Алекс Норк - Подует ветер — 2

На город опускались сумерки. Ветер вдруг захотел погулять по улицам теплыми, чуть порывистыми кругами. Он словно пробовал и проверял все вокруг, не дружески и не враждебно. Пошевелив цветочными головками на клумбе, он обогнул ее и, взмыв одним дуновением вверх, потрогал листву деревьев. Потом явился с другой стороны, легко скользнул по лицу полицейского, охранявшего странный дом на улице Ли 16, дом с распахнутой дверью и зияющими пустотой окнами с рваными краями стеклянных осколков. Ветер ненадолго заинтересовался домом, заглянул внутрь, потом покрутил во дворе бумажки и мелкие щепки и, так же внезапно потеряв интерес, двинулся дальше, оставив за собой прежнюю тишину и безлюдный покой.

Полицейский во дворике перед домом в который раз посмотрел на неприятную широко раскрытую входную дверь, а затем на уличные фонари, которым уже следовало загореться…

Неожиданный шум обратил на себя его внимание, и он повернул голову к дому, чтобы понять, откуда тот происходит. Неохотно зашел за угол, но ничего не увидел. И тут же снова услышал странные негромкие звуки… только уже в стороне, за окутанными сумраком деревьями. Полицейский вернулся на прежнее место и от скуки начал глазеть на лежавшую футах в двухстах автостраду, отделявшую пустыню от города. Пустыня здесь простиралась на много десятков миль.

Странное слово, как будто там вообще ничего нет. В пустыне не так уж в действительности и пусто. Грунт ее совершенно не нужно представлять себе в виде песка. Грунт твердый, каменистый. Но не везде. Твердые пласты, оседая, пропускают кое-где наверх мягкую почву, и глубокие подземные воды порой пробиваются наружу маленьким ручейком. В таких местах разрастаются трава и кустарники и вырастают корявые деревцы. И даже крупное дерево с жесткой корой и такими же листьями может вдруг обнаружиться посреди твердого покрытого редкими колючками пространства. Значит, корни его нашли в твердой толще щели, а через них подземную влагу.

Пустыня — это всегда остатки чего-то, что имело другую природу, иной рельеф. Поэтому там можно наткнуться и на острые выступы горных пород или на невысокие обветренные тысячелетиями известковые цепи с углублениями и пещерами, образованными от медленных разрушений…

Впрочем, пустыня и город жили совсем отдельной друг от друга жизнью, и вряд ли кто-нибудь думал о том, что происходит там, за автострадой.

Вручение наград проводил начальник полиции Штата в торжественном присутствии вицегубернатора, который жал каждому руку и произносил приятные слова.

Начинали, как положено, от младших к старшим.

— Ричард Терье!

Сержант Фолби чуть хмыкнул, когда тот отделился от них строевым неположенным в помещениях шагом.

— Вы награждаетесь медалью за отличное несение службы! — объявил начальник полиции.

— Вы очень хорошо начали свою службу, Ричард, — дружески добавил вице-губернатор.

— Можно просто Дик!

Фолби еще раз хмыкнул.

— Отлично, Дик, — не заметив этого нарушения регламента, поддержал награждаемого вице-губернатор, — нам нужна такая молодежь. Не сомневаюсь, что у вас отличное будущее!

Гамильтону показалось, что Терье не прочь поговорить об этом будущем поподробней. Однако Фолби, упреждая такой ход событий, негромко, но отрывисто кашлянул, и Дик, как положено, вернулся на место.

Потом сержант и сам Гамильтон получили свои награды.

— Задержитесь, лейтенант, — пожимая ему руку, проговорил начальник полиции, — я только провожу нашего гостя.

Гамильтон направился в его кабинет, попросив своих подождать его на улице.

— У вас отличный послужной список, Фрэнк, — заявил вернувшийся майор, — вам пора подавать на капитанское звание, и я не сомневаюсь, что вы его скоро получите. А значит получите и новое место работы, на старом вам уже нечего будет делать. Но у меня одна просьба — отложите ненадолго ваш раппорт. Мы до сих пор не поймали тех двух сбежавших преступников. Они могут находиться и в вашей зоне. Повремените еще один месяц, и можете не сомневаться, я активно поддержу вас при дальнейшем продвижении. — И почти просительно добавил: — У меня мало таких офицеров, как вы, на периферии.

— Можете не сомневаться, — Гамильтон сделала короткий кивок головой, — пока не решена эта проблема, пока я не буду уверен, что их нет в моей зоне или их не поймают в другом месте, я не оставлю свою работу.

— Вот и хорошо, благодарю вас, лейтенант!

Ожидая его, оба прогуливались у входа. Дик уже ел мороженое.

— Шеф, он просится в зоопарк, — ткнув в Терье пальцем, сообщил Фолби.

— В зоопарк?.. Ну что ж, пожалуй. Там, где-нибудь, в ресторанчике и обмоем награды.

— Признаться, я и сам в зоопарке с детских лет не был, — начал сержант и тут же перенес внимание на Дика: — Прикажите ему, шеф, выбросить мороженое. Сейчас с другого конца потечет, он запятнает полицейский мундир!

Вслед за этими словами Фолби ловко выхватил из рук парня остатки сладостей и сунул себе в рот.

— Ай, гра-бят!

Несколько прохожих недоуменно оглянулись на странных людей в полицейской форме.

— Тьфу, лезьте в машину! С вами никакого зоопарка не надо.

Лейтенант сам сел за руль.

— А ничего, вкусно, — прожевав мороженое, сообщил о своих впечатлениях Фолби.

— Да, сэр, — обращаясь к Гамильтону вздохнул Терье, — никогда мне в жизни не удавалось доесть мороженное. В детстве всегда отнимали старшие сестры…

— Кто они у тебя, Дик?

— Обе работают в дорожной полиции. Одна, между прочим, сержант.

Эти последние слова он произнес, повернувшись в сторону Фолби.

— Хорошая семья, — цыкнув зубом, ответил тот, — и ты у нас хороший, и мороженое было хорошим.

Терье укоризненно покачал головой и еще раз вздохнул.

Гамильтон тоже не помнил, когда в последний раз был в зоопарке. И это оказалось так интересно, что полтора часа пронеслись для них как одна минута. И было весело. В особенности, когда огромная апатичная горилла вдруг уставилась на Фолби, а затем, к интересу публики, стала делать ему сквозь металлические прутья какие-то угрожающие знаки.

— Это он ее туда засадил! — воспользовавшись удачным моментом, объявил всем Терье. — Сколько ей дали, господин сержант?

— Что она сделала, сержант, убила человека?! — всполошившись, обратилась к тому очень пожилая дама.

— Нет, мэм, всего лишь мелкие дорожные нарушения. Ее скоро выпустят.

Крокодилы с лукаво-равнодушными глазами, бегемотица с маленьким неуверенно ставящим ножки детенышем, попугаи таких немыслимых окрасок, что начинало рябить в глазах…

Но в павильон со змеями все дружно идти отказались.

— Посмотрите, какие симпатяги! — проходя мимо вольера с пони, порадовался Фолби.