Николай Берг - Ночная смена. Крепость живых

Немного хлопотно подсаживать людей в люк, но в целом терпимо. Вещей у них немного, пожилых всего шестеро, а один человек — грудничок. Всего шестнадцать живых душ.

Газом все же воняет. Но не так, как раньше, выдуло все же холодным воздухом.

Стрелять не пришлось. Хотя, перед тем как выводить людей, мы накидали на лестницу кучу мебели из квартир. Баррикада не пригодилась. Некому было через нее лезть.

Обратно ехали в жуткой теснотище. И, естественно, спасенные переругались друг с другом. Детонатором послужила та самая экзальтированная дама с третьего этажа. Вот мамка девочки с идиотским цветом волос всю дорогу вела себя образцово — сидела тихонько и хлопала глазами.

Михайловский патруль на въезде подчеркнуто точно исполнил свои обязанности — проверили всех на укушенность. А дальше по настоянию Николаича мы с ним исполнили ритуальный акт передачи Овчинникову его чад и домочадцев с рук на руки. Суровый комендант даже слезу пустил от радости, а вот супруга и бровью не повела. И мне почудились у нее на плечах не полковничьи призрачные погоны, как полагалось бы жене полковника (а на всех офицерских женах лежит отблеск чина мужа), а как минимум генеральские. Вполне могла бы его жена командовать пехотным каре, отбивающим штыками в нос конные кирасирские лавы… Но это я расфантазировался.

Звоню братцу — получилась некоторая задержка в планах. Телефон пока работает исправно, уже благо. Вижу идущих по двору эмчеэсовцев и сообщаю братцу, что договор в силе. Решаем связаться через час.

Знакомый уже водила рекомендует нам своего коллегу с другого «хивуса», я его помню — он от адмиралтейства меня вез. Почему-то его судно именное, носит имя Николая Микитенко. Спрашиваю угрюмого водилу, который вез нас от Адмиралтейства, что может сказать о Микитенко. Водила мрачно бурчит, что Микитенко спасатель. Чтобы вытягивать из такого кремня информацию, надо сначала каши поесть, да еще монетодворским инструмент тягательный заказать…

Эмчеэсовцы опять притащили рыбу — корюшку. Неужели скоро пойдет? А ведь и впрямь — конец марта, апрель на носу. Обедаем вместе. На этот раз у Дарьи ведро кулеша — каша пшенная со шкварками и жареным луком. Хорошо запивается чаем, только чай уж очень мощно душистый. На упаковке написано — с жасмином. Наверное, этот жасмин был размером с баобаб.

Сходимся на том, что таким чаем можно перешибить любой запах. Попрыскал в помещении, и все. Навсегда. Хоть святых выноси.

Дарья очень обрадовалась овощам, фруктам и зелени, которые мы раздобыли в «Карусели». Их свалили в холодной Екатерининской куртине. Получился настоящий натюрморт по Франсу Снайдерсу! А тут еще и корюшка. Эмчеэсовцы скромно замечают, что им больше по вкусу кулеш оказался. Один из казаков вообще сказал: как у мамы погостил.

А мы, отдохнув полчаса, начинаем собираться.

В команду получаем сварщика с Монетного двора. При нем портативный агрегат и куча уже порезанных сеток — из расчета аккурат на два УАЗа. Как только грузимся, Николаич вручает сварщику ППШ, правда с одним диском. Еще замечаю, что на другой «хивус» загружают кроме сеток ящик с ППС… Итак, продолжаем вооружать своих помощников.

— Высадим с удобством! Прямо под бережком! — говорит водитель.

— Это лишнее, лучше в трехстах метрах. И зайдите не напротив Коттеджа, а от Спортбазы, — отвечает Николаич.

— Это чтобы деревьями прикрыться?

— Получается так. Если выпремся на галошах, такие красивые, а там кто с дудкой сидит — прищучит нас как детей. Лучше мы пешедралом. И с прикрытием пулеметом и снайпером. Тут нас обидеть сложнее будет.

— И нас?

— Нас всех, действуем-то в составе группы. Одной группы.

— Ладненько. Мы тогда крюка дадим небольшого…

Вопреки опасениям Николаича высадка проходит гладко, и даже, пожалуй, чересчур гладко. Вспоминаю его постулат про то, что, если все идет гладко в начале, дальше будет гажа… Ох, не хотелось бы.

Цепочка наших беспрепятственно добирается до берега: ни из зарослей тростника, ни из парка (а он тут скорее на лес похож) не доносится ни шума, ни тем паче пальбы. Через несколько минут (это они, наверное, лес проверяли — там как раз Нижняя дорога проходит) появляется фигурка Саши и машет рукой.

Двигаемся — пулеметчик, я и сварщик. Ильяс пока остается на «хивусе». В случае чего он со своей «светкой» окажет воздействие, близкое к артиллерийскому. Вторая галоша держится еще дальше.

Николаич озабочен — Серега сходил к домикам Спорт-базы и нашел там пару трупов. Оно само но себе и привычно уже, только трупы эти свежие, явно расстрелянные, в придачу босые и раздетые. Мужик и баба лет по сорок.

— И обратиться не успели — им в голову стреляли.

Вообще-то мне это тоже не нравится. Судя по физиономиям, остальным тоже. Милиционер Дмитрий с совершенно безнадежным выражением на лице пытается наладить связь по рации. Николаич хмуро смотрит на эту реинкарнацию фильмов про войну, угрюмо бурчит:

— Ладно, Сокол-я-Незабудка, оставь свою шарманку. Телефон еще работает. Сейчас вдоль бережка без суеты занимаем позицию напротив дороги к Коттеджу. Пошли, смотреть в оба!

Идти непривычно, потому как замыкающим теперь идет сварщик с ППШ. Но, судя по мимолетному и многозначительному кивку Николаича в мой адрес, тыл все равно на мне. Сергей со своей бандурой идет первым. Я теперь в основном гляжу назад, но не могу удержаться от восхищения тем, как он скользит, невзирая на пулемет в руках и груз на плечах, причем еще ухитряется держать под контролем окрестности и не запинаться. А вот засидевшийся в замкнутых пространствах Монетного двора сварщик постоянно запинается и конфузится, хотя, кроме меня, этого никто не видит. Бедолага, у него никак не выходит одновременно окидывать орлиным взором враждебные окрестности и смотреть себе под ноги. Как только взметнет героически очи, так ноги непременно цепляются за всякий мусор и плавник, коего тут богато накидано. Хихикаю про себя, вспоминаю чуть ли не ВСЕ фэнтези, где изящные эльфы злобно смотрят на навязавшихся им в компанию неуклюжих и шумных гномов. Хотя Бильбо был не эльф, а совсем даже хоббит. Но его поднятый в лесу шум-гром гномов тоже раздражал…

Передние пригибаются, и под прикрытием гривки берега мы выходим на открытое пространство. Благо берег тут слегка подмыт, получается как в траншейке. Открывшееся нам поле с редкими деревьями сейчас очень напоминает саванну, только снега для саванны многовато. Поле аккуратно поднимается вверх, к изящной игрушке царского Коттеджа — дачи многих императоров начиная с Николая Первого. Милое и уютное здание, очень душевные интерьеры. Практически за ним проходит Санкт-Петебургское шоссе. Оттуда должен приехать братец со товарищи. Очень на это надеюсь.