Стивен Кинг - Исход (Том 1)

— Когда я услышала ваши шага, то хотела спрятаться, — сказала она. — Я подумала, что это тот странный философ в разбитых очках.

— Призывающий чудовищ?

— Он сам так себя называет или это вы так прозвали его?

— Я так зову его.

— Очень удачно, — сказала она, открывая сумочку и вынимая пачку дорогих ментоловых сигарет. — Он напоминает мне обезумевшего Диогена.

— Да он просто ищет настоящее чудовище, — сказал Ларри и снова рассмеялся.

Она закурила длинную сигарету и с удовольствием выпустила струйку дыма.

— Он тоже не болен, — продолжал Ларри. — Но большинство вокруг больны.

— Привратник в моем доме тоже выглядит вполне здоровым, — заметила Рита. — Он все еще на своем посту. Я дала ему пять долларов, когда выходила сегодня утром. Не знаю, сделала ли я это потому, что он все еще на страже, или за то, что он здоров. Как вы думаете?

— Я не знаю вас достаточно хорошо, чтобы ответить.

— Ну конечно, не знаете — Когда она клала сигареты обратно в сумочку, Ларри увидел, что там лежит пистолет. Рита проследила за его взглядом. — Это моего мужа. Он был главным управляющим главного банка Нью-Йорка. Именно так он представлял себя, когда кто-нибудь спрашивал его, как это ему удается сохранять такую прекрасную форму. Я-главный-управляющий-главного-банка-Нью-Йорка. Он умер два года назад. Завтракал с одним из тех арабов, которые выглядят так, будто смазали все открытые участки своей кожи блестящим кремом, и у него случился обширный инфаркт. Он так и умер в галстуке. Как вы думаете, это может быть эквивалентом характеристики нашего поколения в подтверждение старого выражения о смерти на лету? Гарри Блэкмур умер в галстуке. Мне это по душе, Ларри, Он безумно боялся грабителей, поэтому и приобрел оружие. Правда ли, что оно дергается и издает громкий звук, если стреляют, Ларри?

Ларри, который никогда в жизни не стрелял, ответил:

— Я думаю, что у такого маленького пистолета небольшая отдача. Это 38-й калибр?

— Скорее всего, 32-й. — Рита достала пистолет из сумочки, и Ларри увидел, что там очень много пузырьков с таблетками. На этот раз она не следила за его взглядом: она смотрела на небольшое дерево, росшее шагах в пятнадцати от них.

— Думаю, мне нужно попробовать. Как вы думаете, я попаду в это деревце?

— Не знаю, — встревоженно произнес он. — Я не знаю, что…

Рита, нажав на курок, выстрелила. Маленькая дырочка появилась в стволе деревца.

— Меткий глаз, — удовлетворенно сказала она и сдула дымок со ствола, как это делают гангстеры в кинофильмах.

— Действительно здорово, — подтвердил Ларри, и когда Рита убрала пистолет в сумочку, его сердце вернулось к нормальному ритму.

— Я не смогу убить этим человека. В этом я уверена. К тому же здесь скоро не останется никого, кого можно было бы убить, ведь так?

— Ну, этого я не знаю.

— Вы смотрите на мои кольца. Дать вам одно?

— Что? Нет! — Ларри снова вспыхнул.

— Как банкир мой муж верил в бриллианты. Он верил в них так, как баптисты веруют в апокалипсис. У меня очень много бриллиантов, и все они застрахованы. Мы не только владели камнями, Гарри и я, но и многим другим. Но если кто-то захочет мои бриллианты, я отдам их. В конце концов, это всего лишь камни, ведь так?

— Думаю, что так.

— Конечно, — сказала она, и снова на ее шее запульсировала жилка. — И если грабитель захочет их, я не только сниму их, но и дам ему адрес Картье. Их коллекция камней намного лучше моей.

— Что вы собираетесь делать теперь? — спросил Ларри.

— А что вы можете предложить?

— Не знаю, — вздохнув, ответил Ларри.

— То же самое могу сказать и я.

— Знаете, сегодня утром я встретил парня, который сказал, что отправится на стадион «Янки» и там будет дро… мастурбировать — Ларри почувствовал, как снова покраснел.

— Ему придется очень далеко идти, — сказала Рита. — Почему вы не посоветовали что-нибудь поближе? — Она вздохнула, и вздох перешел в дрожь. Рита открыла сумочку, вытащила пузырек с таблетками и положила одну в рот.

— Что это? — спросил Ларри.

— Витамин Е, — ответила она, натянуто улыбаясь. Жилка на ее шее дернулась раза два и успокоилась. Женщина снова выглядела безмятежной.

— В барах никого нет, — неожиданно сказал Ларри. — Я заходил в один на Сорок третьей, там абсолютно пусто. У них там огромная стойка из красного дерева, я зашел за нее и налил себе полный стакан «Джонни Уокер». Но мне расхотелось пить. Поэтому я оставил стакан на стойке и ушел.

Они вместе, как бы дуэтом, вздохнули.

— С вами очень приятно беседовать, — сказала Рита — Вы мне очень понравились. Прекрасно, что вы не сумасшедший.

— Благодарю вас, миссис Блэкмур. — Ларри был удавлен и польщен.

— Рита. Меня зовут Рита.

— Хорошо.

— Тебе хочется есть, Ларри?

— Если говорить откровенно, то да.

— Возможно, тогда господин пригласит даму отобедать с ним?

— С удовольствием.

Рита, встав, предложила ему руку со слегка просительной улыбкой. Когда Ларри взял ее под руку, то уловил нежный аромат духов, запах, который был одновременно успокаивающим и будоражащим в нем воспоминания детства. Его мать душилась всякий раз, когда они собирались в кино. Но он забыл об этом, когда они покинули парк и пошли по Пятой авеню, прочь от мертвой обезьяны, Призывающего чудовищ и почерневшей сладкой приманки, навечно засевшей в клозете. Рита безостановочно болтала, и позже Ларри ничего не мог вспомнить из ее болтовни (ах да, только одно: она всегда мечтала, сказала она, пройтись по Пятой авеню под руку с красивым молодым человеком, достаточно молодым, чтобы быть ее сыном, но не являющимся таковым), потом он снова и снова вызывал в памяти их прогулку, особенно те места, когда она начинала нервничать. Ее красивую улыбку, ее легкую, циничную, изысканную болтовню, шуршанье ее слаксов.

Они зашли в закусочную, и Ларри принялся готовить, правда, это выходило у него немного неуклюже, но Рита с восторгом принимала каждое блюдо: стейк, жареный картофель, растворимый кофе, клубничный пирог.

В холодильнике оказался клубничный пирог в целлофановой обертке. Франни долго ошеломленно смотрела на него, потом положила на стол, развернула и отрезала кусочек. Одна клубничка упала, когда она переносила кусок на маленькую тарелку. Франни подобрала ягодку и съела ее. Затем аккуратно вытерла капельку джема со стола. Остатки пирога она снова завернула в целлофан и положила обратно в холодильник.

Франни уже поворачивалась, намереваясь взять свой кусок, когда взгляд ее упал на подвеску для ножей рядом с буфетом. Ее сделал отец. Ножи висели лезвием вниз, на них играли солнечные блики. Франни очень долго смотрела на ножи, безрадостное, мрачное выражение ее глаз не менялось, а пальцы безостановочно теребили подол фартука.