Брайан Ламли - Некроскоп

— Проклятье! — прорычал он. — Будь прокляты англичане, сэр Кинан Гормли, его племянник, их чертова цивилизованная полиция — будь проклято все!

— Да, дела обстоят неважно, — согласился с ним Бату.

— И ты тоже будь проклят! — рявкнул Драгошани. — Ты и твой чертов черный глаз! Ты не убил его!

— Позвольте уж мне самому знать, что я делаю, — спокойно отозвался Бату. — Я наверняка убил его. Я это почувствовал. Это было все равно что жука раздавить.

Драгошани завел мотор и тронулся с места.

— Я же видел, как он на меня смотрел! Говорю вам, он все расскажет...

— Нет, — покачал головой Бату. — У него не хватит на это сил. Он уже покойник, товарищ, даю вам слово. В эту минуту он уже покойник.

И в этот же миг в “Порше” сэр Кинан неожиданно произнес лишь одно слово — “Драгошани”, которое ровным счетом ни о чем не говорило его перепуганному племяннику, и резко обмяк на сиденье, изо рта у него, выползла струйка слюны.

Макс Бату оказался прав: когда они подъехали к больнице, Гормли был уже мертв.

На следующий день около трех часов Гарри Киф подъехал к дому Гормли в Южном Кенсингтоне. Все это время Артур Вэнкс был очень занят. Ему казалось, что прошел целый год, с тех пор как он приехал из Чичестера вместе со своей женой, дочерью Гормли, чтобы навестить его, хотя на самом деле это было лишь вчера. Потом у дяди случился сердечный приступ, и с тех пор мир вокруг словно сошел с ума! Все было так ужасно!

Во-первых, ему пришлось взять на себя кошмарную обязанность и, позвонив из больницы, сообщить тете, Жаклин Гормли, о том, что случилось. Потом, приехав в больницу, она упала в обморок, и дочери пришлось провести около нее всю ночь, пытаясь хоть как-то утешить. У дочери разрывалось сердце при виде того, как мать ходит взад и вперед по дому в поисках мужа. Утром, когда сэра Кинана перевезли из больничного морга домой, она все еще находилась там. Служители морга проделали огромную работу, но все же лицо старика искажала гримаса ужаса. С похоронными формальностями покончили быстро — все будет так, как хотел сам сэр Кинан, о чем он неоднократно прежде говорил. Кремация состоится на следующий день, а до тех пор тело будет находиться в доме. Но Джеки не могла там оставаться — она не могла видеть его таким. Он был совершенно не похож на себя! Ее пришлось увезти в дом брата, жившего в другом конце Лондона. Эта обязанность тоже легла на плечи Вэнкса. И, наконец, он отвез жену на вокзал Ватерлоо, откуда она могла уехать в Чичестер к детям, чтобы затем вернуться ко дню похорон. А до этих пор ему пришлось оставаться в доме одному, точнее в обществе покойного дяди. Тетя Джеки взяла с него обещание, что он не оставит сэра Кинана одного, и, конечно же, Бэнкс не смог ей отказать.

Но когда, посадив жену в поезд, шедший до Чичестера, он возвратился обратно...

Такого кошмара ему видеть не приходилось. Это было вне всякого здравого смысла! Отвратительно! Невероятно! Несмотря на то, что с момента возвращения прошло пятнадцать минут, он все еще никак не мог прийти в себя — голова шла кругом, он оцепенел от потрясения и ужаса. Когда Гарри Кэф позвонил в дверь, Бэнкс, пошатываясь, пошел открывать.

— Меня зовут Гарри Киф, — произнес стоявший на пороге молодой человек. — Сэр Кинан Гормли просил меня заехать и...

— П-п-помогите! — шепотом, как будто лишившись воздуха, выдавил из себя Бэнкс, во рту у него пересохло. — Ради всего святого, кто бы вы ни были, п-п-помогите мне!

С удивлением глядя на него, Гарри Киф схватил его, чтобы поддержать.

— В чем дело? Что случилось? Я не ошибся, это дом сэра Кинана Гормли?

Мужчина кивнул. Лицо его позеленело, казалось, его снова стошнит.

— В-в-войдите. Он... он там. В гостиной, где же еще, черт возьми, ему быть... но только не входите туда! Я должен... должен вызвать полицию. Кому-то это все равно придется сделать!

Ноги у него подгибались — казалось, он вот-вот упадет. Чтобы этого не случилось, Гарри толкнул его в кресло, стоявшее в прихожей. Присев перед ним на корточки, он встряхнул его.

— Что случилось с сэром Кинаном? — Но в ответе не было необходимости — Гарри и так все понял.

— Вскоре умрет в муках. Выдающийся патриот. Обратив к Гарри позеленевшее лицо, Бэнкс внимательно уставился на него и спросил:

— Вы... вы работали под его началом?

— Я собирался у него работать.

Зажав руками рот, Бэнкс резко вскочил на ноги и бросился в крошечную комнату, расположенную сбоку от прихожей.

— Он умер вчера вечером, — сумел выдавить он из себя. — Сердечный приступ. Его должны были кремировать завтра. Но теперь...

Он распахнул дверь, и оттуда донесся запах рвоты. Комнатка была туалетом, и, судя по всему, Бэнкс не в первый раз ею воспользовался.

Гарри отвернулся и глубоко вдохнул свежий воздух, проникавший сквозь открытую на улицу дверь. Потом медленно закрыл ее. Оставив Бэнкса тужиться от позывов к рвоте, он прошел в гостиную... и увидел своими глазами то, что привело в такое состояние Бэнкса.

Он увидел, что произошло с сэром Кинаном Гормли.

Сердечный приступ — так сказал Бэнкс. При одном взгляде на комнату Гарри понял, что здесь произошло нечто такое, о чем даже и подумать страшно. Он едва справился с подступившей к горлу желчью, но она вновь поднялась, так что он едва не захлебнулся ею. Гарри вернулся обратно к скорчившемуся над унитазом Бэнксу.

— Как только будете в состоянии, вызовите полицию, — сказал он. — И позвоните в офис сэра Кинана, если там кто-нибудь дежурит. Думаю, что он хотел бы, чтобы они были в курсе... всего этого. Я побуду немного с вами... с ним.

— С-с-спасибо, — не поднимая головы, ответил Вэнкс. — Мне очень жаль, но я ничем вам не могу помочь. Когда я вошел и обнаружил его в таком виде...

— Понимаю вас, — сказал Гарри.

— Через минуту я постараюсь прийти в себя.

— Да, конечно.

Гарри вернулся в гостиную. Он снова увидел всю картину, начал внимательно осматривать этот ужас, но вдруг остановился, увидев кресло времен королевы Анны с похожими на лапы ножками, лежавшее на боку. Одна из ножек была выломана у самого основания. В напоминавший по форме булаву конец ее воткнулся зуб. Другие вырванные зубы были разбросаны по полу, а рот у трупа был широко раскрыт и зиял, словно черное отверстие печной трубы, на искаженном застывшей гримасой ужаса лице.

Гарри ощупью поискал, на что бы ему сесть, и, найдя наконец не забрызганное ничем кресло, рухнул в него. Закрыв глаза, он попытался представить комнату такой, какой она выглядела до этого: сэр Кинан, лежит в гробу, гроб стоит на дубовом столе, задрапированный черной тканью, благоухающие розами свечи горят возле головы и в ногах сэра Кинана. Он лежит здесь один, и вдруг... вторжение...