Адам Нэвилл - Номер 16

Мальчик в капюшоне обещал все это. Обещал, что ему будут помогать, направлять, откроют окружающий мир таким, какой он есть на самом деле. Сет помнил об этом, и его тревожило ощущение собственной непринужденности, хотя каждую минуту нечто манипулировало им все настойчивее, проникая внутрь, затягивая в шестнадцатую квартиру, чтобы изучать работы мастера.

Неужели избиение на улице тоже подстроили они? Швырнули в когтистые лапы шакалов, позволили топтать его на холодной и мокрой лондонской мостовой, потому что в баре он вынашивал мысль о побеге? В ребенке в капюшоне ощущается нечто, столь же примитивное и грубое, как и в нападавших, — пренебрежение ко всему, кроме себя. Мысль о том, что злобные хорьки в бейсбольных кепках могли быть посланцами мальчика в штормовке, вселяла в Сета ощущение, будто он только что вынырнул из глубины, а берег еще далеко и до него никак не доплыть. Или же те парни, пытался убедить себя Сет, — просто очередное проявление мрака, который он должен воссоздать на своих полотнах; того, чем в действительности наполнен этот город. Такие же твари визжат и извиваются на стенах шестнадцатой квартиры, последнего пункта назначения для всех нас. Однако если побои были предостережением, то Сет не имеет права на новую ошибку. Воля должна восторжествовать.

Его телу потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, кое-какие органы до сих пор были не в порядке. Сет прихрамывал и страдал от стреляющих болей в левой руке. Роговица на правом глазу была ободрана, инфицирована и воспалена, и он все еще не мог дышать полной грудью.

Сет разговаривал сам с собой, в четвертый раз открывая портреты в двух последних комнатах. Сдирая с рам тряпки, он крепко зажмуривал глаза, прежде чем сесть на голый пол с альбомом и карандашами, которые сжимал в побелевших пальцах. Он бормотал вслух, чтобы мозг не развалился на куски и не испугался себя самого, потому что было так просто потерять ощущение собственной личности перед лицом этих существ в лохмотьях, которые пытались оторваться от красных стен. Разговор был единственным способом сдержать крик, не позволить холодной волне паники затопить разум; не сбежать отсюда, сдирая кожу с лица, вспарывая ее на ходу отросшими ногтями.

Он должен быть сильным. И храбрым. Если он настоящий художник. Он должен научиться выносить видения и образы, должен понять, как подобного рода истину запечатлеть в его собственной студии в «Зеленом человечке». Здесь все ясно. Кто-то постоянно говорит ему об этом, остается только работать над собой. Они теперь внутри его. И они откроют клапаны у него в сознании.

Позже, вешая ключ от шестнадцатой квартиры обратно на крючок в сейфе, Сет услышал, как кто-то осторожно кашлянул у него за спиной. Он с грохотом захлопнул дверцу и быстро развернулся.

На пороге кабинета стоял Стивен.

— Привет, Сет.

Портье поспешно кивнул, взволнованно глотнув. Мысли скреблись и скрежетали, однако разум был слишком измотан тем, что он только что пытался постичь. Лицо его побледнело, и, как он знал, на нем отразилось смущение и чувство вины. Сет никак не мог придумать себе оправдание, не знал, как объяснить, что он оказался в комнате старшего консьержа и вешает на крючок ключ от частных апартаментов, куда служащим запрещено входить без особого разрешения.

— Наверху что-то случилось? — спросил Стивен, удивленно подняв бровь.

— Опять миссис Рот, — выпалил Сет, пытаясь придумать какую-нибудь ложь, однако под пристальным взглядом босса ложь никак не придумывалась.

— И что?

— Я… Я не хотел тебя будить. На самом деле ничего страшного. Просто она все время названивает на стойку. Ты же знаешь ее.

— В этом ты совершенно прав. Могу я чем-то помочь?

О господи, нет!

— Вряд ли. Просто у нее ум зашел за разум, вот и все.

Стивен внимательно рассматривал его. Сет попытался сменить тему.

— А ты сегодня припозднился. — Он взглянул на часы. — То есть, я хотел сказать, ты сегодня рановато.

— У Дженет только что начался приступ. Уже не помню, когда я нормально спал. И, судя по твоему виду, ты понимаешь, что я имею в виду.

Стивен улыбнулся, но улыбка вышла совсем не приятной. Она была какой-то ехидной. Сет ощутил себя еще более виноватым и то и дело сглатывал комок в горле, что только усугубляло впечатление.

Консьерж вошел в кабинет и присел на краешек письменного стола.

— Можешь идти домой, Сет. Я подежурю за тебя. — Он тоже посмотрел на часы. — Тебе все равно осталось всего два часа.

Сет нахмурился. Стивен, должно быть, прощупывает его, закидывает удочку, в чем-то подозревает.

— Не знаю даже… Ты уверен?

Стивен улыбнулся.

— Конечно. Ступай. По одному виду понятно, что ты провел трудную ночь. Я знаю, какими тяжелыми бывают смены. До того, как ты появился, я целый месяц дежурил по ночам, пока мы не наняли сменщика, тебя то есть. Твои предшественники, Сет, никогда не задерживались надолго. Кишка у них была тонка. Чертовы художники. Не из того они теста сделаны, чтобы работать по ночам. Нам было трудно найти кого-то на эту вакансию. Подходящего человека, который как следует выполнял бы свои обязанности.

Сет задержал дыхание, пытаясь понять, к чему это клонит Стивен, если он к чему-то клонит. Он понятия не имел, зачем весь этот разговор.

— А я так и не понял, почему объявление напечатали в «Живописи и живописцах».

— Это была идея одного из самых старых жильцов. У него к художникам особенный интерес.

— Правда? И у кого это?

Стивен отмахнулся от вопроса.

— Он последнее время здесь не бывает. Это неважно. Я просто выполняю приказы, Сет. Как, надо заметить, и ты. Я рад, что ты так хорошо прижился в Баррингтон-хаус. На тебя я могу положиться. Тот, кто четко следует своим обязанностям, снимает с меня часть ноши. Так сказать, берет груз на себя.

— Что ж, спасибо.

Улыбка Стивена сделалась шире.

— И знаешь, Сет, уже не в столь отдаленном будущем я собираюсь подыскать себе замену. Человека, который сможет работать вместо меня, возьмет на себя ответственность за здание и заботу обо всех его нуждах. У моего преемника будет здесь бесплатная квартира и жалованье повыше. Мне надо только замолвить о нем словечко перед правлением. Может, тебя заинтересовала бы такая работа? Возможность карьерного роста? Это очень неплохая возможность. И я был бы рад передать дом в хорошие руки.

Сет потер отросшую вокруг рта щетину, глядя куда угодно, но только не на Стивена. Он думал, что его ждет хорошая выволочка, а ему вместо того предлагают должность старшего портье.

— Даже не знаю, что и сказать. В смысле, спасибо.

— Подумай об этом. Конечно, работа трудная, она требует отдачи. Однако самые неприятные моменты скоро уйдут в прошлое. Они ведь не останутся здесь навсегда. Об этом стоит подумать.