Стивен Кинг - Исход (Том 2)

А затем, без всякого предупреждения, время ринулось назад, и он снова очутился в Паутанвилле. Кто-то произнес: «Люди, играющие с огнем, мочатся в кровать, Мусорщик», — и он поднял голову, ожидая увидеть Билли Джеймисона, но это был не Билл, на его месте оказался ухмыляющийся Рич Граудемор из Паутанвилла, ковыряющий спичкой в зубах, пальцы его были черны от грязи. А кто-то другой добавил: «Лучше убери спичку, Ричи, Мусорщик снова в городе». Сначала ему показалось, что это голос Стива Тобина, но это был не Стив. Это был Карли Йатс в своей старой, потертой мотоциклетной куртке. Со все возрастающим ужасом Мусорщик увидел, что все они здесь, не успокоившиеся, ожившие трупы. Ричи Граудемор и Карли, Норм Моррисетт и Хэтч Каннингем, тот, который облысел в восемнадцать лет. Все они злобно смотрели на него. И все молниеносно возвратилось к нему, хотя прошло уже столько лет. «Эй, Мусорщик, почему ты не поджег ШКОЛУ? Эй, Мусорщик, ты еще не подпалил свою задницу? Эй, Мусорщик, я слышал, ты нюхаешь жидкость для зажигалок, это правда?» А затем голос Карли Йатса: «Эй, Мусорщик, а что сказала старенькая леди Сэмпл, когда ты сжег ее пенсионный чек?» Он попытался закричать на них, но из груди его вырвался только шепот: «Не спрашивайте меня больше о пенсионном чеке леди Сэмпл». И убежал.

Все остальное произошло, как во сне. Он достал запалы и сунул их под выхлопные трубы бензовозов, стоявших в гараже. Руки его двигались сами по себе, ум же блуждал где-то далеко. Люди видели, как он сновал между гаражом и своим вездеходом с огромными колесами, приспособленными для езды по пустыне, некоторые даже приветственно махали ему, но никто не подошел и не спросил, что он делает. В конце концов, на нем же был талисман Флегга.

Мусорщик делал свое и думал о Терре-Хот. В Терре-Хот его заставляли сжимать зубами что-то резиновое во время сеанса шокотерапии, а мужчина за пультом управления был немного похож на шерифа-отцеубийцу, а иногда на Карли Йатса или на Хэтча Каннингема. И Мусорщик всегда истерично клялся себе, что на этот раз не описается. Но все повторялось снова и снова.

Управившись с бензовозами, он отправился в ближайший ангар и зарядил взрывчаткой вертолеты. Он хотел, чтобы все было сделано по правилам, поэтому отправился на общую кухню и раздобыл там больше дюжины дешевых пластмассовых таймеров. Заводишь их на пятнадцать минут или на полчаса, а когда стрелка снова возвращается к нулю, они делают «динг», и вы знаете, что пора доставать пирог из духовки. Только вместо «динг» на этот раз они сделают «бах», подумал Мусорщик, и ему это понравилось. Это было отлично. Если Карли Йатс или Рич Граудемор попытаются поднять в воздух один из этих вертолетов, то их ожидает большой сюрприз. Он подсоединил таймеры напрямую к системе зажигания.

Когда дело было сделано, наступил момент просветления. Момент выбора. Он удивленно посмотрел на стоящие в гулком ангаре вертолеты, а затем на свои руки. Они пахли горелым. Но это не был Паутанвилл. В Паутанвилле не было вертолетов. Солнце Индианы не жгло так яростно, как солнце этой местности. Он находился в Неваде. А Карли и его дружки были мертвы. Они умерли от супергриппа.

Мусорщик с сомнением оглядел дело своих рук. Что он совершает, разрушая снаряжение темного человека? Это было безумно, лишено всякого смысла. Ему следует соединить все это, и как можно скорее. Да, но это отличная взрывчатка. Отличные пожары. Здесь полно реактивного горючего. Вертолеты взлетят в воздух. Так красиво!

И Мусорщик разом перечеркнул свою новую жизнь. Он рысью бросился к своему вездеходу, на его почерневшем от солнца лице застыла плотоядная улыбка. Он сел в машину и поехал прочь… но не слишком далеко. Он ждал, и наконец бензовоз выехал из гаража и пополз по асфальту, напоминая огромного оливково-коричневатого жука. А когда он взорвался, щедро разбрызгивая огонь во все стороны, Мусорщик выронил бинокль и закричал в небо, потрясая сжатыми кулаками в приливе невыразимого веселья. Но радость длилась недолго. Ее сменили смертельный ужас и мрачное сожаление.

Он поехал на северо-запад, в пустыню, ведя машину со скоростью самоубийцы. Как давно это было? Он не знал. Если бы ему сказали, что это произошло шестнадцатого сентября, он бы только кивнул, ничего не понимая.

Он думал, что он покончит с собой, что ему больше ничего не осталось, теперь все отвернулись от него, и это именно то, что и должно было произойти. Когда кусаешь руку, кормившую тебя, то она сжимается в кулак. И это не просто закон жизни: это справедливо. В багажнике его машины стояли три огромные канистры бензина. Он выльет их содержимое на себя, а затем чиркнет спичкой. Это то, что он заслужил.

Но он не сделал этого. И он не знал почему. Некая сила, более могущественная, чем пропасть его раскаяния и одиночества, остановила его. Казалось, даже самосожжение, словно ритуал буддистского монаха, не будет достаточной расплатой за совершенное. Он заснул. А проснувшись, обнаружил, что во время сна в его мысли прокралась новая идея: ПРОЩЕНИЕ.

Возможно ли такое? Он не знал. Но если он найдет что-то… что-то большое… и принесет это в Лас-Вегас темному человеку, станет ли прощение возможным? И даже если ПРОЩЕНИЕ было невозможным, то, может быть, возможно ИСКУПЛЕНИЕ? Не мины, не огнеметы, не гранаты, не автоматы. Это не достаточно большие вещи. Он знал, где находятся два огромных экспериментальных бомбардировщика (они были построены в обход Конгресса на секретные средства военного ведомства), но он не мог доставить их в Лас-Вегас, а если бы даже и смог, то не осталось никого, кто мог бы пилотировать их. На первый взгляд, в них могло поместиться человек десять, а то и больше.

Мусорщик был подобен инфракрасному телескопу, который ощущает тепло в темноте и визуализирует источники тепла, как размытые красно-дьявольские очертания. Необъяснимым, странным образом он чувствовал то, что было спрятано в этой пустынной земле, где вынашивалось великое множество военных проектов. Он мог пойти на запад, прямо к «Голубому Проекту», где начиналось все. Но холодная чума была ему не по вкусу, и смутно, не полностью нелогично, он считал, что Флеггу это тоже будет не по вкусу. Чуме все равно, кого убивать. Для человечества было бы гораздо лучше, если бы основатели «Голубого Проекта» тоже помнили об этом.

Поэтому из Индиан-Спрингс он отправился на северо-запад, в район полигона Неллис, то и дело останавливая вездеход, когда путь ему преграждали высокие заборы с разными табличками: «СОБСТВЕННОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА США. ПРОЕЗДА НЕТ», «ВОЕННЫЙ ЦЕНТР», «ОХРАНЯЕТСЯ СОБАКАМИ», «ВНИМАНИЕ! ТОК ВЫСОКОГО НАПРЯЖЕНИЯ». Но электричество умерло, как и сторожевые собаки и вооруженная охрана, и Мусорщик поехал дальше, время от времени меняя направление. Его толкали, толкали к чему-то. Он не знал, что это такое. Достаточно большое.