Адам Нэвилл - Номер 16

Том Шейфер некоторое время молчал, напряженная пауза была заполнена его тяжким дыханием. Старик вдруг сделался совсем больным и ужасно слабым, казалось, он в любой момент упадет и уже никогда не поднимется.

— Я прошу всего лишь уделить мне несколько минут вашего времени. Вот и все. Я должна узнать.

— Не могу, простите. Моя жена…

Этот дряхлый человек внезапно заставил Эйприл вспомнить о Лилиан. Одинокая, напуганная, покинутая, она продолжала неутомимо бороться с призраками из воспоминаний, которые превратили ее жизнь в кошмар. Лилиан никогда не сдавалась. Не то что миссис Рот или эти Шейферы, заточенные в доме до самой смерти со своими сиделками, убожеством и бессилием Эйприл стерла слезинку, покатившуюся по щеке.

Не глядя на нее, как будто ему было стыдно встречаться с девушкой взглядом, Том Шейфер широко распахнул дверь и заковылял прочь по коридору. Сделав несколько неуверенных шагов, он обернулся и наклонил голову.

— Ну, так вы идете или как?

Шмыгая носом, Эйприл пошла следом. Но теперь, оказавшись внутри, она уже не понимала толком, что хочет услышать, что он может ей рассказать.

— Говорите потише, — зашептал старик. — Если потревожите жену, вам придется уйти.

Эйприл закивала, не зная, вызвана ли его просьба желанием оградить супругу от волнений или же самому спастись от ее гнева.

Она двигалась за стариком по голому, грязному коридору в просторную гостиную. Судя по всему, супруги пользовались только небольшим пятачком комнаты, той частью, где стояли телевизор и два продавленных кресла, придвинутых к столику на колесах, на котором громоздились бутылки с минеральной водой, салфетки, конфеты, наполовину объеденная гроздь темного винограда и упаковки таблеток. Остальное пространство было пусто, если не считать старинного буфета и обеденного стола, заставленного картонными коробками, заваленного выцветшими полотенцами и измятым постельным бельем. Очередной плохо освещенный и жалкий уголок Баррингтон-хаус. При таких-то деньгах богачи ютились, как бродяги, на нескольких метрах пентхауса. Застланный ковром пол был в крошках и обрывках бумаги. На стенах не висело картин. И зеркал. От них остались только следы — темные квадраты и прямоугольники на выцветших обоях.

В одном кресле лежала развернутая газета «Файнэншнл таймс».

— Присаживайтесь. Я не могу предложить вам выпить. На то, чтобы добраться до кухни и вернуться обратно, у меня уйдет целый час, а у нас мало времени.

— Прошу вас, не извиняйтесь. Мне стыдно, что я побеспокоила вас, честное слово. Я понимаю, что явилась без приглашения, но мне не нужно ничего, кроме нескольких слов. Объяснений. Дело в том… — Эйприл сглотнула тугой комок в горле, — что я узнала очень много нового с тех пор, как приехала сюда. И я очень жалею, что узнала. Однако теперь не могу уехать домой, не выяснив окончание истории Лилиан.

Упав в кресло и как следует отдышавшись, Том Шейфер внимательно посмотрел на нее. Теперь старческое лицо было спокойно, взгляд сделался решительным, уверенным, лишенным какого-либо смущения, несмотря на убогость обстановки.

— А вы действительно очень похожи на Лилиан, — произнес мистер Шейфер и наконец-то улыбнулся. — Она была очень красивая женщина.

Лицо Эйприл внезапно вспыхнуло. И не потому, что он счел Эйприл привлекательной, а потому, что признал связь, существующую между ней и Лилиан.

— Спасибо. Она и правда красавица. Я видела фотографии, ее и Реджинальда.

Том Шейфер все улыбался.

— Иногда на них больно даже смотреть. Тогда все было совершенно иным. — Он отвернулся, глядя непонятно куда, просто в пространство запущенной комнаты, где обитал изо дня в день. — Но все меняется. Наслаждайтесь тем, что имеете. Не ищите себе неприятностей.

Его слова прозвучали предостережением. Старик снова перевел взгляд на Эйприл.

— Я слышал, вы собираетесь продать квартиру Лили. Так вот, я бы попросил вас закончить с делами, и как можно скорее, и сразу же уехать отсюда. Не тратьте попусту дни своей жизни на это место.

— Почему вы так говорите?

— Мне казалось, вы понимаете.

Эйприл отвела глаза и уставилась на свои руки, стиснутые на колене.

— Кое-что я знаю, но не все. Я никак не могу соединить разрозненные фрагменты.

— И вы думаете, я вам помогу?

— Вы ведь были здесь. В то время.

Шейфер покачал головой.

— Но кто в силах понять, что произошло? Сомневаюсь, что лично я в силах. Бетти точно не смогла. И Лилиан тоже. А остальных больше нет с нами. То, что произошло, никак не укладывается в рамки обычного человеческого опыта. Мы не подготовились к этому, не смогли справиться. Этого не должно было случиться. Мы попались в ловушку, слишком гордые и слишком глупые, чтобы просто-напросто сбежать, когда еще существовала возможность.

— О какой ловушке идет речь?

Он испустил долгий вздох.

— Полагаю, теперь уже не имеет никакого значения, кто и что будет знать. Не могу поверить, что Бетти вам рассказала. Честное слово, не верится. Но с другой стороны, разве можно доверять кому-нибудь из нас, старых дураков? Кстати, я понятия не имею, о чем там писала Лилиан. Она была не в себе, и довольно долго. Это происшествие сильно повлияло и на меня. Но господи, все мы расплатились сполна! Все, без исключения.

Эйприл снова уставилась на свою коленку, ощущая, как ее переполняют знакомые отчаяние и раздражение.

— Но вы ведь можете поведать мне, как умер Реджинальд. Лилиан не хватило сил написать об этом в дневнике.

Том Шейфер поднял на нее глаза.

— Вы, конечно, слышали выражение «они слишком сильно любят друг друга»? Так вот, это как раз о Лили и Реджи. Мы не думали, что она переживет смерть Реджи, и, как мне кажется, в некотором смысле мы оказались абсолютно правы.

— Но как именно он умер?

Его взгляд сделался жестким.

— Он убил себя, выбросился из окна гостиной их квартиры. — Шейфер проговорил эти слова без пауз, не моргая и не запинаясь.

— Оттуда, где лежали розы, — выдохнула Эйприл. — Куда она складывала розы. Это был мемориал!

Она посмотрела прямо в глаза Тому Шейферу.

— Все случилось из-за Хессена. Из-за того, что он так мучил их и довел до безумия. Но как он это сделал?

Том Шейфер отрицательно покачал головой.

— Я не знаю.

— Вы должны знать. Муж Лилиан был героем, во время войны он совершал боевые вылеты над Европой, у меня сохранились его медали. Хотите сказать, он выжил и вернулся к любви всей своей жизни, чтобы потом убить себя из-за какого-то недоразумения с соседом? А заодно разбил сердце обожаемой жены и обрек ее на помешательство? Не могу поверить, будто никто не знает, почему он так поступил. Вы ведь когда-то были с ним близки.

Том Шейфер снова покачал головой.