Стивен Кинг - Бессонница

Атропос, с еще более обнадеженным выражением:

[Нет, а что?]

Ральф выбросил одну руку вперед, обхватил запястье Атропоса и резко вывернул его. Атропос издал агонизирующий вопль. Его пальцы на рукоятке скальпеля ослабли, и Ральф выдернул его с легкостью опытного карманника, вытаскивающего бумажник.

[Отдай его! Отдай! Отдай! Отдай е…]

Атропос мог продолжать биться в этой истерике часами, и Ральф положил этому конец самым простым способом. Он нагнулся и сделал неглубокий вертикальный надрез на затылке большой лысой головы, высовывавшейся из прорехи в нижней юбке Лоис. Ничья невидимая рука не пыталась помешать ему, и его собственная рука двигалась легко и свободно. Кровь — пугающее количество — выплеснулась из надреза. Аура вокруг Атропоса стала цвета темно-красной гниющей раны. Он снова заорал.

Ральф качнулся вперед и приятельски зашептал ему в ухо:

[Может, я не могу убить тебя, но я точно могу тебя вздрючить, верно? И для этого мне вовсе не нужно подзаряжаться психическим током. Эта маленькая штучка отлично сойдет.]

Он провел скальпелем поперечную линию, нарисовав таким образом строчную букву «t» на затылке Атропоса. Тот завопил и стал дико извиваться. Ральф с отвращением обнаружил, что какая-то часть его — какой-то дурашливо-злобный гномик — жутко наслаждается этим.

[Если хочешь, чтобы я продолжал резать тебя, валяй борись. Если хочешь, чтобы я перестал, тогда ты перестань.]

Атропос мгновенно затих.

[Ладно. Теперь я задам тебе пару вопросов. Думаю, ты понимаешь, что в твоих интересах ответить на них.]

[Спрашивай что угодно! Все, что хочешь! Только не режь меня больше!]

[Вот это уже неплохой подход, дружище, но, думаю, все всегда можно улучшить, как по-твоему? Давай посмотрим.]

Ральф снова взмахнул скальпелем, на сей раз сделав длинный разрез на боку черепа Атропоса. Атропос взвыл. Ральф ощутил в верхушке желудка судорогу отвращения, затем она прошла… Заговорив/подумав, он изо всех сил постарался скрыть свои чувства:

[Ладно, это моя наглядная лекция, док. Если мне придется ее повторить, тебе понадобится Мертвый Клей, чтобы твоя макушка не отлетала на сильном ветру. Ты меня понял?]

[Да! Да!]

[И ты мне веришь?]

[Да! Да, старая седая образина, ДА!]

[Ладно, это хорошо. Вот мой вопрос, мистер А.: если ты даешь обещание, ты повязан им?]

Атропос медлил с ответом — обнадеживающий признак. Ральф приставил скальпель плоской поверхностью к его щеке, чтобы ускорить процесс. В награду он получил еще один вопль и мгновенное сотрудничество.

[Да! Да! Только не режь меня больше! Пожалуйста, больше не режь меня!]

Ральф убрал скальпель. След от лезвия горел на абсолютно гладкой щеке существа, как родимое пятно.

[Ладно, солнышко, слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты пообещал, что оставишь меня и Лоис в покое, пока не закончится представление в Общественном центре. Никаких преследований, никакой поножовщины, ничего подобного. Обещай мне это.]

[В рот тебя! Возьми свое обещание и засунь его себе в задницу!]

Это не вывело Ральфа из себя; его улыбка стала даже шире. Потому что Атропос не сказал: «Я не стану», — и, что даже еще важнее, Атропос не сказал: «Я не могу». Он резко отказал. Иными словами, просто небольшая оттяжка, причем легко устранимая.

Стиснув зубы, Ральф провел скальпелем прямо по середине спины Атропоса. Лезвие разрезало юбку, грязную белую тунику под юбкой и плоть под туникой. Кровь хлынула наружу мощным потоком, и надрывный воющий вопль Атропоса резанул слух Ральфа.

Он нагнулся и снова зашептал в маленькое ушко, морщась и стараясь не запачкаться в крови, насколько это было возможно:

[Мне не нравится это делать, дружище, — на самом деле еще два пореза, и меня замутит, — но я хочу, чтобы ты знал, что я могу это делать и буду продолжать, пока ты или не пообещаешь то, что мне надо, или пока сила, не давшая мне задушить тебя, снова не остановит меня. Думаю, если ты станешь дожидаться этого, то превратишься в вопящий комок мяса. Ну, что скажешь? Пообещаешь или предпочтешь, чтобы я выдавил тебя как виноградинку?]

Атропос рыдал. Это был жуткий, вызывающий тошноту звук.

[Ты не понимаешь! Если тебе удастся остановить то, что уже началось — шанс невелик, но все-таки это возможно, — меня накажет существо, которое ты называешь Малиновым королем!]

Ральф снова стиснул зубы и опять опустил скальпель — губы его были так плотно сжаты, что рот стал похож на длинный шрам. Лезвие скальпеля чуть задержалось, наткнувшись на хрящик, а потом левое ухо Атропоса шмякнулось на пол. Кровь хлынула из дырки на боку его лысой башки, а его крик на этот раз был достаточно громким, чтобы Ральфу заложило уши.

А им и вправду далеко до богов, подумал Ральф. Ему стало дурно от ужаса и отчаяния. Единственная настоящая разница между ними и нами в том, что они живут дольше и их немного труднее увидеть. И похоже, солдат из меня никудышный: от одного вида этой крови я почти теряю сознание. Черт.

[Ладно, я обещаю! Только перестань резать меня! Не надо! Пожалуйста, не надо больше!]

[Для начала неплохо. Но тебе придется немного уточнить. Я хочу услышать, как ты говоришь, что обещаешь держаться подальше от меня, от Лоис и от Эда тоже, пока не закончится представление в Общественном центре.]

Он ожидал новых уверток и уловок, но Атропос удивил его:

[Я обещаю! Обещаю держаться подальше от тебя и от этой суки, с которой ты бегаешь тут…]

[Лоис. Произнеси ее имя. Лоис.]

[Да, да, от нее — Лоис Чэсс! Я согласен держаться подальше от нее и от Дипно тоже. От вас ото всех, пока ты больше не режешь меня. Ты доволен? Этого достаточно, черт бы тебя взял?]

Ральф решил, что он доволен… Во всяком случае, насколько может быть доволен человек, которому невыносимо противны его собственные действия и методы. Он не думал, что в обещании Атропоса скрыты какие-то ловушки; маленький лысый человечек знал, что он может дорого заплатить позже за то, что уступил сейчас, но это не могло отменить ту боль и ужас, которые Ральф обрушил на него.

[Да, мистер А., думаю, этого вполне достаточно.]

Ральф сполз со своей маленькой жертвы с бунтующим желудком и ощущением — должно быть, ложным, — что его глотка открывается и закрывается, как раковина улитки. Мгновение он смотрел на испачканный в крови скальпель, потом отвел руку назад и швырнул его изо всех сил. Переворачиваясь в воздухе, тот пролетел через арку и исчез в складском помещении.

Неплохое избавление, подумал Ральф. Во всяком случае, я не так уж много на себя взял. Вот так-то. Теперь ему уже не хотелось блевать. Ему хотелось плакать.