Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

Академический отпуск Ира брать не стала. Лешка оказался дитем не менее замечательным, чем его родители. К тому же отец из Виктора получился непревзойденный. Так что справлялись.

Все складывалось как в сказке еще год или два, а потом с Виктором что-то случилось. Он начал пить. Нет, до этого «что-то» он тоже в трезвенниках не ходил. В доме Иры и Вити частенько собирались веселые компании, выпивали, но черными попойками те мероприятия назвать ну никак нельзя было. А вот после этого «чего-то» Важин стал пить по-черному и почти до чертиков. Ира ничего не могла понять. Она старалась во всем и изо всех сил, а Витька пил все чернее и чернее.

Близился к завершению четвертый курс. Большая выставка работ студентов и преподавателей Академии. Ирина и Виктор, как всегда, нежно обняв друг друга за талии, медленно двигались вдоль стендов. К ним подошли двое респектабельных мужчин средних лет.

- Разрешите Вам представить невообразимого, удивительного художника – Ирину Палладину! Кстати, а это ее муж и по совместительству преподаватель – Виктор Важин.

- Хвала учителю! Вы вырастили гения!

- Ирочка, поздравляю Вас! Вы – сложившийся художник со своим стилем, своей манерой. А самое главное – это далеко не предел! Не Ваш предел. Да, пожалуй, у Вас вообще нет предела! Творческих успехов!

Дядечки раскланялись и отошли в сторону. Виктор обнял Иру, поцеловал в лоб, тепло улыбнулся:

- Поздравляю!

- Спасибо, – Ира светилась счастьем.

- Подожди минутку… – Виктор исчез. Ира не придала поначалу этому значения, но он так больше и не появился.

- - -

Ира вошла в утонувшую во мраке квартиру. Включила свет. Виктор сидел на полу, раскачиваясь из стороны в сторону, и выл.

- Витя…

Он перестал раскачиваться и выть, и поднял глаза на Иру.

- Ты мне жизнь сломала… – сказал он, цепляясь за все, что можно, неуверенно приподнялся, перевалился на диван и уснул.

Ира собрала свои и Лешкины вещи. Ночь она провела в мастерской у мольберта. Утром отнесла все свои работы в салон и забрала Лешку от свекрови (к счастью, та ничего не заподозрила). Уехать в родной Сочи из-за кое-каких формальностей Ира смогла только через две недели, которые пришлось перекантоваться у друзей (к счастью, никто ни о чем не спрашивал). С Важиным она больше никогда не общалась (оформить развод помогла подруга подруги, которая работала в ЗАГСе). Говорят, что в Академии он больше не работает, только в училище преподает – общие дисциплины.

Яркое солнце слепит и не дает полностью открыть глаза. Сквозь ресницы видно как где-то внизу беснуется толпа, подзадориваемая человеком в черном – наверное, священником. Из его уст слышатся то молитвы, обращенные к небу, то проклятия, рассыпаемые тоже вверх, но гораздо ниже. Толпа вторит ему. Тело сдавлено плотной грубой тканью – не шевельнуться. Даже дышать тяжело. Толпа близка к истерике. Голос священника срывается. Вдруг в его руках появился факел. Выкрикивая что-то непонятное, он носится с ним кругами и поджигает хворост. Хворост вспыхивает. Странно… от дыма должно першить в горле и резать глаза, но почему-то наоборот стало легче дышать и солнце больше не слепит. Пламя!!! Какое же оно ласковое! Какое же оно нежное! Блаженство… Больше не душит, не сдавливает грубая ткань, не слепит солнце… Как легко… Как легко парить над толпой… крики стихают. Люди опускаются на колени. Они молятся.

- Она святая!

- Это ангел!

Восклицания сливаются в единый блаженный стон. Блаженный стон переходит в стон безвозвратной утраты и отчаяния. Священник пускается наутёк. Кто-то из толпы следует за ним вдогонку. Стоя поодаль, за происходящим наблюдает человек невероятных размеров. Он устремляет вверх тяжелый, пронизывающий, сверлящий взгляд и делает легкий взмах рукой. Жест получается какой-то неоднозначный.

Горы… Какие они красивые с неба… Если это и есть смерть, то это и есть то единственное, к чему следует стремиться всю жизнь.

- - -

Ира открыла глаза, пытаясь понять, кто она и где. Ее тело все еще приятно вздрагивало от неземных ласк пламени. Что-то до ужаса противно верещало где-то в изголовье. «Телефон», – почти сразу (и двадцати звонков не прозвякало!) догадалась Ира, и даже, хоть и с трудом, но вспомнила, что в таких случаях обычно делают.

- Алло…

- Ну наконец-то! Дрыхнешь?

- Уже нет.

- А Люся, между прочим, бутербродов с семгой принесла, – «тонко» намекнула Наташа.

- Вау! Наташ, я быстренько в душ и сразу к тебе.

- Давай, ждем.

Под струями горячей воды мысли стали приходить в порядок. Однако в сознании продолжала оставаться какая-то несостыковка.

- Так… хорошо… понятно… Сожжение на костре – это сон. Это однозначно. Но… снег, отключение света, поездка с Игорем всей толпой куда-то в горы, в гости к… кажется Аристарх Поликарпович… хм… имя-то какое редкое… Тоже приснилось?

Горячая вода мощной струей била по телу. Ира разговаривала сама с собой вслух. Послышался настойчивый стук в дверь и Наташин недовольный бурк:

- Ирка! Ну, ты скоро?

- Иду-иду!

Иришка выключила воду, наскоро вытерлась, завернувшись в полотенце, просочилась в комнату, быстренько оделась и впорхнула в соседнюю квартиру.

- Привет, девчонки!

- Ты сегодня какая-то не такая, – заметила Люся.

- Девчонки, у меня что-то с головушкой не то, – улыбнулась Ира.

- Во-во, я тебе давно намекаю!

- Наташ, я серьезно.

- И я серьезно.

- Да нет, я не о том. Тут действительно что-то странное.

- Ир, что-то случилось? – Люся выглядела гораздо взволнованней, чем предполагал Иришкин саркастичный тон.

- Да не так, чтоб уж совсем случилось… Я понять не могу: что мне снилось, а что на самом деле произошло.

- Это как? – Наташа застыла в немом замешательстве.

- Ну… как меня на костре сжигали… то, что это мне приснилось – в этом я уверена… – Ира задумалась. – Почти уверена… – добавила она как бы самой себе.

- Как это «ПОЧТИ уверена»? – не поняла Люся.

- Ну… я… в этом уверена потому, что на самом деле этого быть не могло, потому что не могло быть в принципе.

- Так почему же «ПОЧТИ»? – не унималась Люся.

- Понимаете, уж слишком все настоящее было, вплоть до тактильных ощущений.

- Ужас! Ты что, и ожоги чувствовала? – Наташкины глаза округлились.

- Девчонки! Вы себе представить не можете, какое оно нежное, какое оно ласковое! Пламя! Да это описать невозможно! У меня все клеточки до сих пор вибрируют.

- Ирка! Ты точно с катушек съехала! С мужиком чаще спать надо!

- Да нет, это не то… – Ира тщательно, но тщетно пыталась подобрать слова.

- То, то! – подхватила Люся. – Вон хотя бы Игорь Александрович твой, как круги вокруг тебя наматывал! Хоть бы раз за пять дней…