Роберт Стайн - Тревожное полнолуние

Они смеялись и указывали на нас пальцем. Бросали орехи и поп-корн в нашу клетку. Дразнили, чтобы заставить рычать и сотрясать прутья клетки и вести себя так, будто мы настоящие монстры.

Они трогали нас, тянули за пряди меха.

Во время одного из представлений какой-то мужчина просунул руку в клетку и пощекотал мою покрытую мехом ногу.

Я схватил его за руку и чуть не оторвал её.

После этого клетку отгородили от посетителей верёвкой.

Мы с Эликс не могли больше сдерживать себя и на самом деле превратились в настоящих зверей.

Мы рычали на посетителей. Иногда со злостью бросались на прутья решётки.

Делали всё, что могли, только бы подальше отпугнуть людей.

Но посетители ещё больше смеялись. Они не боялись и считали всё это очень забавным.

Их смех ещё сильнее бесил нас с Эликс. Но, чем громче мы рычали и быстрее метались по клетке, тем больше это нравилось публике.

Даже по ночам я видел эти ухмыляющиеся лица. И даже во сне слышал их смех. Видел глазеющую на меня толпу.

Сейчас уже почти полночь. Бродячий цирк закрыт.

Стояла ясная прохладная ночь. Сквозь прутья решётки высоко в небе я видел полную неполную луну.

Мы с Эликс сидели в клетке, опёршись спинами на прутья решётки. И ждали обеда.

Обернувшись, мы увидели доктора Торна. Он просунул в клетку большой противень, полный сырого мяса.

— Насладитесь своим обедом, — пробормотал он.

И быстро запер дверь клетки.

Каждую ночь повторялось одно и то же.

Каждую ночь, когда закрывался цирк, он приносил нам противень с сырым мясом.

Говорил те же слова и крепко запирал дверь клетки.

И мы с Эликс набрасывались на мясо, отрывая его большими кусками. Запихивали в рот и глотали, не пережёвывая.

Мы были такими голодными.

Печальными и голодными.

Мы набивали брюхо едой, но от этого не чувствовали себя лучше.

Нам не хотелось оставаться монстрами.

Мы снова хотели стать детьми.

И сегодня, глотая сырое мясо, я подумал, может быть, это в последний раз.

Может быть, в последний раз мы с Эликс сидим в этой клетке и пожираем сырое мясо, как звери.

Потому что у меня возник план.

Я подождал следующего вечера, чтобы рассказать Эликс о своём плане.

— Какой ужасный день, — простонала она, устало садясь на пол клетки.

Последние посетители покидали смотровую площадку. Яркие огни погасли. Я смотрел на бледную луну, восходящую над нашей клеткой.

— Дети бросали в клетку шкурки от бананов, будто мы обезьяны, — вздохнула Эликс. — Бросали и смеялись взахлеб.

Я придвинулся к ней, не спуская глаз с трейлера доктора Торна, который стоял на краю площадки.

— Эликс, поссслушшай, — прошептал я. — Хватит с нас шкурок от бананов. И этой клетки тоже.

Её глаза расширились от удивления.

— Робби, что ты хочешь этим сказать?

— У меня есть план, — прошептал я.

Я взглянул на небо.

— Посмотри.

Эликс подняла голову.

— На что посмотреть?

— На луну. Видишь, это полная луна. Полная. Первый раз с тех пор, как мы с тобой заболели лихорадкой полной луны.

Она, прищурившись, посмотрела на меня.

— И что же?

— Разве ты не помнишь, что сказала старая женщина дедушке Джону? Про средство от лихорадки полной луны? Мы должны встать под свет следующей полной луны. И если посмотреть на неё, то вылечимся.

Глаза Эликс заблестели от возбуждения.

— Даааа! — прошипела она. — Но нам надо выбраться из этой клетки, чтобы встать под лунным светом. Как это сделать?

— Скоро здесь появится доктор Торн с нашим обедом, — прошептал я. — Он приходит каждый раз спустя час после окончания представления.

— Да, да, я знаю, — нетерпеливо прорычала Эликс.

— Сегодня мы притворимся больными. Будем лежать на полу клетки, не двигаясь. Он забеспокоится, что с нами такое. И шире откроет дверь клетки. Может быть, и сам войдёт в неё, чтобы узнать, что случилось. Тогда…

— Мы схватим его, собьём с ног и убежим! — перебила меня Эликс. — Это так просто! Почему мы не сделали этого раньше?

— Мы могли бы, — ответил я. — Но сегодня у нас нет выбора. Сегодня мы должны убежать. Чтобы излечиться от этой ужасной лихорадки!

— Тогда мы освободим дедушку Джона из трейлера и убежим отсюда навсегда, — добавила Эликс и улыбнулась первый раз за многие недели.

Я снова посмотрел на трейлер доктора Торна.

— Будь наготове, — приказал я Эликс. — Скоро доктор Торн принесёт обед.

Мы распростёрлись на полу клетки. Эликс легла на спину, а я на бок, чтобы можно было наблюдать за доктором Торном.

Мы не шевелились.

Ждали.

И ждали.

Полная луна поднялась в пурпурном небе. Я слышал шум ветра в голых ветках. Тент цирка бился под сильным ветром.

Мы ждали.

Я не спускал глаз с чёрного трейлера. Видел свет в окошке: доктор Торн был там.

Почему же он не выходит? Почему не несёт нам нашу вечернюю еду?

И вдруг я понял.

Сел и сказал:

— Эликс, сегодня он не придёт.

Она тяжко вздохнула, но так и осталась лежать навзничь на полу клетки.

— Что ты говоришь? Он должен придти! — крикнула она.

— Он знает, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Знает, что сегодня полнолуние. И понимает, что это — единственная ночь, когда мы могли бы вылечиться. А он этого не хочет!

— Разве ты не поняла? Он хочет навсегда оставить нас монстрами. Поэтому сегодня он не придёт. Сегодня он не станет приоткрывать дверь клетки.

Эликс села.

Я заметил страх в её глазах.

— Робби, — сказала она, глядя в небо. — Посмотри. Луна поднялась почти до высшей точки. У нас мало времени. Что же нам делать?

Сквозь прутья решётки я снова посмотрел на трейлер доктора Торна.

Останусь монстром навеки, подумал я.

И посмотрел на луну.

Подумал о веселящейся шумной публике. Об её любопытных взглядах. И глупых шутках, направленных против нас.

Шкурки от бананов.

Монстры навсегда.

Я смотрел на трейлер доктора Торна.

Он не придёт сегодня, подумал я.

Не придёт.

Я ощутил внутри себя какую-то перемену.

Грудь начала бурно вздыматься и опускаться. Волна гнева заставила затрепетать всё моё тело.

Мне пришлось громко завыть, иначе моя голова готова была взорваться.

Я задрал морду вверх, разинул пасть и испустил дикий вой.

Повернувшись, я увидел, что рядом со мной стоит Эликс и тоже громко воет, давая выход своей злости.

Потом, не сказав друг другу ни слова, мы бросились к двери клетки.

Рыча, как разозлённые звери, мы схватились за прутья. Грызли их своими острыми зубами. Трясли их большими, покрытыми мехом руками. Пинали ногами.