Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

Не было никакой крови и никакого запаха крови, потому что у комнаты было несколько дней, чтобы проветрится. Кровать была застелена, хотя не так, как стелила ее Арлетт; мой способ был скорее армейского стиля, хотя мои ноги спасли меня от войны, которая забрала сына шерифа. Нельзя идти убивать фрицев, если у тебя плоскостопие. Мужчины с плоскостопием могут убивать только жен.

— Милая комнатка, — заметил шериф Джонс. — Освещается ранним светом?

— Да, — сказал я. — И всегда остается прохладной во второй половине дня, даже летом, поскольку солнце с другой стороны. — Я подошел к шкафу и открыл его. То чувство уверенности вернулось, сильнее, чем когда-либо. Где стеганое одеяло? — скажет он. — То, что лежало в середине верхней полки?

Он, конечно, не сказал, но с готовностью подошел, когда я пригласил его. Его острые ярко-зеленые глаза, почти кошачьи — забегали туда, сюда, и повсюду.

— Куча шмоток, — сказал он.

— Ага, — согласился я, — Арлетт нравилась одежда, и ей нравились почтовые каталоги товаров. Но раз она взяла только один чемодан, — у нас всего два, и другой все еще там, видите его в дальнем углу? — я должен сказать, что она взяла только те, что ей больше всего нравились. И те, что были практичны, полагаю. У нее было две пары слаксов и пара синих джине, и они исчезли, даже при том, что она не любила штаны.

— Впрочем, штаны хороши для путешествия, так ведь? Для мужчины или женщины, штаны хороши для путешествия. И женщина могла выбрать их. Ну, если конечно она спешила.

— Полагаю, что так.

— Она взяла свои лучшие драгоценности и фотографию своих родителей, — сказал Генри позади нас. Я слегка вздрогнул; я почти забыл, что он был там.

— Забрала? Ну, полагаю, что она должна была забрать.

Он еще раз осмотрел одежду, затем закрыл дверцу шкафа.

— Хорошая комната, — сказал он, неспешно возвращаясь в коридор со своей ковбойской шляпой в руках. — Хороший дом. Женщина должна быть сумасшедшей, чтобы покинуть хорошую комнату и хороший дом вроде этого.

— Мама много говорила о городе, — сказал Генри, и вздохнул. — У нее была идея открыть какой-то магазин.

— Магазин? — Шериф Джонс посмотрел на него ярко-зелеными глазами кошки. — Ну и ну! Но на подобное требуются деньги, верно?

— У нее есть те акры ее отца, — сказал я.

— Да, да. — Стыдливо улыбнулся он, как будто забыл про те акры. — И может быть, это к лучшему. «Лучше, жить в пустоши, чем с сердитой женщиной с едким языком». Книга притчей Соломоновых. Ты рад, что она ушла, сынок?

— Нет, — сказал Генри, и слезы хлынули из его глаз. Я благословил каждую.

— Тише, тише, — сказал шериф Джонс. И после этого безразличного утешения, он наклонился, оперившись руками на свои пухлые колени, и заглянул под кровать. — Кажется, там женская пара обуви. Разношенная. Похоже удобная для ходьбы. Не убежала же она босой?

— Она носила парусиновые туфли, — сказал я. — Как раз те, что исчезли.

Они и исчезли. Выцветшие зеленые, те, что она называла своей обувью для работы в саду. Я запомнил их прежде, чем начать засыпать колодец.

— Эх! — сказал он. — Еще одна загадка решена. — Он потянул посеребренные часы из кармана своего жилета и сверился с ними. — Ну, мне пора выдвигаться. Время не стоит на месте.

Мы пошли обратно через дом, Генри, шел в конце, возможно для того, чтобы незаметно вытереть свои глаза. Мы пошли с шерифом к его седану «Максвелл» со звездой на двери. Я собирался спросить его, хочет ли он осмотреть колодец — я даже намеривался окликнуть его — когда он остановился и посмотрел на моего сына с пугающей добротой.

— Я останавливался у Коттери, — сказал он.

— Правда? — сказал Генри. — Останавливались?

— Говорю тебе, в эти дни я должен поливать практически каждый куст, но я всегда воспользуюсь уборной, если есть поблизости, только при условии что люди содержат ее в чистоте, и мне не придется волноваться об осах, пока я жду, когда из моего дружка вытечет немного жидкости. А Коттери опрятные люди. И у них симпатичная дочь. Примерно твоего возраста, верно?

— Да, сэр, — сказал Генри, поднимая голос чуть-чуть на сэр.

— Полагаю, ты запал на нее? А она на тебя, судя по тому, что сказала ее мать.

— Она так сказала? — Спросил Генри. Он казался удивленным, но и довольным также.

— Да. Миссис Коттери сказала, что ты волнуешься насчет своей мамы, и что Шеннон рассказала ей то, что ты сказал ей насчет этого. Я спросил ее, что же это было, а она ответила, что у нее нет права говорить об этом, но я могу спросить Шеннон. Так, я и поступил.

Генри посмотрел на свои ноги.

— Я сказал ей держать это в тайне.

— Ты же не собираешься винить ее за это? — Спросил шериф Джонс. — Я имею в виду, когда здоровый мужик вроде меня со звездой на груди спрашивает небольшую девушку вроде нее, о том, что она знает, немного сложновато хранить молчание, верно? Она просто вынуждена рассказать, так ведь?

— Не знаю, — сказал Генри, все еще глядя вниз. — Возможно.

Он выглядел не просто несчастным; он был подавлен. Даже при том, что пока все шло так, как мы рассчитывали.

— Шеннон сказала, что у твоих мамы и папы был здесь большой спор о продаже той сотни акров, и когда ты встал на сторону отца, миссис Джеймс довольно сильно тебя ударила.

— Да, — сказал Генри бесцветно. — Она слишком много выпила.

Шериф Джонс обернулся ко мне.

— Она была пьяна или просто навеселе?

— Нечто среднее между этим, — сказал я. — Будь она абсолютно пьяна, она отсыпалась бы всю ночь вместо того, чтобы встать, упаковать чемодан и скрыться как вор.

— Думал, что она вернется, как только протрезвеет?

— Да. Отсюда более чем шесть километров до нормальной асфальтированной дороги. Я был уверен, что она вернется. Кто-то, должно быть, проезжал мимо и подвез ее прежде, чем ее голова прояснилась. Возможно, это был водитель грузовика, едущий по автомагистрали Линкольн-Омаха.

— Да, да, я тоже это предположил. Уверен, что вы получите весточку от нее, когда она свяжется с мистером Лестером. Если она хочет стоять на своем, если она не передумает, ей понадобятся деньги, чтобы осуществить это.

Стало быть, он тоже понимал это.

Его глаза сузились.

— У нее вообще были какие-нибудь деньги, мистер Джеймс?

— Ну…

— Не стесняйтесь. Исповедь полезна для души. Католики придерживаются подобного, не так ли?

— Я держал коробку в своем комоде. Там было двести долларов, отложенных на оплату сборщикам урожая, когда они начнут работу в следующем месяце.

— И мистеру Коттери, — напомнил Генри. Шерифу Джонсу он сказал, — У мистера Коттери есть кукурузоуборочный комбайн. «Харрис Гигант». Почти новый. Он классный.

— Да, да, я видел его в палисаднике. Здоровый ублюдок, да? Простите мой польский. Деньги все исчезли из коробки?