Стивен Кинг - Исход (Том 1)

— Но как я выберусь из всего этого?

— Благослови тебя Господь, мальчик, никто кроме Него не может помочь. Просто надейся на лучшее, приходи к матушке Абигайль в любое время, когда тебе только этого захочется. Думаю, я еще буду здесь; и не слишком оглядывайся по сторонам. Приходи ко мне. Я буду… — здесь, прямо здесь.

Ник постепенно просыпался, и постепенно исчезала Небраска, и залах зреющей кукурузы, и темное, сморщенное лицо матушки Абигайль. Реальный мир просачивался в его сознание, не столько заменяя мир сна, сколько накладываясь на него, пока не заполнил все его существо.

Он находился в Шойо, штат Арканзас, звали его Ник Андрос, он никогда не говорил и никогда не слышал звука «гитары»… но он был все еще жив.

Он сел на диване, приподнял ногу и осмотрел рану. Отечность немного спала. Острая боль прошла, нога лишь неприятно ныла. «Я выздоравливаю, — с огромным облегчением подумал Ник. — Думаю, со мной все будет хорошо».

Он встал и проковылял к окну. Нога не гнулась, но это была та одеревенелость, которая проходила после некоторой разминки. Он взглянул на молчаливый город — уже не Шойо, а труп Шойо — и понял, что сегодня ему просто необходимо покинуть его. Он не сможет уйти слишком далеко, но должно же быть положено начало пути. Куда идти? Ему казалось, что он знает ответ и на этот вопрос. Сны были всего лишь снами, но для начала неплохо было бы отправиться на северо-запад. К Небраске.

Ник выехал на велосипеде из города в четверть второго пополудни третьего июля. Утром он собрал рюкзак, положив туда несколько упаковок пенициллина на случай, если они понадобятся, и несколько банок его любимых консервов с томатным супом и равиоли. Также он прихватил с собой патроны к пистолету и походную коробку с кухонными принадлежностями.

Он бродил по улицам, заглядывая в гаражи, пока не нашел то, что искал: десятискоростной велосипед, подходивший ему по росту. Он осторожно проехал по Мейн-стрит на низкой скорости, его раненая нога медленно разогревалась, крутя педали. Ник направлялся на запад, и собственная тень преследовала его, двигаясь на своем черном велосипеде. Он проезжал мимо утопающих в тени деревьев изящных, но холодных домиков предместья с опущенными навсегда шторами.

В ту ночь он заночевал в фермерском домике в десяти милях западнее Шойо. К вечеру четвертого июля он был уже почти рядом с Оклахомой. На землю опускалась ночь, а он стоял во дворе другой фермы, подняв лицо к небу и наблюдая за метеоритным дождем, поливающим темноту холодным белым огнем. Никогда он не видел ничего более прекрасного. Что бы там ни ожидало его впереди, Ник был рад, что он жив.

В полдевятого утра Ларри разбудило пение птиц и солнечный свет. Каждое утро с тех пор, как они с Ритой покинули Нью-Йорк, он просыпался от пения птиц и солнечного света. И как от соблазнительной приманки, дополнительной премии при бонусном страховании жизни, если вам так больше нравится, — от чистоты и свежести благоухающего воздуха. Даже Рита отметила это. Ларри постоянно думал: «Ну что ж, если и дальше все будет идти вот так же, то это уже хорошо». Но становилось все лучше и лучше. Становилось настолько хорошо, что возникало сомнение, что же сделали с планетой? Вызывало интерес, всегда ли столь благоухающ был воздух в Миннесоте и Орегоне, в западной части Скалистых гор.

Лежа на своей половине спального мешка, под низкой крышей двухместной палатки, которую они добавили к своему багажу в Пассике утром второго июля, Ларри вспомнил, как Эл Спеллмен, один из участников группы «Оборванцы», пытался уговорить Ларри отправиться с ним и еще двумя-тремя парнями в поход. Они собирались двинуться на восток, заночевать в Лас-Вегасе, а потом пойти в место, называемое Лавленд [9] Love land — земля любви (англ.). , штат Колорадо. Они хотели пожить в палатках дней пять в горах рядом с Лавлендом.

— Можешь приберечь все это дерьмо о Скалистых горах для Джона Денвера [10] Исполнитель песен в стиле кантри. , — с издевкой сказал тогда Ларри. — Вы вернетесь искусанные москитами, а возможно, и с ранами от ядовитого плюща, заполонившего те места. А вот если вы передумаете и захотите провести пять дней в Вегасе, то дайте мне знать.

Но, возможно, тот поход был бы похож на их теперешнее путешествие. Сам по себе, без надоедливого постороннего зудения (кроме Риты, но теперь Ларри вполне нормально ладил с ней), на свежем воздухе, здоровый, живительный сон, никаких кручений, верчений, просто — бух! — упал и вырубился, будто тебя оглушили молотком по голове. Никаких проблем, кроме того, куда отправиться завтра и сколько времени понадобится, чтобы добраться до этого места. Это было просто замечательно.

И это утро рядом с Беннингтоном, штат Вермонт, куда они собирались направиться теперь вдоль шоссе № 9, это утро было каким-то особенным. Это было Благословенное Четвертое Июля, День Независимости.

Ларри сел в спальном мешке и взглянул на Риту, но она все еще была переплетением света и тени, формой линий под простроченной тканью спальника и волной спутанных волос. Ну что ж, сегодня утром он разбудит ее вполне изысканно. Ларри расстегнул молнию замка со своей стороны спального мешка и выбрался из него. Он был наг. На секунду тело его покрылось мурашками, но тут же теплый, прогретый воздух (уже было градусов семьдесят) обласкал его. Денек снова обещал быть жарким. Ларри выполз из палатки и с удовольствием выпрямился.

Рядом с палаткой стоял 1200-цилиндровый мотоцикл «харли-дэвидсон», черное блестящее железо и сплошной хром. Как и палатка и спальный мешок, мотоцикл был раздобыт в Пассике. К тому времени они уже распрощались с тремя машинами, две из которых оставили из-за сильных автомобильных пробок на шоссе, а третья застряла в грязи, когда Ларри пытался объехать два врезавшихся друг в друга грузовика. Мотоцикл стал ответом на все проблемы. На нем можно было объезжать заторы на низкой скорости. Когда же пробка становилась особенно плотной, мотоцикл можно было вести по обочине или тротуару, конечно, если таковой имелся. Рите не нравилось это — она нервничала, сидя на заднем сиденье, и цепко впивалась в спину Ларри, — но и ей пришлось согласиться, что это было единственным практическим решением проблемы. С тех пор как Ларри и Рита выбрались из Пассика и поехали по деревенской местности, они проделали огромный путь. К вечеру второго июля они пересекли штат Нью-Йорк и разбили палатку в пригороде Куорривилла. А с наступлением сумерек третьего числа повернули на восток, пересекая Вермонт. И вот теперь они были рядом с Беннингтоном.

Они разбили палатку на холме перед городком, и теперь, стоя рядом с мотоциклом, Ларри не мог отвести взгляд, завороженный идиллической панорамой городка Новой Англии, раскинувшегося у его ног. Две чистенькие, ослепительно белые церквушки, шпили которых тянулись вверх, как бы желая коснуться синего утреннего неба; серое каменное здание, сплошь увитое плющом, — скорее всего, частная школа; фабрика, пара обычных школьных зданий из красного кирпича; и множество деревьев, одетых в зеленый летний наряд. Единственное, что делало вид тревожным и нереальным, это отсутствие дыма из фабричной трубы и огромное количество сверкающих, словно игрушечных, машин, припаркованных под странными углами на главной улице, которая была также частью шоссе, по которому они следовали. Но в солнечной тишине (абсолютной, если не считать пения птиц) Ларри мог бы повторить любимое выражение ныне покойной Ирмы Фэйетт, если бы был знаком с этой сентиментальной леди: невелика потеря.