Стивен Кинг - Исход (Том 1)

— Возможно, и так, — согласился Дик.

— Ты когда-нибудь резал свинью?

— Нет, мэм, — широко улыбаясь, ответил он. — Никогда никого я не резал. Я всегда был приверженцем ненасилия.

— Думаешь, вы с Ральфом потершие над собой женщину-командующего?

— Конечно, — ответил он.

А минут через двадцать они втроем отправились в дорогу. Абигайль ехала в кабине «шевроле» между двумя мужчинами, зажав в руках палку. На ферме Стоунеров они нашли двух годовалых поросят, здоровых и вполне упитанных. Скорее всего, когда закончился корм, они принялись за своих более слабых и менее удачливых сородичей.

Ральф подвесил цепь в сарае Реджа Стоунера, а Дик, следуя указаниям Абигайль, накинул веревку на заднюю ногу одного из поросят. Визжащий и извивающийся, он был доставлен в сарай и подвешен вниз головой на цепях.

Ральф вышел из дома, держа в руках нож для разделки мяса с лезвием длиной фута в три («это не нож, это просто штык какой-то, слава Господу», — подумала Абби).

— Видите ли, я не знаю, смогу ли сделать это, — сказал он.

— Ну что ж, тогда давай его сюда, — сказала Абигайль, протягивая руку. Ральф с сомнением взглянул на Дика. Дик пожал плечами. Ральф передал нож.

— Господи, — произнесла Абигайль, — мы благодарим Тебя за щедрость даров твоих. Благодарим за эту свинью, которая накормит нас. Аминь. Отойдите подальше, мальчики, свинья забрызгает вас кровью.

Она перерезала горло поросенку одним мастерским ударом — некоторые вещи невозможно забыть — неважно, сколько лет вам исполнилось, — а затем быстро отступила назад.

— Ты развел огонь? — спросила она Дика. — Хороший огонь во дворе?

— Да, мэм, — с уважением ответил Дик, не в силах отвести глаз от поросенка.

— Ты принес щетки? — спросила она Ральфа.

Ральф показал два огромных скребка.

— Что ж, тогда вы оттащите тушу вниз и положите ее на угли. Когда щетина немного подпалится, этими щетками хорошенько все соскребите. А после этого вы сможете освежевать Мистера Борова, как перезревший банан.

Их обоих не очень-то радовала подобная перспектива.

— Живенько, — поторапливала старушка. — Нельзя же есть его прямо так. Сначала его необходимо раздеть.

Ральф и Дик Эллис переглянулись, вздохнули и стали опускать тушу с цепей. Часам к трем они справились со всеми делами, а к четырем уже вернулись в домишко Абигайль, везя с собой огромные запасы мяса. И на ужин в этот день были свиные отбивные. Никто из мужчин не ел очень хорошо, но сама Абигайль съела два кусочка, наслаждаясь тем, как хрустит корочка, разминаемая ее деснами. Ничто не сравнимо со вкусом свежего мяса.

Уже перевалило за десять вечера. Джина спала, а Том Каллен дремал в кресле-качалке матушки Абигайль на веранде. Безмолвные зарницы освещали небо где-то далеко на западе. Остальные взрослые собрались в кухне — все, кроме Ника, который отправился на прогулку. Абигайль знала, над чем ломает голову мальчик, и ее сердце болело за него.

— Скажите, вам ведь не на самом деле сто восемь лет, правда? — спросил Ральф, вспомнив нечто, сказанное ею этим утром, когда они отправлялись в экспедицию за поросятиной.

— Подожди-ка здесь, — ответила Абигайль — Я кое-что покажу вам, уважаемый. — Она вышла в спальню, достала с верхней полки шкафа оправленное в рамку письмо президента Рейгана, вернулась назад и положила свое сокровище ему на колени. — Прочитай это, сынок, — с гордостью попросила она.

Ральф начал читать:

— … по случаю Вашего столетнего юбилея… одной из семидесяти двух столетних жителей Соединенных Штатов… пятой старейшей республиканке США… поздравления и наилучшие пожелания от президента Рональда Рейгана, 14 января 1982 года, — Он, широко раскрыв глаза, взглянул на нее. — А я еще писал в пол… — Он замолчал, покраснел и сконфузился. — Простите, мэм.

— Сколько же вы повидали! — восхитилась Оливия.

— Ничто не сравнится с тем, что я перенесла за последний месяц. — Абигайль вздохнула. — Или с тем, что мне еще предстоит пережить и увидеть.

Открылась дверь, и в кухню вошел Ник — разговор затих, как будто все они просто коротали время, ожидая его. По его лицу старушка поняла, что он принял решение, и ей показалось, что она знает, какое именно. Он передал ей записку, написанную им на веранде, когда он остановился рядом с Томом. Старушка вытянула руку с запиской подальше, чтобы прочитать ее.

«Нам нужно отправиться в Боулдер завтра», — написал Ник.

Матушка Абигайль оторвала взгляд от записки, посмотрела Нику в лицо и медленно кивнула. Она протянула записку Джун Бринкмейер, а та, в свою очередь, передала ее Оливии.

— Думаю, так мы и должны поступить, — серьезно сказала матушка Абигайль. — Я не хочу этого так же, как ты, но так будет лучше. Что повлияло на твое решение?

Он пожал плечами и почти гневно указал на нее.

— Пусть будет так, — сказала Абигайль. — Моя судьба в руках Господа.

Ник подумал: «Как бы я хотел, чтобы и моя была там же».

На следующее утро, 26 июля, после краткого совещания Дик и Ральф отправились в Колумбус.

— Мне бы не хотелось расставаться с машиной, — сказал Ральф, — но если все действительно так, как ты говоришь, Ник, будь по-твоему.

Ник написал: «Возвращайтесь как можно скорее».

Ральф хохотнул и оглядел двор. Джун и Оливия стирали белье в большом корыте со стиральной доской. Том пугал на поле ворон — занятие, которому он мог с наслаждением предаваться часами. Джина играла его машинками. Старая женщина дремала в кресле-качалке, негромко похрапывая.

— Тебе так и не терпится сунуть голову в пасть льва, Ники.

Ник написал: «Разве есть другое место, куда мы можем отправиться?»

— Это правда. Какой смысл болтаться без цели. Появляется ощущение бесполезности. Человек чувствует себя отвратительно, пока не отыщет цель, ты замечал это?

Ник кивнул.

— Ладно, — Ральф похлопал Ника по плечу и отвернулся, — Дик, ты готов ехать?

Том Каллен выбежал из поля, кукурузные рыльца прилипли к его брюкам, рубашке и белокурым волосам.

— И я тоже! Том Каллен тоже хочет ехать! Клянусь!

— Тогда поехали, — ответил Ральф. — Вот, посмотри, кукурузные рыльца просто облепили тебя, а ты так и не поймал ни одной вороны! Дай-ка я отряхну тебя.

Глупо улыбаясь, Том позволил Ральфу отряхнуть рубашку и брюки. Для Тома, отметил Ник, эти последние две недели, возможно, были самыми счастливыми в его жизни. Он был с людьми, которые принимали и хотели его. А почему бы и нет? Возможно, он и недоразвитый, но он был сравнительной редкостью в этом новом мире — живым человеческим существом.

Ник следил за грузовиком, пока тот не скрылся из вида, затем, войдя в сарай, отыскал там старенький ящик и банку с краской. Он выломал из ящика одну планку и прибил к ней кусок доски, оторванной от забора. Затем вынес получившуюся табличку и краску во двор и аккуратно стал что-то писать, пока Джина с интересом заглядывала ему через плечо.