Бентли Литтл - Университет

На флангах Ян заметил несколько матерых, "профессиональных" студентов, сразу видно — тертые калачи. Парни постарше щеголяли бородками и давно вышедшими из моды длинными грязными волосами. Девицы были сплошь с деловыми хитрыми мордашками и в строгих костюмах.

В задних рядах ютились студенты-чудаки, про которых говорят "не от мира сего". Этот неприкаянный народец внешней классификации поддавался с трудом. Разве что у всех одинаковое выражение лица — словно они только что опрометью выскочили из кинотеатра, где смотрели фильм ужасов. Группка чудаков состояла из четырех студентов: две девушки со смертельно бледными лицами и в черных платьях — у обеих волосы словно дыбом стоят; тощий нервозный парень в очках, одетый по моде пятилетней давности, и жирный флегматик в майке с надписью "Университет Мискатоник".

Но совсем рядом с выходом сидел студент, которого наметанный взгляд Яна не мог с ходу отнести к какой-либо из известных категорий. На нем профессор поневоле задержал взгляд подольше. Мужчина за пятьдесят, в шерстяной кофте и простой клетчатой сорочке. Для обычного студента староват, но слишком молод для пенсионера, который на склоне лет вздумал получить диплом. У загадочного студента была окладистая черная с проседью борода и пытливые голубые глаза, которые он не сводил с профессора, чем того несколько смущал. На крохотном, почти детском столике перед мужчиной лежал блокнот и стопа книг в бумажных обложках. Видом он больше напоминал, скорее, ученого, коллегу-профессора. Воистину загадка, что подобный человек может делать на лекции Яна Эмерсона!

Часы на задней стене аудитории показывали три минуты десятого, и Ян решил, что хватит приглядываться, пора начинать.

Он откашлялся и сказал:

— Друзья мои, добро пожаловать на курс номер 360 — английская литература о сверхъестественном. Я доктор Эмерсон. Если в вашем расписании написано другое, срочно удирайте — вы ошиблись аудиторией.

Студенты в передних рядах захихикали. Остальные настороженно слушали.

— Вообще-то я не мастак устраивать переклички, но разок попробую. Когда услышите свою фамилию — пожалуйста, встаньте и немного расскажите о себе.

Некоторые из студентов возмущенно переглянулись, другие стали перешептываться. Ропот недовольства прокатился по аудитории. А тощий нервозный парень в очках явно запаниковал.

Ян улыбнулся.

— Да шучу, шучу, — сказал он. — Ведь вы терпеть не можете преподавателей, которые устраивают такие поверки, правда? Мы просто устроим перекличку, без кратких биографий.

Напряжение спало, студенты расслабились. Больше не было настороженных лиц. Ян дал понять, что он свой, а не обычный преподаватель-зануда. И между ними нет глухой стены.

Вся аудитория вдруг объединилась в общем чувстве симпатии к лектору. Похоже, теперь они будут с интересом слушать — о чем бы он ни заговорил. Из любопытства Ян покосился на солидного мужчину у самой двери, которого он про себя уже окрестил Профессором. Однако бородач не улыбался и выглядел таким же непроницаемым, как и раньше. Здесь лед сломать не удалось.

Ян взглянул на записи. Теперь заготовленная лекция внезапно показалась неуклюжей, перегруженной деталями и неуместной перед этими слушателями. Он еще не общался ни с одним из своих новых студентов, но пятнадцатилетний опыт профессорства позволял оценить аудиторию, определить, чем она дышит, что ее интересует и каков будет его успех. А главное — в каком направлении следует вести разговор. У каждого набора слушателей есть свое неповторимое лицо, создаваемое неповторимым сочетанием индивидуальностей. Это еще можно назвать душой аудитории. Каким-то образом опытный лектор ее сразу улавливает. Ян Эмерсон обычно доверял своему инстинкту, а сейчас инстинкт подсказывал ему махнуть рукой на предварительные записи и вести разговор на ощупь, наобум.

Он сошел с возвышения и по-свойски уселся на стол, лицом к аудитории. Чуть покачивая ногами и глядя в первый ряд, он произнес:

— Так, так... Начнем с простейшего вопроса: что такое литература ужасов?

Парень из группы аккуратненьких отличников поднял руку.

— Забудьте о школьных привычках, — улыбнулся Ян. — У меня не надо поднимать руку. Хотите что-либо сказать — просто говорите.

— Литература ужасов описывает страшное и всякого рода страхи, — бойко выпалил "отличник".

— Как тебя зовут?

— Джон.

— Хороший ответ, Джон. Прямо как в книжке — и кафедра английского языка и литературы его бы одобрила. Тем не менее я могу сказать серьезно: ответ в яблочко. "Ужастики" действительно описывают страшное и зачастую вызывают в читателе испуг. В этом заключена часть их привлекательности — но лишь часть. Тут все не так просто. Кто-нибудь еще попробует ответить? Итак, что же такое литература ужасов?

— Рассказы о жутком, — сказал парень в майке университета Мискатоник.

— Рассказы о жутком? Ну, это вариант уже рассмотренного определения. А впрочем, тоже хороший ответ. Еще мнения есть?

Ответом было молчание.

— Стало быть, никто из вас не в силах дать определение литературы ужасов? — спросил Ян и обвел аудиторию медленным взглядом. Кое-кто из студентов поспешил отвести глаза — как будто они были нерадивыми школьниками, которых учитель может вызвать к доске. Другие, встречаясь взглядом с профессором, отрицательно мотали головами. — Что ж, не так плохо. Если бы вы знали ответ, мне бы оставалось только откланяться. — Он взял со стола портфель и вынул из него книгу — В этом семестре мы с вами подробно рассмотрим историю литературы ужасов — от Эдгара По до Стивена Кинга. В наше время для обозначения этого литературного жанра существует кокетливый эвфемизм — "черные фантазии". Мы с вами займемся изучением всех типов "черной фантазии" и попытаемся выяснить, почему это страшные истории и что именно делает их страшными.

Девушка из первого ряда спросила:

— А работы магических реалистов мы будем рассматривать?

Ян посмотрел на нее. Одета со вкусом — модная юбка, красивая блузка, большие очки в тонкой оправе. Он усмехнулся и осведомился:

— Вы, надо думать, специализируетесь по английской литературе?

— Да.

— Что ж, все зависит от того, сколько свободного времени у нас окажется. Не знаю, будем ли мы читать рассказы так называемых магических реалистов, но вполне возможно, что мы обсудим благотворное влияние их работ на процесс легитимизации всей литературы о сверхъестественном. А пока что я намерен прочитать вам рассказ Г.Х-Мунро, известного широкой публике под псевдонимом Саки. Произведение коротенькое — несколько страничек. Послушайте и скажите мне, относится ли этот рассказ к жанру литературы ужасов и если относится, то почему.