Джой Хилл - Знак королевы вампиров

В ту ночь, когда он убил Карла Ронина, он притормозил возле церкви. Он долго смотрел на изваяние Сына Божьего, стоящее на возвышении справа от входных дверей. Дева Мария стояла слева, ее лицо искажало горе.

— Это же все не имеет значения, — святая вода, или крест, так ведь? — сказал он тихо. — Почему вампиры не могут ходить в церковь.

— Да, не имеет.

Она хотела взять его за руку, пострадать за него, но знала, что ничего не может сказать, чтобы облегчить его боль, не может предложить ему успокоения. Она спросила себя, может ли найти лекарство от страха, который теперь жил внутри, страха, что Джейкоба могут у нее отнять. Должно быть, это болезнь играла с ее разумом такие шутки. Тем не менее, даже вернувшись мысленно на собрание, она держана часть своих мыслей с ним, постоянно наблюдая, где он и что делает.

— Леди Лисса, вы дали понять, что хотите обсудить с членами Совета нечто важное. Вам слово.

— Лорды и леди, — ее голос звучал сильно и властно. По их внимательным и полным уважения лицам она поняла, что никто из них не заметил, что не так давно она витала далеко от собрания членов Совета. Это на самом деле болезнь, будь она проклята. Она плотно захлопнула дверь между своим разумом и мыслями Джейкоба.

— Я хочу обсудить проблему предоставления постоянного убежища беженцам, находящимся на моей территории.

А вот и он, в месте, битком набитом вампирами, и без оружия. Даже без одежды. Гидеон смеялся бы до слез.

Но когда Джейкоб вспоминал ее слова, ее прикосновения к его телу и разуму, его спина выпрямлялась, он еще выше поднимал голову. Он был смертным слугой леди Лиссы. Человек, который имел право прикасаться к ней, кормить ее. Который имел доступ к ее сердцу, а иногда даже к ее душе. А она хотела, чтобы его все видели.

Это был ее мир, и, чтобы стать тем, кто ей нужен, ему нужно было стать частью этого мира. Полностью войти в него.

Он легко нашел зону отдыха. Она располагалась в юго-восточной части замка, где огромные газоны пересекали живые изгороди, разграничивавшие пространство для разных игр. Фантастические и сюрреалистические картины разворачивались на фоне панорамного вида на океан. Словно картина Эшера, воплощенная в жизнь. Над всем этим доминировала алебастрово-белая веранда, которая была продолжением линий замка. На нее можно было попасть с двух сторон, по мраморным ступенькам, словно приглашавшим гостей спуститься в сад и насладиться играми.

Там оказалось свыше ста вампиров всевозможных рангов, они потягивали напитки и, расположившись в шезлонгах и возле столов на веранде, общались друг с другом и наблюдали за тем, что происходило внизу.

Прежде чем он смог понять, на что именно они смотрят, его внимание привлек запах горелой плоти и сдавленный вскрик, раздавшийся снизу ближайшей к нему лестницы. Слуга встал на колени перед своим господином, а другой человек — скорее всего, кузнец, — прижал тавро к его ягодицам. Когда он убрал железо, вампир внимательно осмотрел отпечаток, улыбнулся, когда тот начал бледнеть. Кроме сдавленного крика, слуга не издал ни звука и не двинулся с места, ожидая дальнейших приказаний господина.

Из-за Лиссы у Джейкоба возникло предположение, что слуги и вампиры всегда противоположного пола, но теперь он осознал, что это целиком зависело от сексуальных предпочтений каждого из вампиров.

— Милое развлечение, — произнес вампир. — Возможно, позже мы вернемся и пометим и другие части твоего тела, если ты меня не удовлетворишь.

На лице слуги не было страха, когда он поднялся и последовал за своим господином, — Джейкоб понял, что ему нравится испытывать боль по его приказу.

Нет. Благодаря связи с Лиссой и третьему знаку его интуиция усилилась, и он смог почувствовать отсутствие страха в мужчине. Плюс к этому, как он прекрасно понял на примере Мелинды, слуга недолго прослужит своему господину или госпоже, если между ними нет какой-то связи или определенного доверия.

Он вспоминал, как вампир наклонился рассмотреть его третий знак, провести по нему кончиками пальцев. Эмоциональный страх от прикосновения, выражение глаз вампира, когда он понял, что не разрушил его вежливую скуку.

Когда кто-то провел пальцами по его ребрам, Джейкоб сумел обернуться с выражением мягкого безразличия, а не отпрыгнуть в сторону, словно кошка, которая оказалась в комнате, полной собачьих клыков и когтей.

Сеанна пытливо посмотрела на него. Ее господин, лорд Ричард, хозяин территории Алабамы, очевидно, получал удовольствие, одевая ее в тонкие ремешки, которые оставляли ее грудь открытой. Ремешки пересекались, приподнимая и перетягивая ее пышную грудь. На сосках были специальные наконечники, соединенные золотой цепочкой. И хотя юбка из клепаных ремешков опускалась ниже коленей, при ходьбе они развевались, открывая внушительный зад и выбритый лобок. Она носила эти одежды так, словно была облачена в наряд королевы амазонок, и Джейкоб не мог отрицать того, что этот наряд чертовски хорошо на ней смотрелся. Достаточно хорошо, чтобы заставить его член заволноваться.

— Ирландец.

— Сеанна.

На ее пухлых губах заиграла улыбка.

— Так официально. В прошлый раз у тебя было ко мне больше чувств. По-моему, что-то вроде «высокомерная сучка»?

Дразнящий свет в ее глазах растворил волнение, что появлялось, когда он думал о следующей встрече с ней. Сеанна словно излучала уважение равного к равному, учитывая то, что все свои дела он совершил, будучи слугой Лиссы. И так как у нее были обширные связи со слугами других высокопоставленных вампиров, он знал, что это к лучшему, хотя и сохранял долю здоровой осторожности.

— Из-за тебя на следующее утро мне было трудно ходить, — обвинила она его с шутливой суровостью в голосе.

— Прости, если я причинил тебе боль, — сказал он, желая разрядить ситуацию. В ответ она в удивлении приподняла брови.

— Это от удовольствия, Ирландец. И я была бы не против повторить это с тобой, если ты не занят, пока ждешь здесь свою госпожу. Мы могли бы пойти в сад статуй и стать чем-то вроде живого представления.

Она кивнула в направлении живых изгородей, куда было обращено внимание большинства вампиров, сидевших на веранде. Однако из-за того, что все больше и больше вампиров обращали на него внимание, он позволил Сеанне взять себя за руку и свести с веранды. Когда они оказались внизу и прошли мимо палатки кузнеца, он понял, что то, о чем он думал как о статуях на траве, на самом деле было живыми людьми.

Когда Сеанна направилась к ним, он заметил, что их в разных позах поместили в центр цветочных клумб, элегантно подстриженных кустов, и приказали быть абсолютно неподвижными. Одна из женщин наклонилась вперед, взявшись за лодыжки, ее распущенные волосы касались земли. Девять светлых локонов были завязаны в узлы и приколоты к земле в форме веера изящными железными штырьками. Позади нее стоял мужчина, полностью погруженный в нее, его руки стискивали ее бедра, голова была запрокинута назад, словно в минуту оргазма. Оба они слегка тряслись, что говорило о том, как трудно им держать такую провокационную позу.