Олег Северный - 2012. Танго для Кали

«„Жигули“ номер тыр-пыр ТэА, остановитесь!» — вновь прогремело над дорогой. Одновременно что-то лязгнуло по корпусу. Стреляют?! Донёсся звук ещё одного выстрела, попадания Антон не заметил, решил, что целятся по колёсам и бездарно мажут. На всякий случай он чуть повёл рулевым колесом, заставляя машину мягко вилять по дороге. Опасно, но лучше, чем угодить под прицел. По привычке он взялся считать выстрелы — обычно у гайцов редко оказывается больше чем две обоймы, но тут из бокового въезда вырулил ещё один автомобиль ДПС. Отставший, было, патруль прибавил скорости и снова приближался к Антону, а присоединившийся сразу вышел на левую полосу и ускорился. Теперь оставалось только гнать, Антон увеличивал и увеличивал скорость. Левый дэпээсник почти поравнялся с его машиной, и оттуда тоже принялись стрелять. «Они там что, охренели! — Антон на миг оторвался от дороги и бросил взгляд вбок. — Подобьют, мы же в них и влетим!» Он успел заметить неподвижные, словно остекленевшие, глаза стрелка и всё понял. Инспекторов ДПС в этой машине не было, только их одетые в форму тела. Мгновенный холодок пробежал по позвоночнику, ударил в мозг, ускоряя мысли, проясняя внимание. Чёрный никогда не стремился участвовать в экстремальных гонках, но, похоже, выбора у него не было.

— Держись крепче! — скомандовал он Матрёне.

Девушка молча повиновалась. Теперь следовало отыскать до сих пор уцелевший сугроб, желательно помощней. Здесь было холоднее, чем в самой Москве, в лесу снег ещё кое-где встречался, он же грязными ноздреватыми кучами лежал в придорожных канавах, там, куда его сгребали чистильщики трасс. А на полях уже везде выставилась чёрная мокрая земля, покрытая остатками прошлогодней травы. Антон понимал, что рано или поздно к двум машинам прибавится третья и так далее, сколь бы долго и быстро он сейчас ни гнал.

Они вихрем пронеслись по тёмной глухой деревушке, затем мимо лесополосы, впереди показалось поле. Антон разглядел впереди светлое пятно сугроба и крикнул Матрёне, чтобы хватала трость и выпрыгивала из машины сразу же, как только она остановится. По полю будет нелегко уходить, хорошо бы ближе к лесу, но тут не прикажешь. Он оценил ширину придорожного рва. После того, что они преодолели на пару с Гошей, этот был просто мелкой рытвиной. Столбиков вдоль обочины вроде бы не наблюдалось. Мысленно прочертив траекторию, Антон чуть подправил руль и стал стремительно съезжать с дороги. На глазах ошалевших патрульных машина на бешеной скорости врезалась в придорожный сугроб, взлетела с него, как с трамплина, и перелетела через канаву. Гайцы очнулись и ударили по тормозам, но их с ужасающим визгом и скрежетом пронесло ещё несколько десятков метров. А «копейка» спланировала, как заправский сноуборд, приземлилась на все четыре колеса и немного прокатила по полю, пока окончательно не увязла. Пока она катилась по жирной грязи, Матрёша успела отстегнуть ремень безопасности и уже открывала дверь. Как только машина встала, она выскочила и тут же поскользнулась и упала в грязь. Антон перелез через сиденье и плюхнулся рядом с ней.

Гаишники метнулись назад, подлетели, высыпали из обеих машин с пистолетами наготове. По встречной полосе к их команде подоспел уазик, из которого тоже выскочили двое бойцов, у одного из них был укороченный автомат. Раздалась очередь, пули просвистели над корпусом «жигулей».

— Они что, и по нам стрелять будут?! — ужаснулась Матрёна.

— Кто-то очень не хочет, чтобы злая воспитательница проснулась, — мрачно пошутил Антон, вытаскивая травматик. — Держись за корпусом и отползай!

Он несколько раз выстрелил по патрульным. Те шарахнулись под защиту машин, прозвенело разбитое стекло, одна из фар, освещающих поле, погасла. Чёрный поздравил себя с удачным попаданием. Гайцы дружно залегли за машинами, беспорядочно стреляя по «жигулям». Теперь Антон считал только свои патроны. До леса было не больше полусотни метров. Матрёша охнула, вцепилась в трость, как будто это была её последняя надежда, и медленно, по-пластунски поползла к лесу. В паузах между выстрелами до Антона долетало её удаляющееся кряхтенье. Он надеялся, что она догадается не поднимать попу слишком высоко от земли. Сам Антон редкими выстрелами держал преследователей под машинами. Им достаточно было перемахнуть через наполненную талой водой канаву, но пока ни один из них не решился на этот немудрёный манёвр. Как только кто-то высовывался достаточно далеко, в его сторону летела пуля, и пока что гайцы не сообразили, что всего лишь резиновая. С дороги вперемешку с пальбой неслась отборная брань.

Наконец догадливый смельчак нашёлся. Один из гайцов поднялся и смело двинулся к придорожному рву. Антон выпустил по его ногам последние патроны, но занервничал и не попал ни разу. Патрульный скатился в кювет. Чёрный успел перезарядить обойму, когда с громким матом из канавы показался по уши мокрый герой. Он встал, покачиваясь и дрожа от холода, мокрые штаны рельефно облепили толстые ноги, теперь, с подсветкой от автомобильных фар, он представлял собой замечательную мишень. К тому же его товарищи прекратили огонь, опасаясь подбить своего, но на помощь пока не спешили. Антон тщательно прицелился и дал короткую очередь чуть повыше, чем между ног. С поистине душераздирающим воплем бедняга схватился за место поражения и рухнул в грязь. Медлить было нельзя, пользуясь моментом замешательства, Антон рысью кинулся вслед за Матрёной. Через секунду вслед ему ударил шквал огня. Пистолетные выстрелы перебивались автоматными очередями, но Чёрный уже лежал в грязи на границе леса.

Он откатился за ствол ближайшего дерева, развернулся и методично выпустил по бегавшим вдоль дороги патрульным весь свой запас. Потом швырнул в грязь ненужную больше железку.

— Антоша! — донеслось из темноты.

Чёрный быстро пополз на звук, но уже через десяток метров поднялся и догнал Матрёну. Они поспешно двинулись в глубь леса. Сюда ещё проникал свет автомобильных фар, но тени деревьев делали невозможной какую-либо прицельную стрельбу, даже если бы их кто-то заметил. А через пару десятков метров можно было уже не опасаться даже случайного попадания — они продрались через частый подрост, теперь их надёжно защищали многочисленные ольховые стволы.

Идти было трудно, но Антон надеялся, что спортивная подготовка дэпээсников окажется не лучше их с Матрёной. К тому же в лесу он был как дома. В весеннем лесу не слишком сложно запутать в лужах и на прошлогодней листве следы, главное, не ступать на полосы последнего рыхлого снега. Однако их не стали преследовать, с дороги по-прежнему слышались вопли и мат, и звуки не приближались.

Они шли так быстро, как только могла Матрёша. Она прокладывала путь, проверяя спорные места тростью. Лес оказался неожиданно большим, это не была обычная узкая придорожная полоса. Они шли в полной темноте, ориентируясь только на шум трассы, в ботинках хлюпало у обоих, верхняя одежда намокла, её покрывал толстый слой грязи. Очень хотелось развести огонь, обогреться и подсушиться, но Антон не мог позволить себе такой роскоши — это было слишком опасным. Он надеялся, что вскорости попадётся какая-нибудь из частых в Московской области лесных дорог и она выведет их к деревне, где можно будет попросить помощи, заночевать или хотя бы просохнуть. Но лес тянулся и тянулся, вместо дороги попался овраг с текущим по его дну ручьём, пришлось долго идти вдоль склона, выбирая место для перехода. Пока они перебирались на другую сторону и поднимались наверх, Матрёша совсем выбилась из сил.