Сергей Пономаренко - Проклятие скифов

— Ты думаешь, что здесь неожиданно появится некий незнакомец, который заведет с нами разговор, и мы от этого будем безмерно счастливы? Какой-нибудь булгаковский Воланд?

— Не исключено, вот только Воланд не принес счастья Берлиозу и Бездомному.

— Отрезанная трамваем голова — это счастьем точно не назовешь.

— Счастье многолико, порой между ним и несчастьем лишь тонкая грань. То, что мы не нашли драгоценностей твоей бабушки, можно посчитать несчастьем. Но то, что при этом я нашел тебя, — для меня счастье! — торжественно произнес Олег, глядя на девушку с любовью.

Проведенная в Одессе неделя сблизила их настолько, что Олег уже не мыслил дальнейшей жизни без Илонки.

— Так-то оно так, — согласилась Илона и дала себя поцеловать, но сразу отстранилась. — Все-таки с сокровищами бабушки было бы веселее. Как ты думаешь, их нашли на яхте?

— Могу с уверенностью сказать — не нашли. Известие о находке золотой короны скифов, единственной в своем роде, получило бы широкий резонанс в печати, и этой сенсации журналисты не упустили бы. Корона и драгоценности либо были спрятаны в другом месте, либо их нашли «черные дайверы», когда яхта лежала на дне. Только уж очень ленивый водолаз не спускался туда в поисках своего счастья.

— Павленко тоже искал счастье, когда решил найти и присвоить драгоценности моей бабушки?

— Я много размышлял о Павленко. По сути своей он был несчастным человеком, которого в этой жизни на плаву поддерживала только работа. Его бросила жена, детей у них не было. Он не смог создать другую семью, пропадая все время на работе. Он гордился тем, что у него была репутация следователя, умеющего всегда докопаться до истины и довести начатое дело до конца. Прозвище Ниро Вульф ему очень импонировало, и он старался походить на этого литературного героя. Но когда увидел, что значительная часть его усилий пропадает впустую, он стал похож на сжатую пружину, которая рано или поздно высвободится. Поэтому он и решил уйти на пенсию. А потом появилась ты…

— Выходит, я виновата? — рассмеялась девушка.

— Не ты, а драгоценности твоей бабки, Любови Фроловой. Если разобраться, они ей не принадлежали и, взяв их себе, Павленко ни у кого их не украл. Но его интересовало не только богатство, он хотел наказать преступников. Он взял на себя функции судьи и палача. Это касалось не только Рыкова, но и Лобова, — я думаю, он его тоже приговорил к смерти, так что тому недолго оставалось жить. Шторм нарушил его планы, и для обоих наказанием стала смерть.

— Получается, золотая корона скифов пропала навсегда? — Илона тяжело вздохнула.

— Я не был бы так категоричен. Любовь Фролова боялась этой короны — ведь ее владельцы умирали насильственной смертью, не только цари, но и все, к кому она попала в руки. Такие вещи называют проклятыми.

— Почему ты думаешь, что она боялась короны? Она ведь тоже была ее владелицей, но ее постигла смерть почти через полстолетия. Это что — проклятие замедленного действия?

— Ройтман прожил с твоей бабушкой не один год, они были близкими друзьями и, казалось, не имели друг от друга тайн. Но выяснилось, что одна была — скифская корона. Помнишь ту неделю в Феодосии, когда до подъема яхты мы не знали, куда себя деть? Ты рассмеялась, узнав, что я хожу в библиотеку.

— Это с тех пор у тебя тяга к умным книгам?

— Не знаю, может, то, что я сейчас скажу, у тебя вызовет только улыбку. Из одного трактата по магии…

— Ого, какие книги мы читаем!

— … я узнал, что механизм проклятия включается только при использовании вещи. Например, если это кольцо, то, надев его на палец, ты выносишь себе приговор. Кроме этого, ты можешь делать с ним все, что хочешь, и оно не принесет вреда. За месяц до смерти твоя бабушка пригласила Ройтмана к себе и продемонстрировала ему диадему, надев ее на голову. И тем самым обрекла себя на смерть.

— Выходит, и Рыков ее примерял, — Илона рассмеялась. — Может, и Павленко с Лобовым не удержались от такого искушения?

— Насмехаешься, а это очень серьезно.

— Выходит, вещи умерших приносят несчастья?

— Это не я считаю, об этом говорится и в древних легендах. Поэтому после смерти человека избавляются от его гардероба. И в первую очередь от той одежды, в которой он умер, и тех предметов, которые были на нем в момент смерти. Твоя бабушка надевала те драгоценности, которые были в сейфе?

— Нет, на моей памяти такого не было. У нее отдельно лежали украшения, которые в молодости ей дарили мужчины.

— Видишь, она знала, что среди драгоценностей, которые остались ей от эсэсовца, есть те, которые были на людях в момент смерти, и использовала их только для продажи. И Штюрнер остерегался их негативной силы, для этого носил специальные амулеты-обереги, о которых она рассказала Ройтману.

— Сплошная мистика, Олег. Этого я от тебя не ожидала.

— Я тоже от себя не ожидал… до недавнего времени, — сказал Олег, вспомнив свои странные сны, — набеги кочевников на селения, крики, стоны, кровь, дым пожарищ. Свое забытье во время шторма и те видения. Они заставили его поверить в существование непознанного, сверхъестественного, не укладывающегося в прокрустово ложе рационализма. После испытанного ему не требовались доказательства их реальности.

— Ты считаешь, что корона скифов несет смерть людям, владеющим ею?

— Думаю, да. Это как яркая раскраска ядовитых тварей, привлекающая глаз, но и сигнализирующая об их опасности. Любовь Гавриловна примерила корону на себя, тем самым приведя в действие механизм смерти. Неприметный, нерешительный завклубом Рыков вдруг решается на убийство и похищение короны и драгоценностей. Он был любовником одиноких женщин, использовал их в своих целях, но никак не убийцей, а тут — решился.

— Что из этого следует, Олежка? К чему ты ведешь? — Илона недоуменно пожала плечами.

— Я думаю, что эта золотая корона еще себя проявит, отметит свой путь новой кровью. Не исключено, что однажды, взяв газету, — Олег протянул руку, взял газету, лежащую на скамейке, оставленную здесь за ненадобностью, и раскрыл ее, — и, найдя в ней колонку происшествий, мы прочитаем о новых жертвах. Например: «… в гостиничном номере было обнаружено тело мужчины со множественными колотыми ранами. Документы, найденные при нем, оказались фальшивыми. Мужчина очень крупного телосложения, тучный, высокого роста, лет сорока пяти — пятидесяти. Лицо круглое, глаза серые, волосы каштановые с проседью, на лбу залысины. Если кому-нибудь известно что-либо об этом мужчине, просим сообщить по телефону…»

— Олежка, а тебе не кажется, что описание соответствует внешности Павленко? — дрожащим голосом спросила Илона.

— Не может быть… Совпадение… Мало ли тучных мужчин высокого роста с залысинами!