Роберт Стайн - Знак страха

Не помня себя, Файран бросился на врага. Он хотел сомкнуть руки на беззащитном горле Конна. Хотел услышать, как хрустнут его шейные позвонки. Хотел вырвать у него последний крик боли. Только бы не слышать этих ужасных, сводящих с ума слов!

Но он был слишком потрясен. А Конн — спокоен и ловок. Он просто отступил в сторону и швырнул Файрана на землю.

Падая, Файран рассек бровь. Струйка крови потекла в глаза.

«Именно этого и добивался Конн, — корчась на полу, подумал Файран. — Для этого он и оболгал Брианну. Он хотел, чтобы я потерял контроль, бросился на него — и позволил себя убить».

Он увидел перед лицом колено нагнувшегося Конна. Конн с силой схватил Файрана за волосы и резко откинул назад его голову. Файрану показалось, что его шея вот-вот переломится. Выкатившиеся глаза встретились с ледяным взглядом Конна.

«Я победил его в честном бою, — пронеслось в мозгу. — А сейчас проиграл. Теперь Конн убьет меня».

— Ты мертвец, — от свистящего шепота Конна веяло могильным холодом. — Ты и сам понимаешь это, правда, Файран? Я мог бы убить тебя, и никто не посмел бы меня осудить. Все знают, что ты обезумел от ревности и зависти.

Конн резко отпустил его волосы, и Файран с размаху уткнулся лицом в землю. От боли у него заложило уши. Откуда-то издалека донесся глухой голос Конна.

«Я не хочу даровать тебе смерть, Файран. Я хочу, чтобы ты остался жив. И пусть каждый прожитый день напоминает тебе о том, что я отнял у тебя. Живи и знай, что я получил все, о чем ты мечтал.

Файран попытался подняться, но Конн уперся ногой ему в спину, заставляя остаться на земле.

— Думай об этом, Файран, — безжалостный голос Конна болью отдавался в голове. — Думай о том, как я буду целовать Брианну. И о том, что я избран вождем кельтов. Ты бессилен и раздавлен. Тебе уже никогда не одолеть меня. Наше соперничество окончено. Я победил.

Файран услышал удаляющиеся шаги Конна. Послышался шорох виноградных зарослей, и все стихло.

Морщась от боли, Файран медленно сел. Опираясь на локти, пополз по пещере. Казалось, на теле не осталось ни единого живого места. Кровь из рассеченной брови струилась по лицу, застилая глаза.

— Я еще не побежден! — твердил Файран, еле сдерживаясь, чтобы не кричать. — Я должен взять верх. Пока я жив — я буду бороться.

Но, прежде чем начинать борьбу, нужно обрести могущество. Конн жестоко просчитался. Он не догадался забрать главное!

У Файрана осталась голова римлянина. Файран нашел глазами мертвую голову и пополз к жаровне, не отрывая взгляда от своего трофея. Каждое движение отзывалось болью в израненном теле, но он полз, твердя клятву мести.

«Ты еще пожалеешь, Конн». Добравшись до очага, Файран с трудом поднялся на ноги.

«Ты дашь мне свою силу, — думал Файран, глядя в мертвые глаза головы. — Мне нужно твое могущество. Тогда я одержу верх над своими врагами».

Но могущество мертвой головы можно получить, лишь освободив череп от плоти.

Файран вытащил маленький нож, висевший в ножнах у него на поясе. Зажмурившись, вонзил его в посеревшую щеку головы. В ноздри ударил сладкий, тошнотворный запах разлагающейся плоти. Фаиран не выдержал и отвернулся

Но обретение могущества требует мужества!

Задержав дыхание, Файран отрезал кусок щеки и швырнул его в огонь-

В пещере запахло горящим мясом. Зловонный дым поднялся к потолку. Файран поперхнулся и закашлялся.

Потом заставил себя продолжить работу.

Р-раз! Он надрезал правое ухо и оторвал его. Потом отхватил левое, и бросил оба на угли жаровни. Поднял голову и несколькими сильными рывками вырвал жесткие волосы. Тошнота подкатила к горлу. Файран сглотнул и продолжил работу.

Он запустил пальцы в глазницы, вытащил мягкие глазные яблоки и отправил их в огонь.

Нет, он не остановится! Не поддастся слабости, пока голова не будет освобождена от мяса.

Только когда в его руках останется чистый белый череп, он сможет получить могущество. Вот тогда-то и наступит время для мести.

Голова начала пульсировать в его руках.

Пустые глазницы зажглись кровавым огнем.

Дрожь пробежала по телу Файрана. Впервые он почувствовал, что боится освобождаемой силы.

Неужели могущество проявляется так быстро? Сможет ли он управлять им? Хватит ли у него сил, чтобы подчинить себе чары мертвой головы?

Файран решительно мотнул головой, отгоняя сомнения. Нет! Он и так слишком много потерял. Жажда мести — это все, что у него осталось.

Из головы повалил зловонный черный дым. Файран зажал рот рукой, давясь и кашляя. Ядовитый дурман разъедал глаза. Даже разлагающиеся трупы, брошенные на поле брани никогда не выделяли такого смертельного смрада.

Неужели голова так сильна?

«Но ведь хозяин головы умер совсем недавно! — внезапно догадался Файран. С момента смерти римлянина не прошло и дня»! Выходит, он поторопился начать освобождение могущества… Нужно было подождать хотя бы несколько дней!

Сможет ли он овладеть мощью головы? А если ее чары окажутся сильнее? Вдруг она подчинит его своей власти?

Но отступать уже слишком поздно. «Будь что будет!» — подумал Файран, погружая руки в теплый мозг римлянина. В ту же секунду жгуча' боль пронзила его тело. Ему показалось, что он горит и замерзает одновременно.

Больно! Как больно! Файран задрожал. Он посмотрел на свои руки и увидел, что они судорожно сжимаются и разжимаются.

Зубы его выбивали бешеную дробь. Файран крепко стиснул их, больно прикусив язык. Рот на полнился кровью. Файран застонал и выплюнул в очаг кончик языка.

Глазницы головы засветились зеленым пламенем. Новая боль пронзила глаза Файрана. Он увидел, как приоткрылся мертвый рот, изрыгнув клубы зловонного дыма.

Файран согнулся пополам. Мучительная рвота сотрясала все его тело.

Я не выдержу! Я поторопился освободить могущество головы. Она слишком сильна! Она убьет меня!

Веки его дрогнули и закрылись. Голова упала на земляной пол. Тьма обступила Файрана.

Новый крик раздался позади Кристины.

Она вскочила на ноги и увидела мчащуюся прямо на нее огромную черную лошадь. Прежде чем она успела пошевелиться, юноша, сидевший в седле, подхватил ее на руки и усадил впереди себя.

«Неужели он знает, кто я? — в панике подумала Кристина. — Он везет меня к тетке?! Но она убьет меня! Я знаю, что она задумала».

Юноша молча накрыл ее своим толстым черным плащом. Кристина очутилась в полной темноте.

— Будьте добры! — робко пискнула она. — Мне нечем дышать. Пожалуйста, отпустите меня!

Цокот лошадиных копыт сделался глуше. «Мы едем по лесу!» — догадалась Кристина.