Виталий Вир - Ануш для искушения

Вечер от ночи отделяли минуты, когда мы зашли на площадку для игры в мяч. Несмотря на позднее время, мы не были тут одни. Малочисленные группы туристов переговаривались между собой и разглядывали древнее спортивное сооружение.

– Не страшно? – спросил меня Джэй.

– Нет, – слукавила я, немного побаиваясь.

– Не испугаешься остаться одна в темноте?

Вспоминая пережитое сегодня и усмехнувшись по поводу постепенного наступления всего-то навсего ночи, я добавила:

– Если надо, то останусь.

– Надо. Я не смогу пересказать, тем более передать, как выглядит это явление. Поэтому будет лучше, если ты испытаешь на себе действие непостижимого для разума чуда.

Все же мне становилось страшно, но одновременно и жутко интересно. Джэй так и не раскрыл то, ради чего он привел меня сюда. До этого всегда происходило наоборот – мы шли к объекту, он много говорил, затем показывал. А теперь он не проронил ни слова.

– Что для этого надо сделать? – спросила я.

– Справа и слева от меня два храма – Северный и, соответственно, Южный. Я предлагаю тебе подняться, допустим, в Южный, он ближе к нам, а я тем временем заберусь в Северный. Поднимешься вон на ту площадку, – он указал пальцем, – оставайся там на месте лицом ко мне и ничего не предпринимай. Просто стой.

– В Южный – так в Южный, – повторила я с надеждой на благополучный исход задуманного Джэем.

Он взял меня за руку. Я приготовилась закрыть глаза, а на губах почувствовать его поцелуй. Мне хотелось ощутить, как он целуется. Собственно, я вообще еще не целовалась.

– Не бойся. Доверься мне.

Я улыбнулась, кивнула, и, не теряя времени, мы разошлись.

Поднимаясь на площадку в Южном храме, я спешила, почти бежала. Справлялась с дыханием и без устали в ногах бежала. Мне хотелось быстрее покинуть ограниченное пространство лестницы и оказаться на площадке, где можно хотя бы видеть, что происходит вокруг. Волнительно стучало сердце в груди, но я старалась ничего не бояться. Конечно, я доверяла Джэю. Я не доверяла темноте. У меня были свежи воспоминания о пережитом в течение светового дня. А в предшествии ночи со мной могли происходить не менее чудовищные вещи.

К положенному месту в Южном храме я добралась первой. На площадке, где остановилась я, не было никого. Немногочисленные группы туристов находились внизу. Там, где должен был находиться Джэй, он не появился.

Темноты становилось больше, и теперь я могла различать только силуэты людей. Я подняла голову и посмотрела на вечернее небо. Уже проступали звезды, но пока, в ожидании «звездного часа», когда они смогут «соревноваться» в яркости и размерах, они могли указывать на небе свое место в виде точек.

Напротив меня показался Джэй. Он делал последние шаги, чтобы подняться на площадку и занять место по центру, как я. Между нами пролегало колоссальное расстояние, около ста пятидесяти метров! Поэтому я могла видеть его как небольшое темное пятнышко, где совершенно невозможно было разглядеть, как раньше, его руки, плечи, волосы, глаза. Я смотрела на родные для себя очертания Джея и подумала: если на этот раз мне будет суждено куда-то попасть и оттуда не вернуться, то он так и не узнает, что я люблю его.

Джэй остановился по центру площадки в Северном храме напротив меня. Я приготовилась ко всему, что может со мной произойти. Не ожидая для себя ничего хорошего, я впервые произнесла вслух те слова, которые постоянно повторяла про себя:

– Господи, Джэй, как я тебя люблю.

От произнесенных наконец-то вслух слов, когда Джэй стоит напротив, пусть и очень далеко, я закрыла глаза. Когда я их открыла, ровным счетом ничего не произошло: Джэй стоял, как прежде, и я могла видеть его темный маленький силуэт. Мне по-прежнему было страшно. Но теперь мной овладело желание говорить о чувствах вслух и далее, представляя его рядом со мной. Я так долго молчала, находясь с ним, и так часто признавалась в любви к нему про себя, что сейчас, стоя в одиночестве, но глядя на него, я могла наполнить речь словами любви к нему:

– Господи! Я уже не могу представить себя и не рядом с ним. Когда я засыпаю – я долго думаю о нем. Просыпаясь наутро – я первым делом вспоминаю его…

Я повременила, чтобы перевести дыхание, окутанное волнением.

– Джэй…

Мой голос задрожал, в глазах появились слезы, и я на миг остановилась.

Снова погрузиться в молчание я уже не могла. Ладонью вытирая со щеки покатившиеся капельки слез, я продолжила говорить то, о чем всегда думала:

– Не знаю, по какому принципу я полюбила тебя: по принципу бытия, как говорила мама, или по принципу обладания именно тобой, как я читала об этом в книгах. Но я точно знаю, что хочу заботиться только о тебе, познавать тебя и при этом, если я найду отклик в твоей душе, я стану самой счастливой на нашей Земле… Находясь рядом, мне не хочется скрывать от тебя чувства, мне хочется наслаждаться тобой. Когда я думаю о тебе, я испытываю душевный трепет, и это усиливает во мне ощущение полноты жизни. Я уже способна понять, что это чувство никогда не покинет меня, потому что иначе это не любовь, если нет постоянного самообновления и самообогащения тобой… Уже ничто не способно подавить или тем более убить мою любовь. До тебя я много думала, что такое настоящая любовь? Когда же мы повстречались, то я поняла, что до этого во мне только брезжили зачатки незрелой любви, и это служило причиной непонимания. Без настоящих чувств я просто ничего бы не смогла разобрать. С твоим появлением во мне разгорелось чувство Зрелой Любви, и не важно, в каком возрасте это произойдет. Главное, когда чувствуешь Зрелую Любовь внутри себя, то это и называется настоящей любовью… Господи! Если б ты дал мне надежду, что он полюбит меня, то мне неважно, когда это произойдет, главное – я смогу знать, что отныне только его любовь дарует мне жизнь…

Я замолчала, чтобы немного поплакать.

Джэя уже с трудом можно было разглядеть в темноте. Я могла различать одни только двигающиеся силуэты туристов внизу, но не заметить звезд на темном небе теперь было невозможно.

– Я боялся этого.

Мне отчетливо послышался голос Джэя. Настолько отчетливо, будто он стоял со мной. Я огляделась и никого не отыскала рядом с собой.

– Я боялся, что это может произойти между нами.

Снова я услышала голос Джэя. Покрутившись, я точно убедилась, что стою совершенно одна, а силуэт Джэя – напротив. Но его голос я не могла спутать ни с чьим другим. Голос совершенно точно принадлежал ему.

– Ты мне тоже сразу понравилась…

Я продолжала его слышать, пребывая в состоянии, как если бы у меня развилась телепатия. Но если это и телепатия, и я могу на расстоянии читать его мысли, то скорее всего это не выглядело бы так, будто я отчетливо слышала его голос.