Сергей Пономаренко - Проклятие рукописи

Через три дня император Оттон III скончался от неведомой хвори, покрывшей его тело сыпью и заставившей почернеть лицо после смерти. Скрыв смерть императора, германские войска отступили от Рима, увозя его тело, а вскоре прибывшая византийская царевна отправилась в далекий путь, обратно на родину.

Стефания, вдова казненного Оттоном патриция Иоанна Креценция, добилась аудиенции у маркграфа Ивреи Ардуина, вернувшего все свои владения и многократно укрепившего свою власть.

— Я отомстила за супруга, казненного тираном Оттоном, — заявила она, на мгновение склонив голову, а затем дерзко посмотрев ему в глаза.

«Что-то твоя месть затянулась на три года, хотя при такой близости к императору ты могла это давно совершить. Ты чертовски хороша собой, но красота твоя опасна», — рассуждал маркграф мысленно, а вслух сказал:

— Ты поступила как истинная римлянка и верная супруга, — а после паузы добавил: — Как я и обещал, тысяча золотых денариев ожидают тебя.

— Я так поступила не ради денег, — гордо произнесла Стефания, слегка разрумянившись. — Можно купить гетеру или убийцу, но не благородную сеньору!

— Вполне согласен, сеньора. Если вы отказываетесь, эта тысяча пойдет на богоугодные дела.

— Вы мне обещали вернуть положение в Риме, — жестко напомнила женщина.

— К сожалению, там власть в руках патриция Григория Ту-скуланского, а он, зная, что вы были любовницей императора, пообещал предать вас позорному наказанию.

— Но ведь я убила Оттона! — взорвалась женщина.

Ее покрасневшее лицо с выпученными глазами вмиг стало некрасивым и даже отталкивающим. «Вот ее истинный облик, — подумал маркграф. — Хищный оскал и смертельный укус. Ее надо держать подальше от Рима».

— Об этом лучше знать только нам обоим, — вкрадчиво произнес маркграф. — Иначе за вашу жизнь я не ручаюсь. Новый германский император Генрих, герцог Баварский, кузен и близкий друг Оттона, посчитает делом чести наказать убийцу. Вас не защитят ни крепкие стены, ни надежная стража. Он, как и все баварцы, упрямством напоминает барана и будет биться головой о стену, пока не расшибет голову или не разрушит стену. Первое предпочтительнее, но никогда не знаешь, как Повернется дело. Поэтому пока я рекомендую вам молчать и в Риме не появляться. Кроме тысячи золотых я вам подарю премиленькое поместье с замком в замечательном уединенном месте. И если будете вести себя тихо, то в скором времени ваше положение чудесным образом изменится.

Стефания прикусила губу — ее обвели вокруг пальца, как глупышку. Убив Отгона, она ничего не выиграла, а только потеряла. Но этот толстяк маркграф прав — ей надо на время затаиться, слишком много врагов у нее появится, если она расскажет правду о смерти императора. Григорий Тускуланский будет в их числе — он дорожит своей властью в Риме и постарается избавиться от той, кто претендует на эту власть. Придется все начинать сначала. Ей крайне не нравился обрюзгший от обжорства маркграф, особенно его сальные губы и брызги слюны, вылетающие изо рта, когда он говорил, но она постаралась вложить в свой взгляд как можно больше страсти и томно произнесла:

— Любезный граф, не желаете ли пригласить меня на ужин? Вы очень мудрый человек, а я совсем одинока и нуждаюсь в вашей помощи и дельном совете.

Кирилл проснулся и некоторое время находился под впечатлением сновидения — он словно наблюдал со стороны за событиями, произошедшими в глубокой древности. На сон это было мало похоже, настолько все выглядело реально, но он решил: «Это лишь фантазии». Он посчитал, что сновидение было вызвано его вечерними блужданиями в Интернете — он пытался узнать о гримуаре больше, чем ему сообщил Марк. Вот только приснившиеся германский император и Папа Римский ни разу не упоминались и вряд ли могли в действительности иметь какое-либо отношение к гримуару. Кирилл, не владея латынью, сожалел, что не может непосредственно сам ознакомиться с древней рукописью, но зато нашел, все в том же Интернете, перевод первого тома гримуара, изданного в Базеле в конце XVI века под названием «Магия Арбателя, или Духовная мудрость древних, как мудрецов, поклоняющихся Богу, так и магов-язычников, раскрывающих славу Бога и его любовь к человечеству».

Уже в самом названии автор пытался соединить магию и традиции христианства — понятия несовместимые. Насколько Кирилл знал, догматы Церкви категорически отрицали колдовство. Но поиски в Интернете, до головной боли, заставили его засомневаться — так ли уж они несовместимы? Ведь христианство, иудаизм, ислам, буддизм в той или иной степени признавали Священное Писание. А некоторые языческие боги даже проникли в христианство под другими именами и с меньшим статусом — стали архангелами, пророками. Ведь то, что творили апостолы и святые, о чем рассказывается в библейских историях, считается чудесами, а те же самые действия, совершенные представителями других верований, называют колдовством. Выходит, «колдовство — это незаконное чудо, а чудо — законное колдовство». Особенно показательна в этом смысле история про Симона-мага, описанная в Деяниях апостолов, и, в расширенном варианте, в «Клементине».

А текст гримуара Кирилла вообще ошеломил: «Он (Бог) может награждать нас посредством Своего единственного Сына, Господа нашего Иисуса Христа, посредством духов-помощников, тех, кто открывает его секреты, чтобы мы могли написать книгу Арбателя, в которой изложены величайшие тайны, доступные человеческому познанию, и тогда человек сможет пользоваться ими, не оскорбляя Бога. Амен». Из этого следовало, что духи выступали в роли посредников между Богом и магами.

Вместо рекомендаций, сколько и как варить лягушек, змей или сжигать черных кошек, дальше шли афоризмы, должные направить на путь истинный начинающего мага, служить вехами в его жизненном пути. Кирилл с удивлением прочитал:

«Во всяком деле призывай имя Господа и ничего не начинай делать, не думай ни о чем, не помолившись Богу именем Его единородного Сына. Не выпускай из рук ни днем, ни ночью Священное Писание, чтобы в настоящей жизни быть счастливым, а в вечности получить блаженство. Делай так в живи, как научили тебя святые книги».

«И это рекомендация для мага, должного заниматься колдовством? Ну и ну!» — подумал Кирилл и прочитал дальше:

«Используй духов, которые будут тебе служить, осторожно и обдуманно, как своих помощников, как посланцев Бога».

«Духи, в моем понимании, подобны джиннам из сказок: сотворил заклятие или открыл потемневшую от древности бутылку — они тут же начинают заниматься тем, что им прикажет их господин. А тут надо целую дипломатию разводить — они же посланцы Бога!» — подумал Кирилл и усмехнулся.