Брайан Ламли - Психомех

— Человек, тренирующий собак-поводырей?

— Да. Его работа заключалась в определении деятельности сознания, или психики. Его квалификация, как ты понимаешь, не ограничивалась чисто психиатрией. Он родился в семье прекрасных медиков и был искусен во всех областях знаний и наук, имеющих дело с психикой. Его отец стоял у истоков неврологии. Мать была хирургом, а сам Хольцер был одним из первых, по настоящему эффективных невропсихиатров.

Гаррисон изложил свое мнение более сжато.

— Безупречное происхождение, — сказал он. Шредер фыркнул.

— В любом случае, необычное.

— И он тренирует собак-поводырей. Не закапывает ли он свой талант в землю?

— Понимаешь, он хороший человек, — сказал Шредер. — Но он находится в розыске. К концу войны союзники кое-что знали о Берлинском Проекте, но захотели узнать еще больше. Вернись он к старой работе, какой бы блестящей она ни была, с ним было бы покончено: рано или поздно его выследили бы через эту работу. И, конечно, его настоящее имя — не более Хольцер, чем, мое — Шредер. Что касается обучения собак-поводырей — это самое малое, на что он осмеливается, чтобы использовать данный ему талант.

— Не понимаю, — покачал головой Гаррисон.

— Да? Но ты знаешь, что у собак тоже есть сознание? Они высокоразумные существа. А сознанием можно.., управлять.

— Он “промывает мозги” собакам?

— Можно сказать и так. Но, насколько мне известно, его методы идут гораздо дальше и превосходят обычные системы обучения. Основными принципами при обучении животных являются страх наказания или поощрение. Но не у Хольцера. Как он делает это точно я не знаю, но его методы говорят сами за себя. Тебя никогда не интересовало, что стало с твоей старой одеждой и формой? Или зачем нам потребовались все те образцы.., ну, тебя? И фотографии, пленки с записью голоса? Теперь до тебя доходит, почему одна из собак Хольцера стоит так много? Она будет не просто собака, Ричард. Она будет чудо!

— Итак, он “промывает мозги” собакам при помощи машины, да? Такой же, которую Гитлер хотел использовать для производства суперлюдей, но меньшего масштаба. А он производит суперсобак.

— Нет! — мгновенно возразил Шредер. — Я этого не говорил. Возможно, Ганс и построил меньший комплекс приспособлений, но вряд ли в масштабе той машины, которую представлял себе фюрер. Даже если бы у него и были деньги, об этом все равно не было бы и речи. Насколько я знаю, во всем мире был один единственный человек, который знал технологию постройки такой машины, но он умер, когда Восточный Берлин кишел русскими. Ходили слухи, что он спасся, пока недавно израильтяне вроде бы не выследили его в Бразилии, но я думаю, он мертв. Его звали Отто Криппнер. Он был настоящим нацистом и, по-моему, сумасшедшим... Все-таки эти машины, — снова обводящий жест, — не того порядка. Они всего лишь, как ты сказал, машины для измерения неизвестного, для зондирования непостижимого.

Гаррисон слепо смотрел по направлению голоса Шредера, и недовольство медленно исчезало с его липа.

— Ладно, — сказал он, — я понял. Вы хотите протестировать меня, и я хочу, чтобы меня протестировали. Может быть, я — экстрасенс? Не знаю. Но раньше, да, я довольно часто чувствовал, что жил прежде. Я смотрел в справочнике, скептики называют это ложными воспоминаниями — парамнезией. Возможно, меня интересовали подобные явления больше, чем это было необходимо. Но...

— Спасибо за понимание. Гаррисон кивнул.

— Лучше сначала расскажите мне точно, что у вас здесь. То есть, я хочу сказать, что знаю — у вас здесь машины, но какие машины? Что они из себя представляют?

— Машины без моторов! — сразу же ответил Шредер. — Они придуманы, чтобы использовать скрытые силы человеческого сознания, — хотя это и требует определенного таланта. Еще у меня есть оборудование для тестирования телепатических способностей. Ты знаешь, что это такое?

— Это значит — видеть далеко, но без телескопа и бинокля, а только при помощи внутреннего зрения.

— Внутреннего зрения... — повторил за ним Шредер. — Отлично!

— Что еще?

— У нас также есть камера Гансфилда, чтобы вызывать максимальную экстрасенсорную восприимчивость; приспособление, предназначенное помогать самогипнозу, так что мы можем предпринять попытку маленького разведывательного ясновиденья. Что касается более мирских тестов, то у нас есть довольно сложная машина, работающая с карточками Зенера, и другие подобные приспособления, широко использующие работы Раина. Знаешь, Раин “изобрел” экстрасенсорику. А еще есть кости, выбрасываемые механически в запечатанной камере, для определения способностей к психокинезу, кабинки для двусторонних телепатических исследований; размагниченные комнаты для телепортации и левитации.., и многое другое. С чего бы ты хотел начать?

— Я в ваших руках, — Гаррисон пожал плечами.

— А сам-то ты как считаешь? То есть, я имею в виду, если ты настроен отрицательно...

— Нет, я настроен положительно. Чутко.

— Хорошо!

Это было в два сорок пять дня. В половине одиннадцатого вечера они покинули лабораторию. К тому времени Гаррисон чувствовал себя потрясенным. Шредер ликовал. И оба падали с ног от усталости.

Но они заключили соглашение.

Через час Гаррисон пришел в бар. Несмотря на поздний час он чувствовал необходимость выпить. Шредер разрешил ему пользоваться баром в любое время. Вилли Кених был там, смешивая напитки для Вики. Она уже выпила несколько порций, но была совершенно трезвой. Вики сидела на табурете около стойки бара. Гаррисон, как только вошел в комнату, сразу определил место, где сидит Вики, — по ее духам. Двое из охранников Шредера сидели за столиком в углу, играли в карты и пили шнапс. Признаков присутствия самого Шредера не было.

Гаррисон нашел табурет около Вики и сел. Он взял ее руку.

— Привет, — тихо сказал он, — я рад, что ты здесь. — Он хотел добавить: я ив мог уснуть и боялся, что ты уже спишь, — мне не хотелось бы будить тебя...

Возможно, она поняла, потому что сжала его руку, и он почувствовал тепло ее улыбки.

— Я загадала на монетку: решка — пойду спать, орел — пойду в бар. Выпала решка.

— Так почему же ты здесь?

— Мне пришлось бросать монетку пять раз! Нет, а если серьезно, я подумала, что ты тоже можешь прийти выпить перед...

В дальнем углу один из охранников грубо захохотал и хлопнул по столу рукой, другой глухо выругался. По-видимому, это относилось к их карточной игре.

Кених почувствовал, что между двумя молодыми у стойки бара возникла определенная атмосфера. Он ничего не знал об их связи, но чувствовал, что что-то между ними происходит. Непонятная грусть и страстное стремление друг к другу, но не по принуждению. Это было время для личной жизни. Он резко указал рукой в сторону углового столика.