:

— Понятия не имею, что здесь заказывать.

— Это подтверждение того, что ты принял правильное решение, когда взял меня в штат.

Я предложила ему кое–какие варианты и, когда он начал спорить, заказала достаточно еды для обоих — бургеры, картошку фри, шоколадный шейк, дополнительную порцию луковых колец. Он заплатил наличными, которые достал из продолговатого тонкого бумажника, лежавшего во внутреннем кармане пиджака.

Когда «мерседес» снова наполнился вампирами и жареной едой, Этан вырулил к выезду, притормозил у обочины, пока я заворачивала бургер в салфетку. Когда я протянула ему сэндвич, он некоторое время смотрел на него, затем откусил.

Жуя, издал одобрительный звук.

— Ты знаешь, — заметила я, вгрызаясь в луковое кольцо, — мне кажется, жизнь станет намного проще, если ты просто признаешь, что я всегда права.

— Готов признать, что ты права насчет еды, но не более.

— Годится, — сказала я с улыбкой. Мое настроение улучшилось после нашего побега от Ника и моего отца и еще, вероятно, из–за влияния жирного фастфуда на уровень серотонина.

Не чувствуя необходимости изображать из себя леди, я откусила здоровенный кусок от своего бургера с беконом и прикрыла глаза, жуя. Если есть на свете что–то, за что мне стоит поблагодарить Этана Салливана, так это за возможность есть все подряд, не толстея. Правда, я все время голодна и один раз чуть не вцепилась в его сонную артерию, но в целом цена невысока. Жизнь — это шведский стол!

По–видимому, серотонин и облегчение способствовал и моему следующему заявлению.

— Спасибо, — сказала я ему.

Держа в руке завернутый в салфетку бургер, он снопа выехал на дорогу, и мы продолжили обратный путь в Гайд парк.

— За что?

— За то, что ты изменил меня.

Он помолчал.

— За то, что изменил тебя?

— Да. Без адаптации, конечно, не обошлось…

Этан фыркнул и полез в коробку с луковыми кольцами, стоявшую между нами.

— Это скорее преуменьшение, ты не находишь?

— Не мешай, я пытаюсь изобразить искреннее благоговение.

Этан хихикнул при моем упоминании анахроническом традиции «Канона»: искреннее благоговение — чувство, которое мне полагалось испытывать по отношению к Этану, моему сеньору. Не то восхищение, которое он обычно вызывал у меня, — это старомодная версия Джейн Остин. а когда ты угождаешь и придерживаешься всех ритуалов этикета. Определенно не моя стихия!

— Спасибо, — повторила я, — потому что, если бы ты не изменил меня, я бы не могла есть эту чудесную вредную еду. Я бы не стала бессмертной. Не смогла бы управляться с катаной — а это умение, необходимое каждому чикагцу двадцати восьми лет от роду. — В ответ на его широкую улыбку я ласково, шутливо толкнула его локтём. — Да?

Он мягко рассмеялся.

— И тебе бы никто не надоедал. У тебя не было бы моих связей и моего сказочного чувства стиля.

— Это платье выбрал я.

Я удивленно моргнула. Его признание удивило и от части взволновало меня, хотя я в этом ни за что не созналась бы. Я заметила, что на нем оно бы так хорошо не смотрелось, и получила «хм» в ответ на мою заботу.

— Как бы там ни было, спасибо.

— Не за что, Страж.

— Картошку будешь доедать?

Мы жевали всю дорогу до Дома. Объехали территорию с другой стороны, чтобы избежать стаи папарацци у ворот. Этан провел карточкой доступа у ворот парковки, одна секция отъехала, впуская его на подземную стоянку. Припарковавшись, мы вышли из машины, захлопнули дверцы, и Этан — хотя машина стояла за железными воротами в десять футов высотой, под Домом вампиров, в гараже, куда можно было попасть, только зная секретный код, — включил сигнализацию.

На полпути к дверям он остановился:

— Спасибо и тебе.

— А мне за что?

— За то, что ты согласилась поехать туда. И хотя у нас возникли дополнительные вопросы по поводу вмешательства Николаса, мы проникли на их территорию и теперь знаем больше, чем прежде. — Он прочистил горло. — Ты хорошо сработала сегодня.

Я ухмыльнулась:

— Я тебе правлюсь. Очень, очень нравлюсь!

— Не переигрывай, Страж.

Я открыла подвальную дверь и помахала рукой:

— Сначала возраст, потом красота.

Этан хмыкнул, но я заметила след улыбки.

— Забавно.

Когда я повернула в сторону оперотдела, полагая, что надо исполнить свой долг, отметиться и сообщить Люку, что я сохранила Этана целым и здоровым во время нашей экскурсии, Этан придержал меня:

— Ты куда?

Я выгнула бровь:

— Я не настроена продолжать вечеринку, если ты это предлагаешь. — В ответ на его непонимающий взгляд я пояснила: — Мне надо проверить мою папку в оперотделе.

Он отпустил мою руку и засунул ладони в карманы

— Ты мне еще понадобишься, — заявил он. — Подожду.

Нахмурившись, я отвернулась и пошла к закрытым дверям оперотдела. Понятия не имею, чего ему надо, и это не та загадка, которая мне могла бы понравиться.

Когда я открыла дверь и проскользнула внутрь, меня приветствовали свистом, заставившим бы гордиться строителей этого дома.

Джульетта повернулась на стуле, чтобы рассмотреть меня, потом подмигнула:

— Хорошо выглядишь, Страж.

— Она права, — заметила Линдси со своего насеста. — На удивление прилично.

Я закатила глаза, взялась за подол платья и изобразила реверанс, потом сняла свою папку с полки. Там был один лист бумаги — распечатка записки, которую Питер отправил Люку по электронной почте. С именами папарацци, имевшими поручение написать о Доме Кадогана и названиями газет, интернет–сайтов и журналов, с которыми они сотрудничали.

Я поискала глазами Питера и увидела, что он разглядывает меня с любопытством.

— Быстрая работа, — сказала я ему, помахав бумагой.

— Ты удивишься, узнав, как много пользы от клыков, — ответил он. Одарил меня озадаченным взглядом и, ринувшись обратно к компьютеру, забегал пальцами по клавиатуре.

Странный тип.

— Полагаю, наш с тобой сеньор в порядке? — поинтересовался Люк.

— Цел и невредим, — сказал голос за моей спиной.

Я оглянулась. Этан стоял в дверях, скрестив руки на груди.

— Пойдем? — спросил он.

Я молча выругалась в ответ на его предложение, точно зная, что подумают другие охранники. А именно: представят себе всякие непристойности на повестке дня. Несмотря на его влечение ко мне, я была не настолько глупа. Я — инструмент в ящике Этана, пропуск, которым можно воспользоваться для доступа.