Георгий Старков - Тихий холм

Я открыл дверь, решительно толкнув наружу. Она протяжно заскрипела (я уж и забыл), и через порог хлынул поток воды, собравшейся на ступеньках. В лицо впились острые капли, несущиеся по воздуху на огромной скорости, гонимые шквальным ветром. Дождь рушился тоннами и мегатоннами, создавая впечатление, что миру этой ночью уготован второй Великий Потоп. Холодная вода, мокрый газон, грязно-коричневые лужицы, скопившиеся на углублениях батутов. «Когда он только успел взяться?» - отрешённо подумал я, вытирая лицо рукавом. Грома и молнии не было – и на том спасибо. Пока я приходил в себя, дождь успел пропитать меня насквозь, превратив одежду в липкие мокрые тряпки. Не хотелось подставлять неприкрытую голову под удар стихии, но вечно прятаться в часовой башне я не мог.

Я выскочил из башни и побежал к двери школы, чувствуя, как вода торжественно пропитывает волосы и стекает по щекам. «Скорее, скорее», - подбадривал я себя, опустив взор, чтобы капли не лезли в глаза. У моих ног мелькал тусклый световой круг от фонарика, и я переключил внимание на него. Поэтому я и обратил внимание на странный знак, появившийся в самом центре дворика на заасфальтированном участке. Знак был достаточно большой – в его контуры свободно могли поместиться несколько человека. Я остановился, чтобы лучше разглядеть его. Двойной круг, между окружностями вписаны непонятные символы-закорючки (я не сильно разбирался в рунических письменах). В круг в свою очередь вписан большой правильный треугольник... Весь знак был выполнен какой-то несмываемой краской тёмно-красного цвета. И ливень, буквально растворяющий асфальт, был против него бессилен.

Не понравился мне этот знак, хотя я тогда понятия не имел, что он обозначает. Во-первых, уж очень он напоминал знаменитую сатанинскую пентаграмму, используемую в обрядах чёрной магии (по крайней мере, так бывало в книгах). Наверняка, подумал я, этот знак с того же поля ягода. Во-вторых, я точно помнил, что в последний раз, когда я пересекал дворик, ничего подобного здесь не имелось. Я не смог бы не заметить такой, мягко говоря, экстравагантный рисунок. А это означало, что сюрпризы отнюдь не ограничивались внезапным проливным дождём.

Возможности долго любоваться на знак не было. Я побежал дальше, слушая, как чавкают подошвы по мокрому газону, и думал о двойном круге с вписанным треугольником. Символ въелся в память недоброй отметиной и бередил какие-то скрытые струны сознания, причиняя неявную, но мучительную боль.

Когда я взбежал по ступенькам к двери школы, мне пришла в голову одна плохая мысль, от которого я глухо застонал. Сатанинский символ... Неужели в Тихом Холме какая-то секта? В моей памяти была свежа газетная заметка об ужасных событиях в маленьком городке Коннектикута. Полиция нашла в подвале главы местной религиозной организации комнату, полную детских трупов. Десятки жизней, оборванных в самом начале... Я до сих пор не задумывался, ушла ли Шерил сама или... её кто-то похитил?

«В школу». Эта записка. Какой был смысл оставлять наводку, если Шерил убежала от меня по собственной воле?

Мысль была страшной – гораздо страшнее остальных ужасов этого дня. Она была пропитана отравой, забирала мои силы, испаряя их и превращая в пыль безнадёжности.

«Что они могли с ней сделать?»

В тот момент я жалел, что способен мыслить. Такие мысли мне были не нужны. Я с силой ударил ладонью по двери школы, вложив в этот удар скопившийся заряд страха и отчаяния.

Темно... Первым делом я почувствовал в воздухе горький запах скипидара. Фонарь осветил стены, которые были какими-то не такими. Больше я ничего не успел разглядеть, потому что моё внимание привлекла к себе маленькая белая фигурка, появившаяся слева. Человечек медленно шёл по холлу, приближаясь ко мне. Казалось, он плывёт над полом, скользя по воздуху, как по льду.

- Шери...

Я не договорил, потому что понял, что ошибся. Это не была девочка. Это не был даже ребёнок. Малюсенькое существо, завёрнутое в белую ниспадающую одежду. На голову накинут широкий капюшон, полностью скрывающий лицо. Я было обрадовался, что встретил в школе ещё живую душу, кроме себя, но вовремя заметил в спасительном сиянии электрических лучей, что в правой руке человечка серебряным зайчиком сверкнуло лезвие.

Дальше всё пошло быстро. Сработали защитные рефлексы, заложенные в голову, наверное, на заре времён, когда от быстроты и решительности зачастую зависела жизнь. Я отскочил назад и вскинул руку с пистолетом. Человечек продолжал надвигаться. Его глаз я не видел (может, их не было вообще?), но мне казалось, они наблюдают за мной, ловя каждое движение.

Это был не человек. Нечто, обёрнутое в белый саван и скрывающее истинное лицо.

- Кто ты? Стой на месте!

Не слушая моих истошных воплей, существо шло ко мне, и расстояние между нами достигало опасного предела.

- Эй, сто...

С поразительной быстротой оно бросилось на меня. Я нажал на курок, подавшись назад. Пуля просвистела над головой человечка и с треском вгрызлась в далёкую стену. Я промазал.

Мне просто повезло. Противник не учёл моего отступательного движения, и поэтому нож не смог достать до цели, в качестве которой выступала моя грудь. Острый наточенный кончик замер совсем рядом и дёрнулся в сторону, атакуя левую руку. Вот здесь я отреагировать не успел. Острая режущая боль, и я почувствовал, как что-то тёплое потекло по рукаву. Указательный палец правой руки непроизвольно сжался, послав ещё одну драгоценную пулю в молоко.

В пылу борьбы я даже не обратил внимания на полученную рану. Пока я возился с пистолетом, стараясь нацелить его на обидчика, тот быстро отступил назад и растворился в темноте – видимо, понял, что попытка застать меня врасплох провалилась. Хлопнула дверь, ведущая в коридор. Я остался один. Этот бой я выиграл.

«Что это было?»

Я прогнал глупый вопрос, вращающийся в голове. Прямо сейчас следовало позаботиться о себе. С руки, пропитав ткань, густо капала кровь. Я стиснул зубы и закатал рукав. Слава Богу, нож не сумел проникнуть достаточно глубоко – прошёлся по верхнему слою кожи, только и всего. Всё равно что порезаться во время чистки картофеля. Я затянул потуже рукав над раной, связав в узелок, и кровотечение замедлилось, скоро остановившись совсем.

Я упоминал, что, войдя в холл, увидел «какие-то не такие» стены. Когда пыл борьбы прошёл, я смог отчётливо увидеть, в чём заключаются изменения. Это было поразительно, но я словно попал в какое-то другое, совершенно незнакомое место. Не в школу, нет. ЭТО в последнюю очередь могло быть школой. Стены исчезли, сменившись до боли знакомыми ромбовидными решётками. Потолок понизился на полметра. Не веря своим глазам, я протянул руку и пощупал металл, из которого были сделаны решетки. Это была сталь – твёрдая и негнущаяся поверхность, покрытая ржавчиной.