Стивен Кинг - Исход (Том 1)

«Я как-то изменился, — опять подумал Ларри. — Я тоже вышел с другой стороны».

Женщина сказала:

— Меня зовут Надин Кросс. А это Джо. Я рада познакомиться с вами.

— Ларри Андервуд.

Они обменялись рукопожатием, слегка улыбнувшись абсурдности происходящего.

— Пойдемте назад к шоссе, — сказала Надин.

Они пошли бок о бок, через несколько шагов Ларри оглянулся через плечо на Джо — тот все так же сидел, согнувшись в три погибели, и сосал палец, очевидно, не понимая, что они уходят.

— Он придет, — спокойно произнесла Надин.

— Вы уверены?

— Да.

Когда они уже подходили к обочине, шоссе, Надин споткнулась, и Ларри поддержал ее под руку. Девушка с благодарностью взглянула на него.

— Может, присядем? — спросила она.

— Конечно.

Они уселись прямо на асфальт лицом друг к другу. Чуть погодя Джо поднялся и побрел к ним, не отрывая взгляда от своих босых ног. Он сел на некотором удалении от них. Ларри озабоченно посмотрел на него, потом на Надин Кросс.

— Значит, это вы вдвоем преследовали меня.

— Вы знали? Да. Я так и думала, что вы догадываетесь.

— И давно?

— Уже два дня, — ответила Надин. — Мы расположились в том большом белом доме в Эпсоме. — Заметив, каким растерянным стало выражение его лица, она улыбнулась- У ручья. Там, где вы заснули под каменной стеной.

Ларри кивнул:

— А прошлой ночью вы оба подкрались ко мне, когда я спал на веранде. Может быть, чтобы посмотреть, есть ли у меня рога или длинный красный хвост.

— Это из-за Джо, — спокойно ответила Надин. — Я пошла искать его, когда обнаружила, что он исчез. Откуда вы знаете?

— Ваши следы остались в росе.

— О!.. — Она пристально, изучающе посмотрела на него, и Ларри с большим трудом не отвел взгляд. — Мне бы не хотелось, чтобы вы сердились на нас. Думаю, это звучит смешно, после того как Джо пытался убить вас, но, поверьте, в этом нет его вины.

— Джо — это его настоящее имя?

— Нет, это я так называю его.

— Он похож на дикаря из телепрограмм.

— Да, что-то вроде этого. Я нашла его на лужайке перед домом — возможно, его домом, — страдающего от укуса. Он не разговаривает. Он только рычит. До этого утра я могла управлять им. Но я… видите, я устала… и… — Она передернула плечами. Болотная грязь подсыхала на ее блузке, напоминая вязь китайских иероглифов. — Поначалу я пыталась одевать его. Но он снимал все, кроме шорт. Потом я устала от своих бесполезных попыток. Кажется, комары и прочая мошкара не очень мешают ему. — Она помолчала. — Я хочу, чтобы мы пошли дальше с вами. Думаю, в сложившихся обстоятельствах не следует стесняться этого.

Ларри стало любопытно, что подумала бы она, узнав о покойной ныне женщине, которая хотела идти с ним. Но он ни за что не рассказал бы об этом; тот эпизод был надежно похоронен, даже если бы с женщиной того и не произошло. Он хотел воскрешать Риту не более, чем убийца желал бы упомянуть в светской беседе имя своей жертвы.

— Я не знаю, куда иду, — сказал он. — Я пришел из Нью-Йорка, это очень далеко. Первоначально план был таков: найти уютный домик на побережье и залечь здесь до октября. Но чем дальше я иду, тем больше мне хочется видеть других людей. Чем дальше я иду, тем сильнее все это ударяет по мне.

Ларри не мог выразиться яснее, да и вряд ли был в состоянии сделать это без того, чтобы не вытащить на свет Божий историю с Ритой или свои ночные кошмары с темноликим мужчиной в главной роли.

— Большую часть времени меня не оставлял страх, — осторожно произнес он, — потому что я был один. Это какая-то паранойя. Как будто все это время я ожидал, что вот-вот на меня нападут индейцы и снимут скальп.

— Другими словами, вы перестали подыскивать домик и стали разыскивать людей.

— Да, возможно.

— Вы нашли нас. Это уже начало.

— Я считаю, что это вы нашли меня. И этот мальчик беспокоит меня, Надин. Я должен быть готов ко всему. Его нож исчез, но мир кишит ножами, так и ждущими, когда их подберут.

— Да.

— Может, это покажется вам жестоким… — Ларри запнулся, надеясь, что она доскажет это за него, но она вообще не произнесла ни слова, а лишь смотрела на него своими темными глазами.

— Вы подумывали над тем, чтобы оставить его? — Вот оно, выплюнутое, словно лавина, и он по-прежнему говорил как вовсе не хороший парень… но это было правильно — честно ли было по отношению к каждому из них двоих усугублять и без того ужасную ситуацию, взвалив себе на плечи ответственность за десятилетнего психопата? Он сказал Надин, что покажется жестоким, — таким он и был. Но ведь теперь они пребывали в жестоком мире.

А в это время странные, цвета морской волны глаза Джо впились в него.

— Я не смогу сделать этого, — спокойно ответила Надин. — Я осознаю опасность, и я понимаю, что в первую очередь опасность грозит вам. Он ревнив. Он боится, что вы можете стать для меня более важным, чем он. Он может попытаться… попытаться снова напасть на вас, пока вы оба не станете друзьями или не убедите его, что вы не собираетесь… — Она запнулась, оставив фразу недосказанной. — Но если я брошу его, это будет равносильно убийству. А я не хочу участвовать в этом. Слишком многие умерли, чтобы убивать еще хоть одного.

— Если ночью он перережет мне глотку, вы будете причастны к этому.

Девушка понурилась.

Говоря так тихо, чтобы могла слышать только она (не зная, понимает или нет Джо, который напряженно наблюдал за ними, пока они разговаривали), Ларри произнес:

— Возможно, он сделал бы это прошлой ночью, если бы вы не остановили его. Разве это не правда?

Она мягко ответила:

— Все это только из области предположений.

Ларри рассмеялся:

— Призраки приближающегося Рождества?

Надин вздернула голову:

— Я хочу пойти с тобой, Ларри, но я не могу бросить Джо. Решение за тобой.

— Да, ты не облегчаешь мне проблему.

— Эти дни не для легкой жизни.

Ларри поразмыслил над этим. Джо сидел на обочине дороги, наблюдая за ними глазами цвета морской волны. А позади них настоящие морские волны без устали бились о скалы, бормоча что-то свое в тайных бухточках, где они отфильтровывали землю.

— Ладно, — сказал Ларри. — Я считаю, что ты опасно мягкосердечна, но… ладно.

— Спасибо, — ответила Надин. — Я буду нести ответственность за его действия.

— Будет просто отлично, если он убьет меня.

— Тогда это останется на моей совести до конца дней моих, — сказала Надин, и внезапная уверенность, что все ее слова о священности жизни не так уж и далеки от истины, обрушились на нее, стирая налет шутовства со сказанного, и она вздрогнула. Нет, сказала она самой себе. Я не убью. Только не это. Никогда.

В тот вечер они разбили лагерь на мягком белом песке общественного пляжа Уэльса. Ларри развел большой костер. Джо сел на противоположной стороне, подальше от него и Надин, подкармливая костер щепочками. Случайно ему попалась пажа побольше, он поднес ее к огню, пока та не вспыхнула, как факел, а затем пошел по песку, держа ее в руке, как зажженную праздничную свечу. Поначалу они могли видеть его фигуру, пока мальчик шел в круге света, отбрасываемого костром, но потом только движущийся факел, огненную гриву которого овевал ветер. Морской бриз усилился, стало немного прохладнее, чем во все предыдущие дни. Смутно Ларри припомнил шум дождя в тот День, когда он нашел свою мать умирающей, незадолго до того, как супергрипп ворвался в Нью-Йорк словно скоростной поезд. Вспомнил грозу и белые шторы, надувающиеся, как паруса, под порывами ветра. Ларри вздрогнул, а ветер подхватил спираль искр, вздымая их вверх в черное, с россыпью мерцающих звезд небо. Горячая зола взметнулась еще выше, вспыхивая искорками. Ларри подумал об осени, еще такой далекой, но стоящей теперь намного ближе, чем в тот июньский день, когда он обнаружил свою мать лежащей на полу в бреду. Напряжение никак не отпускало его. Вдали, на северной стороне пляжа, мелькал факел Джо. От этого Ларри стало еще более одиноко — единственный огонек, мерцающий во всеохватной, непроглядной темени. Накатила, зашумев, волна.