Дин Кунц - Блудный сын

— Я перекрыла все рекорды скорости, добираясь сюда, — пробурчала она, — а пресса уже здесь.

— Дай взятку нужным людям, — присоветовал Майкл, — и в следующий раз позвонят сначала тебе, а уж потом на «Четвертый канал».

Когда она и Майкл пересекали тротуар, направляясь к библиотеке, репортер крикнул: «Детектив О'Коннор, это правда, что на сей раз Хирург вырезал сердце?»

— Должно быть, эти мерзавцы так интересуются Хирургом, потому что ни у кого из них нет сердца, — поделилась она своими мыслями с Майклом.

Они торопливо поднялись по каменным ступеням, ведущим к двери здания, облицованного красным камнем с серыми гранитными колоннами.

— Все укладывается в общую схему, — сказал им полицейский, который дежурил у двери. — Точно его работа.

— Семь трупов за три недели — это не схема, — ответила Карсон. — Это бойня.

Когда они вошли в регистрационный холл читального зала, Майкл огорченно покачал головой.

— Опять не захватил книгу, которую давно пора сдать.

— Ты брал в библиотеке книгу? Мистер Ди-ви-ди с книгой?

— Это каталог «ди-ви-ди».

Технические эксперты, полицейские фотографы, медицинские эксперты служили прекрасными проводниками. Карсон и Майкл следовали по лабиринту книжных полок, руководствуясь кивками и взмахами рук.

У желтой ленты, обтягивающей место преступления, их поджидали Харкер и Фрай.

Дабы показать, что этим делом должны заниматься он и Карсон, Майкл сказал: «Вчерашний собиратель кистей сегодня переключился на сердца».

Фрай выглядел неважно. Побледнел, как полотно. Потирал рукой толстый живот, словно съел на завтрак что-то несвежее.

— Просто счастье, что вы ведете это дело. Лично я потерял к нему всякий интерес.

Если Харкера тоже перестало интересовать это расследование, то по причинам, отличным от тех, что мог бы привести Фрай. Лицо его оставалось красным, как и всегда, в глазах читался вызов.

Он провел рукой по выбеленным солнцем волосам.

— Мне представляется, что тот, кто ведет это дело, оказался в шкуре канатоходца. Одна ошибка — и пресса спустит его в унитаз.

— Если эти слова предлагают сотрудничество вместо соперничества, мы его принимаем, — ответил Майкл.

Карсон в отличие от Майкла еще не могла простить этой парочке прежние попытки поучаствовать в расследовании, но спросила:

— Кто жертва?

— Ночной охранник, — ответил Харкер.

Если Фрай остался на месте, то Харкер поднырнул под желтую ленту и повел их в дальний конец прохода между стеллажами, к углу, за которым начинался новый проход между такими же высокими, до потолка, стеллажами.

На первом от угла стеллаже висела табличка «АБЕРРАЦИОННАЯ ПСИХОЛОГИЯ». Еще в тридцати футах лежал мужчина. На спине. Выглядел он как хряк, которого уже наполовину разделали на бойне.

Карсон вошла в новый проход, но остановилась в отдалении от трупа, чтобы не вступить в кровяное пятно на полу, которое еще не успели обследовать эксперты.

Оглядывая место преступления и планируя порядок его осмотра, Карсон услышала за спиной голос Харкера: «Похоже, он вскрыл грудную клетку, как заправский хирург. Профессионализм налицо. Этот парень носит с собой полный набор инструментов».

Майкл встал вровень с Карсон.

— По крайней мере, мы можем исключить самоубийство.

— А выглядит почти как самоубийство, — задумчиво пробормотала Карсон.

— Слушай, давай вспомним основной принцип нашей совместной работы. Ты руководствуешься законами логики.

— Была борьба, — заметил Харкер. — С полок сброшены книги.

Действительно, на полу лежали примерно двадцать книг, между ними и трупом. Ни одной раскрытой. Некоторые одна на другой.

— Слишком аккуратно, — возразила Карсон. — Такое ощущение, что книги просматривали, а потом откладывали в сторону.

— Может, доктор Джекиль [14] В своих произведениях Дин Кунц часто упоминает роман Р. Стивенсона «Странная история доктора Джекиля и мистера Хайда» (1886). сидел на полу, изучая собственное безумие, — вставил Майкл, — когда на него наткнулся охранник.

— Посмотрите на влажную зону. — Карсон вскинула руку. — Кровь только около тела. На книгах практически ничего. Никаких признаков борьбы.

— Никаких признаков борьбы? — В голосе Харкера слышалась насмешка. — Скажи это вон тому парню, оставшемуся без сердца.

— Оружие в кобуре, — указала Карсон. — Он даже не вытащил пистолет, не то что не выстрелил.

— Хлороформ со спины, — предположил Майкл.

Карсон не ответила. Этой ночью безумие проникло в библиотеку, прихватив с собой саквояж с хирургическими инструментами. Она слышала мягкие шаги безумия, слышала его медленное тихое дыхание.

От запаха крови жертвы в душе Карсон шевельнулся страх. Что-то неординарное было в этой сцене, что именно, сформулировать она еще не могла, что-то беспрецедентное, еще не встречавшееся в ее практике, столь неестественное, что тянуло на сверхъестественное. И воздействовало это сверхъестественное прежде всего на ее эмоции, а не на рассудок. Дразнило, предлагая увидеть, в чем же тут дело, понять.

А стоявший рядом Майкл прошептал: «Самое время призвать ведьмино чутье».

Во рту у Карсон пересохло, руки вдруг стали ледяными. Она знала, что такое страх. Могла бояться, но при этом оставаться профессионалом, знающим, что и как нужно делать. Иногда страх усиливал ее умственные способности, позволял ярче и четче оценить ситуацию.

— Такое ощущение, что бедняга просто лежал на полу и ждал, пока его разрежут. Посмотрите на его лицо.

Действительно, глаза раскрыты, само лицо расслаблено, не перекошено ужасом или болью.

— Хлороформ, — повторил Майкл.

Карсон покачала головой.

— Он был в сознании. Обратите внимание на глаза. На рот. Его не «вырубили». Посмотрите на его руки.

Левая рука лежала ладонью вверх, с растопыренными пальцами, что указывало на применение успокоительных препаратов.

Но вот правая была сжала в кулак. Если бы использовался хлороформ, она бы ничем не отличалась от левой.

Свои наблюдения Карсон записала в блокнот, после чего спросила: «Так кто нашел тело?»

— Библиотекарь утренней смены, — ответил Харкер. — Нэнси Уистлер. Она в женском туалете. Не может выйти оттуда.

Женский туалет благоухал дезинфицирующим средством с запахом сосны и ароматом духов «Белые бриллианты». Первое использовала уборщица, источником второго была Нэнси Уистлер.

Молодая симпатичная женщина, в облегающем ярко-желтом летнем платье, разительно отличающаяся от стереотипного образа библиотекарши.

Она склонилась над одной из раковин, сложив ладони лодочкой, набирала в них холодную воду, полоскала рот, выплевывала.

— Уж извините, что я такая растрепанная.