Брайан Ламли - Психомех

— Но мы не одноклеточные организмы, — заметил Гаррисон.

— Я знаю о нескольких своих предыдущих жизнях. — Шредер проигнорировал его замечание. — Их открыли при помощи гипноза. Если бы ты тоже, под гипнозом, “вспомнил” прошлые жизни, это было бы еще одним примером нашей совместимости.

— Но вы все еще не предъявили мне никаких доказательств.

— Доказательства предъявит время. Но, пожалуй, есть еще кое-что, что поможет мне убедить тебя.

— И что же это?

— Ты упомянул собаку из своего сна. Черную суку. И ты знаешь, как я отреагировал, когда ты сказал мне об этом.

— Да. Ну и что?

— Сейчас ты слышал о Черной собаке, “С”, упомянутой в гороскопе Шенка.

— Совпадение, — пожал плечами Гаррисон.

— За день до того, как Шенк приехал сюда, я получил письмо от одного человека из Миндена. Его имя Ганс Хольцер. Мы с Гансом давно знаем друг друга. Раньше он был психиатром, работал с контуженными на войне людьми. Он и сейчас психиатр, но только работает с собаками. Доберманами. Черными суками. Он тренирует их для слепых людей. Это самые лучшие, самые дорогие и самые необычные собаки-поводыри во всем мире. Я написал ему, что хотел бы приобрести для тебя такую собаку. И это было до Шенка, до того как я узнал о собаке из твоего сна. Подожди...

Он встал, подошел к телефону, набрал номер.

— Мина, мне требуется первое письмо к Хольцеру, написанное три недели назад. Да, мои собственные распоряжения о собаке для Ричарда Гаррисона. Пожалуйста, пусть кто-нибудь принесет его мне к двери библиотеки. Спасибо... — он положил трубку и повернулся к Гаррисону.

— Ты можешь взять и это письмо, чтобы Вилли прочитал его тебе.

— Хорошо, — сказал Гаррисон. — Допустим, я верю вам. Может быть, я схожу с ума, но как бы то ни было, я вам верю. Однако скажите, почему вы так уверены, что я приму эту собаку-поводыря?

Он почувствовал, что Шредер улыбнулся.

— Но ведь это очевидно, что возьмешь! Вера немца в тайный порядок вещей начинала раздражать Гаррисона. Внезапно он почувствовал, что с него довольно этой библиотеки и обсерватории. Он встал.

— Мы закончили?

— Да, закончили. Закончили на сегодняшнее утро. Слушай, солнце сегодня такое теплое, почему бы нам не поплавать, а? Вики тоже собиралась. Она любит воду. Ленч будет позднее, а в полдень...

— Другое здание?

— Да. Там ты узнаешь, что все это действительно существует, а не просто вереница совпадений. И, между прочим, когда я расспрашивал о твоем сне, это тоже не было совпадением.

— Я ни на минуту не сомневался в этом.

— С тех пор, как взорвалась бомба, во время моего долгого, хотя и бесплодного, несмотря на все затраченные усилия, выздоровления, я тоже видел сон. Это был всегда один и тот же сон: свет, сияющий в темноте. А когда я приближался к этому свету, я обнаруживал, что это зеркало.

— Зеркало?

— Самое настоящее, Ричард. Полированное стекло. И когда я заглядывал в него, там было не мое лицо, — я видел твое лицо! И ты, Ричард, не был слеп, потому что ты видел меня, и ты улыбался, — Шредер вдруг вздрогнул, — хотя и очень странной улыбкой...

Когда они вышли из здания библиотеки, Вилли Кених ждал их с письмом к Гансу Хольцеру.

— Отдай его Ричарду, Вилли, — сказал Шредер, — позже он попросит тебя прочитать это письмо. А сейчас мы собираемся поплавать. Погода очень теплая и вода прибавит нам аппетита.

Позже, когда они сидели на солнышке на краю бассейна, Шредер заговорил с Вики.

— Дорогая моя, тебе надо быть осторожнее. Я в первый раз вижу у тебя синяки! Представляю, как ты здорово обо что-то ударилась! Я думал, ты справилась с этой проблемой много лет назад.

— Незнакомая обстановка, — сразу ответила она. — И ударилась я не особо сильно. И это не моя вина. По-моему, не столько я налетаю на вещи, сколько вещи налетают на меня! — засмеялась она.

Гаррисон тоже тихо рассмеялся. Но только Шредер знал, над чем они смеются.

Подошло время ланча и прошло, и позже, после долгих прохладительных напитков в баре (безалкогольных напитков, как подметил Гарри-сон), он и Шредер отправились в шестое здание.

Здесь царила совсем другая атмосфера: библиотека пропахла бумагой и типографской краской, старыми словами из старых книг. Здесь же пахло совсем по-другому. Это было как вхождение в берлогу какого-то неизвестного зверя.

— Ну, — сказал Шредер, когда они вошли и за ними закрылись двери, — что твои экстрасенсорные способности говорят тебе о том месте, мой юный друг?

Экстрасенсорные способности, вот оно. В самом вопросе была подсказка.

— Лаборатория, — ответил Гаррисон, почти не думая. Он наклонил голову вперед, втянул воздух, прислушался к тишине. — Исследовательский центр. — Он почувствовал, что это произвело на Шредера впечатление. — А что исследовать? Ну, конечно, экстрасенсорные способности! Место, чтобы измерять неизвестное, зондировать непостижимое.

— Очень мудро, — сказал Шредер. — Как многое из того, что ты говоришь, противоречит твоей молодости. Я уверен, что ты жил раньше, Ричард Гаррисон.

— С чего начнем? — спросил Гаррисон. — И что будем делать?

— Измерять неизвестное, — сразу же ответил Шредер. — И начнем прямо сейчас.

— Вы хотите сказать, что я прав? Стопроцентно? Это лаборатория экстрасенсорики? — в голосе Гаррисона прозвучало удивление.

— Да, ты прав на все сто. Это комплекс машин, можно даже сказать, — одна большая машина, создающая идеальную среду для тестирования экстрасенсорных способностей.

— Вы хотите сказать, все здание.., одна большая...

— А! Я вижу вопрос, написанный на твоем лице, — произнес Шредер. — Ты спрашиваешь, возможно ли, что этот комплекс и есть та Машина из твоих снов? У меня тоже возник вопрос. Может ли быть такое, что я со временем приду к тебе посредством такой вот машины, как эта?

Он жестом руки обвел комнату, все здание.

— Вы поднимали сейчас руки?

— Да.

— Я знал, что “да”. Может быть, все-таки в этом что-то есть. Но нет, я больше ничего не знаю о Машине из моего сна.

— Знаешь, Гитлеру тоже снилась какая-то Машина, — сказал ему Шредер.

— Его военная Машина? Могущество Отечества? Десять миллионов солдат на марше? Да, я знаю об этом.

— Нет, машина другого рода. Какая-то экстрасенсорная машина. Приспособление открывать скрытые психические силы человека. Он даже начал строить одну такую.

— Вы видели ее? И там вам пришла мысль обо всем этом?

— Нет, та машина была совершенно другой. Все, что находится здесь, — это игрушки по сравнению с той. Машина Гитлера была задумана не для того, чтобы читать и измерять психику, а для того, чтобы изменять ее, поднимать выше всех известных уровней сознания и способностей.

Буквально, создавать суперлюдей! Я не занимался ею, но знал многих людей, кто был к этому причастен. Она называлась Берлинский Проект. Высший уровень секретности. И, что довольно странно, одним из главных членов этой команды был Ганс Хольцер.