Бредли Сноу - Оборотень

Она проголодалась. Визит к Валерии подождет, сказала она себе. Огромная золотая арка — символ Макдональдса — горела перед ней. Она и не думала, что они так распространились. «Вид цивилизованного общества, — звучал голос из прошлого, — это клоун, предлагающий вам гамбургеры». Она не ела весь день, и знала, что может съесть что угодно, даже «Биг-мак», который исключила из диеты сто лет назад. «Слишком жирно», — говорила она всегда, и это кое-что давало для улучшения фигуры.

Тонкой салфеткой она вытерла соус в уголках рта. У нее было странное чувство, что за ней наблюдают. Как можно более небрежно она окинула взглядом ресторан. Все посетители были полностью увлечены поглощением пищи, и, казалось, никого из них не могли заботить ее присутствие здесь или ее привычки. Она отогнала это чувство, как обычное, когда ты один в чужом городе. Так или нет, но чувствуешь, что все взгляды устремлены на тебя.

Игнорируя глаза, которых, — она знала — не было, она залпом выпила апельсиновый напиток.

Несколько минут покоя будут ей полезны. Это было в первый раз за эти годы, когда она не была занята Мартином или детьми. Ей вдруг захотелось курить. В иной ситуации делаешь странные вещи, — засмеялась она про себя. Она никогда не курила раньше, даже в юношеские годы. Сейчас она представила себя развалившейся в жестком пластиковом кресле, лениво попыхивающей сигаретой. Понравится ли другим ее курение после еды? Она решила, что не станет ходить от стола к столу, пытаясь стрельнуть сигарету. Лучше она будет сидеть, зная, что напоминает представителя некурящего поколения.

С полчаса понаблюдав, как люди тянутся бесконечным потоком, она решила, что оттягивает поездку. Она так давно не видела Валерии, что сильно нервничала. Она знала, что не стоит, но нервничала. Ведь что-то должно было быть причиной тому, что Валерия не приезжала. Джон наверняка сказал ей, что они здесь. Так почему же он не привозит ее, хотя и обещал? Может, они были в ссоре и он даже не сказал ей, чтобы досадить? Она не оценила бы подобную тактику Джона. Энни думала, что Валерия, возможно, и не знает об их приезде. Только это может объяснить, почему она не звонит и не приезжает. Другой причиной могло быть то, что Валерия обижена на Энни. Но она не могла припомнить каких-то разногласий с ней.

Она пошла к машине, подавив в себе раздражение против Джона. Она надеялась, что его не будет дома, когда она приедет. «Может, сначала позвонить? — мелькнула мысль. — Нет, не стоит». Она решила преподнести Валерии сюрприз своим приездом. К тому же она была уже почти на месте.

Подъезд был пустынен. «Отлично, — думала она. — Может, это значит, что Джона нет». Она все еще не могла привыкнуть к виду этих домов. Они выглядели как покинутые дома, коттеджи, такие, какой она всегда хотела построить на берегу Лейк-Симко в Онтарио, но теперь, видя сплошные деревянные дома, она чувствовала, что страсть к причудливым деревянным домам угасла в ней настолько, что теперь она была бы рада вновь переселиться в обычный каменный дом.

Дом Валерии ничем не отличался от остальных на улице. Если бы он стоял в Торонто, он действительно выделялся бы, украшая местность. Яркое солнце сверкало на чистой желтой краске дома.

Она нажала кнопку с бледно-желтым огоньком и услышала громкий звонок в доме. Нервно оглядывая окрестности, она ждала, пока за дверью ответят. Группа детей весело кричала, гоняя мяч в незащищенные ворота у одного из домов. Один из них вел счет, и она могла слышать имя Майка Босси. Она усмехнулась про себя, пытаясь понять, почему люди не выбирают спорт по сезону. И почему, черт возьми, они не используют собственных имен?

Голубой «форд» пыхтел, извергая темно-серый дым. Это явно были последние мили. Ей был виден водитель, молодой парень, понукавший машину, словно она была живая. Майк Босси снова стал считать, когда она вторично нажала кнопку. Может, никого нет дома? Определенно, они должны были уже услышать звонок. Это было громче, чем любой будильник, который она когда-либо слышала. Она бессознательно поднимала и опускала ноги. Это она делала, как говорил Мартин, всегда, когда ей не терпелось. Она в третий раз позвонила, сломав себе ноготь.

— Черт! — прошипела она, осматривая палец.

Пьер Мондью вел счет. Она слышала крик одного из игроков: «Мондью на мыло». Она решила, что это Босси или вратарь.

— Валерия, — громко сказала она, барабаня в дверь.

«Так делают в кино, — пришла глупая мысль. — Когда звонок не приносит результатов — стучат в дверь». Ничего не вышло. Дверь оставалась тихой и безответной. Слушая, как Босси ведет свой хет-трик, она опять постучала по двери кулаком. В голову пришла мысль о том, как она объяснит свой стук, если Джон или Валерия откроют ей. Вообще она всегда думала, что может контролировать свои поступки, а этот стук в дверь выходил за все рамки.

Она не могла сдержать следующий удар, после того, как поняла, что, должно быть, выглядела очень глупо перед соседями, которые наверняка наблюдают за ней из-за своих занавесок.

Дверь неожиданно приоткрылась.

Игроки в хоккей замолчали. Она знала, что они смотрят на нее.

— Валерия! — позвала она, поскольку полностью открыла дверь.

Ответа не было. Глаза соседей пронзали ее. «Давай, Босси, — сказала она про себя. — Суди». Она хотела, чтобы что-то отвлекло взгляды, что угодно.

Она не знала, что делать. Она слишком смутилась, чтобы развернуться и уйти. Она знала, что все эти сверлящие ее глаза словно раздевают ее. Альтернативой было войти в дом. Может она сделать это? Это будет похоже на взлом двери. Если она сделает это, то будет в глазах закона преступницей. «Давай», — сказала она себе. Она знала, что действует, как безумная. Она вошла в дом, не думая о том, что Босси, Мондью или еще кто-нибудь может подумать. Пусть думают что хотят.

Она закрыла дверь, избавившись от посторонних глаз. Она хихикнула, подумав, как будет выглядеть, если Джон или Валерия выйдут сейчас на лестницу. Она испытывала потребность сопротивляться взглядам. Она чувствовала детскую радость быть в доме и делать что-то. Удержав приступ неконтролируемого смеха, она взяла коврик. Она стала громко встряхивать его на ветру. Дверь она оставила открытой. Пыль столбом вылетала из коврика. Она поняла, что его давно не чистили. Было не похоже на Валерию оставить что-то в беспорядке на такой долгий срок. Почувствовав себя удовлетворенной, она вернулась и положила коврик на место. Она была уверена, что ее выходка убедит кое-кого, что ее здесь ждали. Черт их побери, если они в этом не убедились. Пусть думают, что хотят.

— Что теперь? — простонала она, засунув руки в карманы.

Это место было покинуто. На зеленом ковре были видны следы ног. Бумаги валялись на полу. Стул со слоем пыли на нем стоял у телевизора. Рядом стоял поднос с пустой пивной банкой и крошками картофельных чипсов. Покрывало кушетки было сдернуто и смято. Короче, все напоминало дом после крутой вечеринки, или — эта мысль поразила ее — дом холостяка. Она покачала головой и рассмеялась. Где же они могут быть?