Ким Харрисон - Демон отверженный

— Ты не могла бы посторожить мой дом недели две? Я поеду за западное побережье навестить Робби. Он там познакомился с хорошей девушкой, и я хотела бы ее видеть.

Вот как-то я не думала, что перспектива встречи с подружкой Робби вызывает именно такой красный оттенок на щеках. Яснее ясного, что она едет с Такатой.

— Не вопрос, — ответила я, заставляя себя держать улыбку, пока она не станет искренней. — В любое время. Когда уезжаешь?

— Мы еще пока не знаем, — ответила она, застенчиво взглянув на Такату. Пожилой рок-идол улыбался украдкой — его не меньше меня веселило мамино смущение. — Ну, ладно. — Мама взяла себя в руки. — Я хотела остаться помочь, но вроде бы работы не осталось.

Я глянула на святилище, почти вернувшееся к норме под руками Маталины и остатков ее выводка.

— Да нет, не надо.

Она замешкалась:

— Ты уверена? — спросила она, оглядывая церковь за моей спиной. — Суббота сегодня. Это, кажется, тот день…

Я кивнула.

— Да, но он все еще ищет помещение. У меня еще неделя отсрочки.

Таката беспокойно пригладил непослушные волосы, и я сухо улыбнулась.

— Это же тот демон, который пытался тебя убить? — спросил он.

От него пахло красным деревом. Видно было, что он недоволен, но он не чувствовал себя вправе как-то комментировать. Сообразительный.

— Ага. — Пока мама не видела, я глянула на него выразительно, призывая к спокойствию. — Он все имущество продал, чтобы заполучить меня, так что обращаться со мной будет нормально.

В смысле, заткнись, пока у мамы припадок не случился.

Мама просияла и пожала мне руку, хоть Таката и был в ужасе.

— Вот правильная девочка, — сказала мама. — Всегда держи в рукаве пару карт.

— Так и делаю. — Я обняла ее с ощущением мира и счастья. Классная у меня мамочка. Мы разжали объятия, я посмотрела на Такату — и обняла его тоже. Господи, до чего же он длинный. Ему было приятно, пока я не сжала пальцы на его плечах, а прямо в ухо ему шепнула:

— Обидишь маму — я тебя задушу. Как туман.

— Я ее люблю, — прошептал он в ответ.

— Этого-то я и боюсь.

Когда я отпустила Такату, мама хмурилась — не могла не понять, что я ему угрожаю. Но ладно уж. Для того и нужна в семье дочь-бандитка.

Айви деликатно подошла ближе — отлично выглядела в джинсах и в свитере.

— До свидания, миссис Морган. Пока, Таката. — Она явно хотела уже их выставить — не находит ничего приятного в долгих прощаниях. — На солнцестояние нужна тебе будет охрана, Таката? Моя цена тебе понравится.

Таката начал отступать:

— Спасибо, обязательно.

Он взял у мамы пакет и вывел ее в дверь церкви. Маталина воспользовалась случаем и выгнала детишек из помещения под предлогом доставить несъеденные фрукты в домашний пень, поскольку дождь несколько ослабел. Хлопок двери оставил мамин жизнерадостный щебет снаружи, и я с облегчением выдохнула, погружаясь в благословенную тишину.

Айви стала собирать мусор, и я тоже зашевелилась.

— Хорошо получилось, — сказала я, взяв бильярдный кий и выдернув им конец гирлянды над окнами. Она опустилась, раздуваясь, и я потянула, освобождая другой конец. Айви подошла мне помочь.

— У твоей мамы новая прическа.

Мне стало немножко грустно.

— Мне нравится. Так ей больше идет.

— Так она моложе, — согласилась Айви, и я кивнула.

Мы вместе стали складывать длинную гирлянду по складкам, приближаясь друг к другу.

— Я пока совершенно не продвинулась в поисках убийцы Кистена, — вдруг сказала она. — Только исключаю пока тех, кто этого не делал.

Мы как раз встретились на середине. Я от неожиданности отпустила свою половину — Айви подхватила ее с вампирской быстротой, не дав развернуться, и небрежным движением сложила.

— Это должен быть кто-то не из Цинциннати, — сказала она, делая вид, что не заметила моей оплошности. — Пискари не отдал бы его подчиненному вампиру из камарильи — только кому-то из высших. Я буду смотреть записи авиакомпаний, но наверняка этот вампир приехал на машине.

— Понимаю. Помощь нужна?

Не глядя мне в глаза, Айви бросила сложенную ткань в сумку и отставила в сторону.

— Ты не думала насчет поговорить с Фордом?

С Фордом ? Тут же я вспомнила этого психиатра из ФВБ, и жар бросился в лицо. Очень неуютно мне было с ним разговаривать.

— Если бы ты могла что-нибудь вспомнить, хоть что-нибудь, — говорила Айви почти испуганно. — Пусть даже звук или запах.

Я тоже в испуге ощупала языком губу — там, где был шрамик. Всплыло воспоминание, как меня кто-то прижимает к стене. За ним сразу пришел запах вампирского ладана и мучительное до смерти желание быть укушенной, ощутить в себе ледяной огонь зубов — и мой страх, что я не смогу это прекратить. Это было воспоминание не об Айви, а об убийце Кистена. Ничего такого, что бы дало определить, кто это, — только дикий страх перед силой, тащившей меня туда, куда мне отчаянно не хотелось.

Сердце колотилось, я подняла взгляд и увидела Айви в другом конце святилища. Она смотрела черными глазами — мой страх сработал как спусковой крючок для ее инстинктов.

— Прости, — прошептала я, сдерживая дыхание, чтобы дать успокоиться пульсу.

При виде такого состояния Айви я задумалась, как мы будем дальше жить вместе в церкви, не нажимая друг у друга кнопок. И то, что мы уже год с лишним так живем, задачу не упрощало, а усложняло.

Айви взяла с рояля остатки торта. Резкими, по-вампирски быстрыми движениями она пронеслась мимо меня в коридор.

— Не бери в голову, — бросила она.

Я слушала собственное дыхание и считала до десяти. Медленными пальцами я взяла вазу с фруктовыми драже из подаренной мамой игры и вышла вслед за Айви. Она стояла возле мойки, на лице ее можно было прочесть легкое раздражение, а на кухонном столе стоял забытый торт.

— Не думай слишком усердно, иначе действительно все испортишь, Рэйчел, — звучал ее шелковый голос на фоне дождя. — Вопрос не в том, сможем ли мы. Вопрос, сможем ли мы дальше жить с собой в мире, если даже не попробуем. — Она посмотрела на меня. Глаза были ровно-карие, но некоторый намек на обиду можно было в них прочесть. — Не извиняйся каждый раз, когда ты что-то почувствуешь, что меня случайно дернет. У меня тогда создается впечатление, что ты сделала что-то неправильно, — а это не так. Просто ты была сама собой. И дай мне нести мою долю ответственности. Дай мне время взять себя в руки. О'кей? Может быть, тебе опять пора пользоваться духами.

Я заморгала, пораженная, что она со мной разговаривает, вместо того чтобы просто удрать.

— О'кей, конечно. Ясное дело. Ты извини, я…

Она фыркнула и в явном желании оставить тему, нашла фольгу и стала заворачивать остатки торта. Теперь это было по-другому, и мы молча стали убирать кухню, и обе мы шли как по яичной скорлупе, но почти спокойно, зная, что ничего между нами не случится, и мы можем заняться тем, чтобы дальше друг с другом ладить. Но вот когда напряжение ослабевает и можно чувствовать себя друг с другом непринужденно, вот тут-то у меня и начинаются самые сложности. Я вздохнула и повернулась на стрекот крыльев пикси в коридоре.