Олег Северный - 2012. Танго для Кали

— Угу, как прямая подстава.

— Я не знаю, я Доренко поверила. Хотя тут это не имеет значения. И всё равно нам нужно искать! — Матрёна упрямо вскинула голову. — Кто за нас это будет делать? Все только охать и советовать могут. А мы найдём, я обещаю, что мы найдём! И тебя я на ноги всё равно поставлю!

— Я верю, верю, Матрёш. — Антон легонько погладил её по голове. — Да здесь проблема в другом — в психике.

— Вот, опять только что голос был. «Дерзай, мать! Начинается самый сложный для тебя период. Это проверка тебя. Пройдёшь — получишь всё, сломаешься, — значит, мы в тебе ошиблись». — Матрёна процитировала чужие слова, стараясь передать интонацию. — Хрен вам я сломаюсь! Я всю Москву на уши подниму.

— Мы должны держаться вместе, и всё будет хорошо! — убеждённо произнёс Антон.

— Угу. — Девушка послушно кивнула.

— Знаешь, я сегодня утром гадал. По раскладу интересно: паж посохов и рядом Смерть. Получается, смерти уже нет, её отводят.

— А кто отводит? — заинтересовалась Матрёна.

— Я же сказал: паж посохов. Это Седой. А ещё остаются болезнь и безумие, которые надо преодолеть.

— Преодолеем, — вздохнула Матрёна и добавила: — В любом случае Доренко будем держать про запас, контакты есть, всегда можем вернуться.

Расстроенные и потерянные, они сидели в любимом кафе и прихлёбывали горячий коричный чай. Доренко действительно был последней надеждой, больше в Москве не на кого было рассчитывать. Может быть, в Петербурге? Может быть. Нужно искать.

— Знаешь, я сейчас подумала о том, как я вообще узнала про «Неман». Наверно, состояние было похожим, вот и вспоминается. Тогда я тоже была в полной попе.

— Расскажи, — попросил Антон. Даже такой рассказ был лучше повисшего между ними молчания.

— Тогда я потеряла одну из лучших подруг. ДТП, как обычно. И с парнем своим разругалась, было постоянное напряжение и ожидание конца. Полная безысходность, как сейчас, никакого выхода. И тогда мне буквально всунули в руки эту книгу.

— «Формулу выживания»?

— Да. Сказали: «Читай». Я не хотела, но меня заставили. Сейчас с ужасом думаю, что бы со мной было, если бы я её не взяла.

— Сейчас тоже полная попа и выхода не видать. — Антон мрачно смотрел в свою чашку.

— Сейчас другое. Там и тогда вообще не было выхода, тупик. Сейчас мы, конечно, в заднице, но я о том не жалею. То, что я уже знаю, с чем мне уже пришлось столкнуться, перекрывает любой негатив.

— Да, первая книга вытащила тебя из одной задницы, вторая загнала в другую. Вывод — надо писать третью!

— Ты издеваешься? Или на самом деле собрался ещё одну написать?

— Не уж! Хватит с меня! — Антон сделал жест, как если бы отгонял нечистого.

— А с меня, думаешь, не хватит?! — взвилась Матрёна.

— А это твоё дело.

— Моё? Может, мне тоже нужно по башке получить?

— Как скажешь, Нюша. — Антон улыбнулся.

— Не-эт! Нетушки! — Матрёша активно затрясла головой. — Про третью мне и подумать страшно. Представляю — она станет памятником на моей могилке, и ты напишешь на ней «Матрёне, в память о прошлом». Вот это точно в тему будет, я знаю!

— Да, третья тема — про округлость попы, — подтвердил Чёрный.

— Округлость? А может, размер? — Матрёна силилась улыбнуться, но у неё не вышло. — Да-а, что-то юмор у нас сегодня совсем чёрный. Ну вот! — Она зябко передёрнула плечами. — Дождались.

— Чего дождались?

— Опять голосок: «Ты чего такие разговоры поддерживаешь? Не понимаешь, что этим ослабляешь парня? Прекрати немедленно! Знаешь, ну и сиди и молчи!»

— Это про что? Про тему?

— Они не уточняли. Как мне сказали, так и я тебе. Опять наехали ни за что, ни про что.

— А по ощущению?

— Не знаю, я расстроенная сейчас, ничего не почувствовала.

Они ещё немного поговорили о голосах, методом исключения пришли к выводу, что их нежданным советчиком может быть только Седой, и распрощались, решив, что распространят поиск клиники на Петербург.

— Матрёша, ты уже дома?

— Почему не отвечаешь? Приём.

— Мадемуазель Нюша, ау! — Чёрный мучил аську и уже начинал беспокоиться. Обычно Матрёна здоровалась с ним сразу же после появления в Сети.

— Да дома я, дома. Состояние на букву «х», но не хорошее.

— Что делаешь?

— Лежу в постели, смотрю в потолок, думу думаю. Думаешь, мне помирать охота?

— Матрёша, зачем тебе помирать?

— Мать говорит: иди сходи погуляй, отдохни. Я говорю: не-ет, приличные девочки ночью в асе сидят! Она решила, что я перегрелась. Я ещё молодая, мне помирать в таком возрасте обидно даже. Блин. Ты хоть успел кучу всего узнать.

— У меня всё равно вопросов больше, чем ответов.

— Знаешь, в чём-то тебе хорошо. У тебя есть мечта, именно мечта — не цель. И она не зависит ни от кого больше.

— А толку? — фыркнул Антон. Развалившийся за ноутбуком Граф поднял голову и посмотрел на него своими жёлтыми глазами. Во взгляде кота читалось недоумение.

— Нет. Зря ты так. Пока она есть, ты веришь, что её достигнешь.

— Если бы мечты сбывались!

— Вот! Вот потому и хорошо тебе — твоя может сбыться. В отличие от других людей.

— Мечты потому и мечты, что неисполнимы.

— Нет. Ты так и не понял, что ты исключение.

На улице ярилась осенняя непогода. Внезапно порыв ветра ударил в стекло и распахнул неплотно прикрытую форточку. По полу потянуло холодом. Чёрному пришлось встать и её закрыть.

— С какого перепугу? Я такой же, как все.

— Странно, что ты так и не осознал всю глобальность того, что происходит.

— Я не могу это осознать. Кто я такой? — Его начинал злить этот беспредметный спор.

— Не можешь в силу субъективности.

— А ты, ты сама — осознала?

— Хотя ты вроде осознаёшь, кто такие Властелины Времени. Вот, теперь голова заболела. И кто такой Брюс. А может, и не осознаёшь. В силу той же субъективности и я не могу осознать, что со мной общаются Властелины Времени, и я присутствовала при разговоре с Брюсом. В данный момент, находясь в странном состоянии, возможно, отчасти и осознала, только я осознала это сейчас, а завтра это осознание уйдёт.

Только теперь до Чёрного дошло, что Матрёна не старается его запутать, а находится в лёгком трансе, значит, нужно очень внимательно и осторожно вести беседу, тогда есть шанс много чего узнать и не причинить вреда.

— Мы всего лишь фрагменты в большой космополитической игре.

— Потому что мы люди. Да, фрагменты, но ты можешь определить размер и значение этих фрагментов?

— Я — нет. Поделись, как ты осознала.

— Если бы ты меня сейчас видел, то понял бы. Знаешь, есть такое понятие, как просветление.

— Что является критерием оценки качества человека в ситуации Игры?

— Его значение в этой ситуации, его, а не другого, его незаменимость.

— Интеллект, вера, доброта, сила — всё это не то?