Джереми Робинсон - Демоны Антарктоса

Она открыла глаза и увидела счастливую лохматую морду.

— Везувий!

Уитни схватила пса за голову и принялась трясти, а он то бросался снова лизать ее, то радостно лаял.

Шорох листьев за спиной заставил Уитни отвернуться от собаки. Перед ней стоял мужчина, которого она хорошо знала, правда, теперь он выглядел иначе. Длинная всклокоченная борода, к одежде прикреплены листья и веточки — техника камуфляжа, освоенная ею давным-давно, как и способ расстановки ловушек максимально близко друг от друга, для большей эффективности. Он был похож на дикаря, но сердце подсказывало ей, что это тот самый человек. Тот, кого она так давно любит и кто так неожиданно ее оставил.

— Ми… Мира?

Уитни поднялась на ноги, оттолкнув Везувия, который продолжал прыгать вокруг нее, и швырнула на землю оружие и рюкзак.

— Привет, папа.

Ян Якобсон постарался не дернуться, когда лезвие коснулось кожи. Он никогда не любил сам брить голову, но в полевых условиях выбора не было. Его команда прибыла на антарктическое побережье накануне. Скоро, как только все участники займут свои стартовые позиции вдоль побережья, начнется гонка к центру континента.

Бритва в руке у Яна была тупой по сравнению с той, которой пользовался Йонас, его лондонский парикмахер, а маленькое карманное зеркальце так сильно искажало отражение, что казалось, будто бреешь конус. Ян провел бритвой спереди назад в последний раз и промыл ее водой из фляги. Ему никогда не нравились собственные волосы. Стоило им отрасти на четверть дюйма, как они превращались в дурацкие кудряшки, совершенно не вязавшиеся с образом сурового воина, не знающего жалости. Служба в британском отряде особого назначения накладывала определенные обязательства.

Впрочем, армии Великобритании больше не существовало. Как и самого государства. Страны Старого Света объединились в Европейское Королевство… только вот пригодных для жизни мест на его территории почти не осталось. А это означало, что в числе первых трех претендентов до цели должна добраться команда Яна Якобсона.

Она состояла из десяти человек — по трое англичан и французов, двое испанцев, один немец и один итальянец. Общим языком, к счастью, был английский. Якобсон не знал другого.

Он убрал бритву в рюкзак и застегнул его, наклонился проверить, туго ли завязаны шнурки, и поднял с земли оружие. Затем прошел через поляну, расчищенную накануне миноносцем, который стоял на рейде неподалеку. Таким простым способом была создана удобная площадка для команды и делегатов от других соревнующихся стран, которые присутствовали здесь, чтобы наблюдать за стартом.

Якобсон посмотрел на часы. Еще пятнадцать часов! Он ненавидел ожидание.

Около большого камня посреди зеленого поля, которое тянулось до шумевшего футах в трехстах океана, беседовали трое серьезных мужчин в деловых костюмах — китайские делегаты. На них были солнечные очки и полосатые галстуки. Должно быть, им не хотелось привлекать к себе внимание, но все же Якобсон с улыбкой остановился перед ними, решив заверить, что с его командой никаких проблем нет и не будет.

— Добрый день, джентльмены. Кто-нибудь из вас говорит по-английски?

— Немного, — кивнул один из них.

— Уже все команды находятся на стартовых позициях? — спросил Якобсон.

— О нет, — ответил делегат. — Американцы еще не прибыли.

— Проклятые янки, — буркнул Якобсон. — Нам не следовало выпускать из своих рук колонии. Тогда они были бы пунктуальнее.

Делегат явно не понял, что он имел в виду, и вопросительно на него посмотрел.

— Ладно, забудем, — сказал Якобсон. — Спасибо вам за помощь.

Он сообразил, что китаец недостаточно хорошо говорит по-английски и получить у него информацию не удастся. На самом деле Яна совершенно не беспокоило опоздание американцев. Он знал, что они задумали. И, если честно, на это рассчитывал. Европейцы должны были встретиться с командой США примерно через пятьсот миль после начала гонки. Они планировали добраться до цели вместе, а третьими предположительно станут бразильцы. Дальше они объединятся против Китая и Советов, двух передовых коммунистических стран, а также против Арабского Альянса. И тогда в Антарктиде победит демократия.

Арабский Альянс не представлял серьезной угрозы. Учитывая ограниченные возможности и тактику, направленную на самоуничтожение, они прикончат друг друга прежде, чем успеют добраться до остальных. Кроме того, другие государства не хотели, чтобы они одержали победу, и этот факт лишал их надежды на лидерство. На Ближнем Востоке испокон веков царил настоящий хаос, и никто не желал иметь таких соседей.

По дороге в лагерь Якобсон взглянул на антарктический лес. Знать бы, что их там ждет… Растения, выросшие здесь с невероятной скоростью, были совершенно незнакомыми. Аппетитные с виду плоды могли оказаться несъедобными, прикосновение к ядовитым листкам угрожало серьезной инфекцией и даже смертью. Все слышали доклады о том, что в джунглях видели мелких животных — здесь стремительно развивались новые формы жизни. Путешествовать через самую негостеприимную местность на земле было бы безопаснее, поскольку люди знали бы, чего ждать, кого избегать и куда стрелять. Здесь они были слепы. Густой полог листьев не позволял провести разведку со спутников. Рельеф изменился, когда растаял лед, и континент поднялся над уровнем моря более чем на двадцать футов. Место, где сейчас стоял Якобсон, всего два месяца назад находилось под водой.

Бывший британский военнослужащий остановился и провел рукой по бритой голове. Несмотря на тупую бритву и кривое зеркало в пластиковой рамке, он вполне прилично справился со своей задачей. Осталось всего несколько шероховатых участков. Якобсон надеялся, что сумеет выйти целым и невредимым из этого жуткого предприятия, и Йонас приведет его в порядок… если он жив, конечно. Каким ужасным местом стал их мир! Якобсон вздохнул, понимая, что впереди его и товарищей ждет несколько кошмарных недель.

Доктор Кларк слушал отчет о катастрофе, стиснув зубы. Райт выложил ему все через несколько минут после того, как Меррилл освободил их из ловушек и нейтрализовал те, что не сработали. Время от времени доктор распахивал глаза и недоверчиво качал головой, но ни разу не перебил. Да, мир погрузился в хаос, но, в общем, человечество выжило. Событие, которое могло уничтожить людской род, возможно, сохранит его на вершине эволюции.

Более жуткой истории ему еще не приходилось слышать, однако она занимала его внимание не полностью. Меррилл думал о своей дочери, которую не видел вот уже два года. Она, сложив на груди руки, стояла с каменным лицом неподалеку от него. Но дистанция, разделявшая их, сейчас была больше, чем когда Мира находилась на другом краю земли. И от этого у Меррилла разрывалось сердце.