Брэм Стокер - Талисман мумии

– Само собой! Вы можете быть уверены в моем молчании! – сказал я, и он ушёл следить за египтологом.

Все мои болезненные переживания, казалось, приходили попарно, так что повторилось то же, что и вчера, через некоторое время у меня с частным визитом появился доктор Винчестер, который произвёл свой вечерний осмотр пациента и собирался идти домой. Заняв предложенное ему кресло, он сразу же заговорил:

– Вот тоже странное дело. Мисс Трелони только что рассказала мне об украденных светильниках и о том, как их нашли в шкафчике Наполеона. Это, по-видимому, ещё более усугубляет тайну, но тем не менее, как вы понимаете, для меня это облегчение. Я уже исчерпал все естественные и человеческие объяснения этого дела и начал верить в вероятности сверхъестественные и сверхчеловеческие. Здесь происходят такие странные вещи, что если я только не сойду с ума, то думаю, что нам уже недалеко до разгадки. Интересно, не мог бы я задать несколько вопросов мистеру Корбеку – мне нужна его помощь, но хотелось бы чтобы не было дальнейших осложнений и проблем. Он, по-видимому, необычайно много знает о Египте и обо всем, что с ним связано. Может быть, он согласится перевести небольшой отрывок иероглифического текста. Для него это детская игра. Как вы думаете?

Я немного подумал. Мы нуждались в каждой крупице информации. Что касается меня, то я полностью доверял им обоим, и любое сравнение мнений и взаимопомощь могли бы дать хорошие результаты, вряд ли это могло принести нам вред.

– Я обязательно его об этом попрошу. Он кажется таким сведущим в египтологии, и, я думаю, он хороший парень и энтузиаст. Кстати, когда вы будете говорить с другими, вам следует быть осторожным, пользуясь полученной от него информацией, в зависимости от того, с кем вы говорите.

– Конечно! – ответил он. – Я и вообще не собираюсь никому об этом говорить, кроме вас. Нам нужно помнить, что когда мистер Трелони выздоровеет, ему может не понравиться то, что мы суём нос в его дела.

– Послушайте! – заметил я. – Почему бы вам не остаться на некоторое время: я попрошу его зайти к нам и выкурить с нами трубку. Мы все сможем обсудить.

Он согласился, так что я сходил за мистером Корбеком и привёл его с собой. Мне кажется, детективы были рады, что он уходит. По дороге он заметил:

– Мне совсем не нравится оставлять здесь светильники, под охраной только этих людей. Слишком они драгоценны, чтобы оставлять их под надзором полиции!

Из чего следовало, что сержант Доу вне подозрений. Мистер Корбек и доктор Винчестер, быстро взглянув друг на друга, сразу же перешли на дружеские отношения. Путешественник выразил готовность оказать посильную помощь, если, добавил он, это не будет что-то такое, о чем он не имеет возможности нам рассказать.

– Мне бы хотелось, чтобы вы перевели небольшой иероглифический текст.

– Пожалуйста, с большим удовольствием, насколько смогу. Потому что, должен вам сказать, иероглифическое письмо ещё не полностью расшифровано, но мы идём к цели! Мы идём к цели! Что это за надпись?

– Их две, – ответил доктор. – Я принесу одну из них.

Он вышел и через минуту вернулся с мумией кошки, которую раньше показывал Сильвио. Учёный взял её и после кратковременного осмотра сказал:

– Здесь нет ничего особенного. Это воззвание к Баст, Правительнице Бубастиса, с просьбой дать богатые хлеба и молоко Полям Элизии. Внутри, может быть, написано ещё что-нибудь, и, если вы пожелаете её развернуть, я сделаю, что смогу. Не думаю, однако, что здесь может быть что-то особенное. По тому, как завёрнута мумия я могу сделать вывод, что она происходит из Дельты и относится к позднему периоду, когда подобное мумифицирование было дешёвым и широко распространённым. Где же другая надпись?

– Надпись на мумии кошки в комнате мистера Трелони.

Лицо мистера Корбека вытянулось.

– Нет! – сказал он. – Я не могу этого сделать! Ввиду всех происходящих событий я просто обязан соблюдать тайну в отношении вещей, находящихся в комнате мистера Трелони.

Мы с доктором Винчестером заговорили одновременно Я произнёс только слова: «Шах и мат!», из чего, я думаю, он мог вывести, что мне известно о его идеях и намерениях больше, чем я давал ему понять. Он, в свою очередь, пробормотал:

– Обязан соблюдать тайну?

Мистер Корбек ответил на вызов:

– Не поймите меня не правильно! Я не связан какими-то определёнными рамками, но я обязан уважать и ценить доверие мистера Трелони: которое он мне оказывает в значительной степени. У него есть определённые цели по отношению ко многим предметам в этой комнате, и мне, его доверенному лицу и другу, не подобает говорить об этих целях. Мистер Трелони, как вы знаете, учёный, великий учёный. Он работает многие годы, стремясь достигнуть определённой цели. Ради этого он не жалеет ни труда, ни средств, пренебрегает опасностями, не думает о себе. Он на пути к открытию, которое поставит его среди самых великих исследователей и первооткрывателей нашего времени. А теперь, именно в тот момент, когда каждый час может принести ему успех, он недвижно лежит!

Он остановился, переполненный эмоциями. Через некоторое время он успокоился и продолжил:

– Опять же, не поймите меня неправильно и ещё в одном вопросе, Я сказал, что мистер Трелони доверял мне во многом; но я это говорил не для тоге, чтобы вы пришли к мысли, что я осведомлён обо всех его планах или целях. Я знаю период, который он изучал, и определённое историческое лицо, жизнь которого он исследовал, и чьи записи он расшифровывал одну за другой с бесконечным терпением. Но, кроме этого, я не знаю ничего. Я уверен в том, что у него есть какая-то цель, к которой он придёт по завершении этой работы. В чем она состоит, я могу только догадываться, но сказать вам ничего не могу. Помните, пожалуйста, джентльмены, что я добровольно согласился не претендовать на полное доверие. И этот договор я соблюдаю, поэтому должен просить всех своих друзей делать так же.

Он говорил с большим достоинством, и с каждой минутой у нас с доктором Винчестером росло уважение к нему. Мы поняли, что он ещё не все сказал, поэтому ждали в тишине, пока он не продолжил:

– Я сказал достаточно много, хотя хорошо знаю, что даже такой лёгкий намёк, который вы можете найти в моих словах, мог бы провалить всю его работу. Но я уверен, что вы оба хотите ему помочь, ему и его дочери, – добавил он, глядя мне прямо между глаз, – хотите сделать все, что в ваших силах, честно и бескорыстно. Он лежит неподвижно, и это настолько таинственно, что я не могу не думать, что это в какой-то мере результат его собственной работы. Нам всем теперь ясно, что он чего-то не рассчитал. Бог знает! Мне хотелось бы сделать все, что смогу, использовать все мои знания. Я прибыл в Англию, воодушевлённый мыслью, что выполнил поручение, которое он мне доверил. Я раздобыл то, что он называл последними предметами, которые ему надо было разыскать, и я был уверен, что теперь он сможет начать тот эксперимент, на который он мне часто намекал. Это просто ужасно, что именно сейчас с ним стряслась такая беда. Доктор Винчестер, вы врач, и если ваше лицо выражает то, что вы есть на самом деле, то вы умный и смелый врач. Нет ли способа, при помощи которого вы могли бы вывести этого человека из этого неестественного ступора?