Бентли Литтл - Университет

Ричард понятия не имел, кто это такой — Брент Киилер.

Со стороны главной университетской площади доносился одобрительный шум большой толпы.

Обычно о таких масштабных сборищах объявляют заранее — и на волнах студенческой радиостанции, и на страницах "Сентинел". Однако на этот раз Ричард не слышал и не видел никаких объявлений. Вряд ли он мог пропустить. Даже этот красный плакат появился не больше часа назад — по пути в столовую он его не видел.

Да и Джим непременно сказал бы ему о таком событии. Стало быть, Джим тоже не в курсе. Так или иначе, совсем не помешает заглянуть на стадион и сделать десяточек-друтой снимков — авось и пригодятся. Надо бы и толпу сфотографировать, и кандидата на пост главы студенческого совета.

Можно по-разному относиться к студсовету, главному органу самоорганизации студентов, который, по уставу, обязан заботиться о благополучии учащихся и защищать их интересы, находясь в постоянном контакте с администрацией. Одни находят работу студсовета вполне эффективной, другие считают его прислужником администрации. Однако в любом случае пост его главы — заманчивая должность.

Ричард выбрал самый короткий путь к центральной площади — через двор за книжным магазином. На ходу он снял с камеры защитный колпачок.

Народу собралось уйма. Ричард никак не ожидал увидеть столько студентов. На его памяти ни один из подобных митингов не собирал такой огромной толпы!

Ричард остановился и сменил объектив на широкоугольный, чтобы сделать панораму всей площади и в полной мере отразить на снимке масштаб мероприятия.

На ступенях административного корпуса стоял худой строго одетый парень, чистенький, холеный и аккуратно причесанный, на вид образцовый законопослушный гражданин.

Очевидно, это и был Брент Киилер. Сжимая в руках громкоговоритель, он кричал в микрофон:

— Американские университеты должны стать местами, где могут получать образование американские студенты. Но мы видим, что добропорядочные и лояльные американцы остаются за воротами университетов, потому что их оккупировали япошки и прочие разные узкоглазые азиаты, а также арабские погонщики верблюдов и африканская шатия-братия. Вся эта шушера заграничная и языка-то нашего толком не знает...

Толпа встретила эти слова ревом одобрения.

Великолепно! Такой массовый митинг — и поперек общепринятым взглядам. Настоящая сенсация. За снимки этого похабного сборища Джим его просто расцелует.

Ричард стал проталкиваться поближе к ступеням административного корпуса, чтобы снять самого Брента Киилера.

Тем временем оратор распинался дальше:

— Вы знаете, я — Брент Киилер, и я открыто придерживаюсь проамериканских взглядов. Кое-кто из вас может спросить: а зачем нам иметь президентом студенческого совета человека, который придерживается проамериканских взглядов? Какой нам в этом прок? Я отвечаю: большой прок! И сейчас объясню почему. Многие из вас, американских граждан, просили кредит на учебу — и вам отказали. А рядом со мной на занятиях по алгебре сидит япошка, которому предоставили кредит тотчас же, по первой просьбе, без промедления — разве что не расшаркались перед ним! И таких нахлебников из-за рубежа здесь сотни. Вам случалось записываться на какой-нибудь популярный курс и получать от ворот поворот — дескать, мест больше нет? Да, для вас места не нашлось — потому что оно занято каким-нибудь тюрбанистым иранцем или малохольным индусом. По-вашему, это справедливо? Сколько можно смешивать с грязью истинных американцев? Не век же нам терпеть засилье иностранцев! Пора с этим кончать!

— Кончать! — взревела толпа.

— Кончать! — повторил за всеми Брент. Хрипло рассмеявшись, он продолжал:

— Всем этим странам нет резона воевать с нами. Мы уже проиграли войну. Мы уже сдали свои позиции. Они нами давно подтираются! — Он сделал паузу и вдруг, еще больше приблизив микрофон к губам, перешел на грозный шепот:

— Но это война. Потому что кое-кто из нас все-таки не сдался. Потому что кое-кто из нас готов биться до конца и не желает сидеть сложа руки.

— Убить всю сволочь узкоглазую! — выкрикнул голос из толпы.

— Да, — тем же зловещим шепотом согласился Брент. — Убить всю сволочь узкоглазую!

— Открутить яйца арабам!

— Да, — опять же шепотом поддержал Брент. — Открутить яйца арабам!

Как раз в этот момент по несчастной случайности за спиной Брента появился студент явно азиатского вида. Ни о чем не подозревая, он вышел из дверей административного корпуса с тяжелым портфелем под мышкой.

Ричард почуял жареное. Он протолкался в первый ряд толпы и припал на одно колено, чтобы сделать классный снимок: красный от ярости Брент с громкоговорителем и спускающийся по ступеням студент-азиат, который с рассеянной улыбкой смотрит на огромную толпу.

— Япошка! — выкрикнул кто-то. Брент ухмылялся.

— Япошка! — повторил тот же голос в толпе. Тут и другие закричали, показывая пальцами за спину Брента:

— Япошка! Смотри, япошка!

Ричарду показалось, что Киилер не понимает этих криков и не догадывается, что происходит. Он просто смотрел на толпу с самодовольной ухмылкой и слушал вопли "Япошка!". Но как только японец оказался на одной ступени с ним, Киилер вдруг повернулся, в два прыжка преодолел несколько метров между собой и студентом из Японии и выбил у него портфель.

Портфель упал на ступени, открылся, и из него посыпались книги и тетради.

— Куда ты, по-твоему, идешь? — грозно спросил Брент в микрофон.

Студент ошарашенно озирался. Он не понимал, что происходит. С какой стати на него напали, да еще на виду у такой массы людей?

Наконец он нагнулся, чтобы собрать книги и тетради и поднять портфель.

Киилер ногой оттолкнул портфель подальше и схватил японца за руку.

— Я тебе задал вопрос, тварь желторожая!.. Куда намылился?

Студент попытался вырваться.

— Ребята, я с этим гадом в одиночку не справлюсь! — обратился Киилер к толпе.

Сразу же нашлась дюжина добровольных помощников, которые взбежали по ступеням и окружили японца. Желающих было так много, что схватили парня только трое или четверо, остальные просто топтались вокруг, помахивая кулаками.

— Дайте ему хорошенько под зад, чтоб знал наших! — подсказал кто-то из толпы.

Раздался одобрительный шум, и через несколько секунд площадь скандировала:

— Под зад! Под зад!

Толпа все больше и больше заводилась.

Ричард снова сменил объектив и стал щелкать крупные планы самых яростных кричалыциков. Он ощущал перемену в настроении толпы — она была почти осязаемой. Насмешливая злость сменилась кровожадным умопомрачением. Это отражалось на лицах. Они были отвратительны. Распяленные рты, вытаращенные глаза. Великолепные снимки!