Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- А «небесное создание»?

- Алиночка… – мечтательно произнес Игорь Александрович, и, как из Рога Изобилия, из его уст потекли «наивный взгляд», «волны пышных волос», «пухлые телеса» и т. д., и т. п. Аристарх Поликарпович мягко, но настойчиво прервал его, положив руку на плечо:

- Алиночка – где? – вопрос прозвучал в качестве риторического.

Игорь Александрович осекся и на минуту замер с дурацким выражением лица. В самом деле, как только он обнаружил, что город обесточен, образ прелестной Алиночки начисто исчез из его сознания. Сейчас она сидела где-то в темноте, в холоде, но его это ничуть не трогало, даже теперь, когда Поликарпыч заставил о ней вспомнить. Игорь Александрович усиленно пытался испытать угрызения совести, но у него не вышло, а когда ему кто-то всучил какое-то огромное блюдо с чем-то чертовски вкусным, прелестный образ вновь напрочь улетучился.

Чаевничали не более часа. Все освоились и наперебой вспоминали приключения дня минувшего. Ах, как хотелось посидеть, поболтать еще, но усталость брала свое. Аристарх Поликарпович проводил гостей по комнатам, и как-то быстро все стихло. В гостиной остались только Игорь Александрович да Иришка.

- Я весь день проспала, – сказала она. – Отдыхайте, а я все приберу.

- Нет-нет! Разрешаю только немного помочь, – возразил Аристарх Поликарпович.

Вместе они быстро управились. Иришка сварила всем кофе. Аристарх Поликарпович принес сигары для себя и Игоря Александровича и длинные тонкие сигареты для Ирины, и они втроем устроились на диване в гостиной.

- Ирочка, а Вы чем занимаетесь?

- Я – дизайнер.

- А в какой фирме работаете?

- Ни в какой. Я – «свободный художник» – сама по себе.

- Как интересно. А где Вы учились?

- Как дизайнер – нигде, а как художник – училище, потом Академия…

- О-о!

- Правда, не окончила.

Откуда-то появились Зив и Лоренц. Зив уселся напротив Иры и положил ей голову на колени, а Лоренц устроился на диване сбоку, протиснув свою голову на оставшееся от головы Зива место.

- Какое чудо! – воскликнула Ира и стала гладить их. Зив довольно урчал, Лоренц мурлыкал.

- Понравилась? – спросил Аристарх Поликарпович у пса и кота. Они, в свою очередь, синхронно, как по команде кивнули. Ира рассмеялась и продолжила их ласкать. – Мои нежности они с меньшим удовольствием принимают, – многозначительно заметил Аристарх Поликарпович. – Кстати, Ирочка, а не могли бы Вы взглянуть на одну картину.

- Взглянуть могу, но если Вы ждете от меня искусствоведческого анализа, Ваши чаяния напрасны. Я не сильна в этом.

- Вот и замечательно, – Аристарх Поликарпович на минуту вышел и вернулся, держа в руках обещанное произведение.

Сердце Ирины бешено забилось. Глоток воздуха, пойманный открытым ртом, потерялся где-то в легких. Она, с трудом переводя дыхание, спросила:

- Откуда она у Вас?

- Мне ее подарили, но что Вас так взволновало? – спросил Аристарх Поликарпович, окидывая Иру цепким взглядом.

- Это – моя работа, – медленно, как в полусне проговорила Ира.

- По-моему, Вы, Ирочка, гениальный художник.

- В связи с некоторыми обстоятельствами моей личной жизни я поклялась себе больше никогда не заниматься всерьез живописью. Теперь я – дизайнер.

- Ира, я, безусловно, не искусствовед, но, по-моему, Вы просто обязаны начать писать снова.

- Спасибо, очень приятно, – улыбаясь, произнесла Ира и протянула предмет своего творчества Аристарху Поликарповичу.

- Скажите, – начал он, беря из ее рук картину, – она значит для Вас что-то особенное?

- Да. Эта – самая последняя. Я написала ее за одну ночь. Хотела потом забрать из салона, но, когда пришла, мне торжественно вручили целую кучу денег и радостно заявили, что все работы проданы. Честно говоря, я тогда очень расстроилась из-за нее, – Ира усмехнулась. – Не ожидала, что вновь увижу.

- Если она так памятна для Вас – возьмите, – Аристарх Поликарпович протянул ей картину.

- Нет, нет! Что Вы! Это – уже прошлое.

- Что ж, тогда она останется со мной, – Аристарх Поликарпович отнес картину на место. – Знаете, для меня она тоже многое значит, – сказал он, вернувшись.

Ира продолжала гладить Зива и Лоренца. Игорь Александрович с изумлением наблюдал за ней. Такой он ее никогда не видел. Казалось, что она светится изнутри.

- Ирочка, – голос Аристарха Поликарповича вывел Иру из оцепенения. – Я, властью данной мне моим почтенным возрастом, снимаю с Вас клятву. Пообещайте, что вновь возьметесь за краски, кисти и холст.

- Обещаю…

- - -

Ира не помнила, когда начала рисовать. В художественной школе преподаватели восторгались ею. Когда Ире исполнилось четырнадцать лет, и она окончила восьмилетку, мама отвезла ее поступать в художественное училище. Старичок-преподаватель, которому показали Ирины произведения, быстренько спустил ее с небес на Землю, сказав, что она – девочка, без сомнения, конечно, способная, но работы слабенькие, с техникой туговато. Мэтр был очень суров, но, увидев печально-удивленные, полные слез глаза девчушки, смягчился:

- Ну-ну, барышня! Я Вам не приговор читаю! Попробуйте посдавать вступительные экзамены. В этом году Вы вряд ли поступите, зато узнаете, как это бывает и над чем следует поработать.

Не слишком радужные прогнозы почтенного педагога, к счастью для Иры, не сбылись. На первом же экзаменационном испытании ее заметил молодой преподаватель, аспирант Академии, признанный светилами незаурядный оригинал, Виктор Важин. Правда, полностью отстоять угаданный им талант едва оперившемуся гению не удалось – остальные члены приемной комиссии не разделяли его восторгов. И все же Иру приняли «кандидатом» в мастерскую Важина, а после первой же сессии она стала законной студенткой.

Виктор Валентинович не ошибся. Уже к концу первого курса об Иришке говорило все училище, а на следующий год она досрочно защитила диплом и перебралась в Академию, став легендой.

А дальше…

Когда вспыхнул их бурный роман, никто не знал. Первые полгода ничего крамольного вовсе не наблюдалось. На «церемонии» официального присуждения Ирине статуса студентки, Важин, поздравляя, поцеловал ее в щеку. Покраснели оба. Следующие полгода в училище шушукались, но внешне все выглядело вполне пристойно – талантливый преподаватель, выжимающий максимум из своей талантливой ученицы. На следующий год «взлет» Ирины был настолько стремителен, да еще прямиком к досрочному диплому, что окружающие перестали ее воспринимать обычным человеком. А вот когда Ирочка появилась после лета в стенах Академии в несвойственном ей ранее гардеробе и с чрезвычайно изменившейся фигурой, выяснилось, что они с Важиным, с согласия Ириной матери, без малого год, как женаты.

Лешка родился во время сессии между «Историей искусств» и «Перспективой». Кстати, «Перспективу» Ира ездила сдавать с особого разрешения главврача роддома, да еще и на «скорой помощи». К остальным экзаменам ее, слава богу, уже выписали.