Стивен Кинг - Столкновение миров

И падающий, переворачивающийся, катящийся в запахах, похожих на пурпурное облако, Джек Сойер, Джек Бенджамин Сойер, Джеки, Джеки…

«…было шесть лет, когда это началось, и кто это играет на саксофоне, папа? Кто играл на саксофоне, когда мне было шесть лет, когда Джеки было шесть лет, когда Джеки…»

…было шесть… когда это действительно началось, когда закрутилась та машина, которая забросила его в Оутли и повлекла дальше. Громко звучал саксофон. Шесть. Джеку было шесть. Его внимание полностью было поглощено новой игрушкой, которую принес отец. Эта игрушечная машинка была уменьшенной копией лондонского такси. Игрушечный автомобиль был тяжелым, как кирпич, и от хорошего толчка летел по гладкому деревянному полу нового кабинета через всю комнату. Был поздний вечер, середина августа. Новая машинка, катилась, как танк, по голому деревянному полу под тахтой. Спокойная, расслабляющая атмосфера в офисе с кондиционером… Уже нет никакой срочной работы, никаких поздних телефонных звонков, которые никак нельзя отложить на завтра. Джек толкнул тяжелую игрушку вдоль доски, послышался слабый шорох резиновых шин, сливаясь со звуками саксофона. Игрушка наткнулась на ножку тахты и остановилась. Джек пополз за ней. Его отец сидел, положив ноги на стол, Морган устроился в кресле рядом. У каждого в руке был стакан. Затем они оставили стаканы, выключили проигрыватель с усилителем.

Когда нам всем было шесть, и никто не был никем другим, и мы жили в Калифорнии.

— Кто это играет на саксе? — услышал он голос дяди Моргана, и в полудреме этот знакомый голос, показалось, звучит по-новому. Голос Моргана Слоута был шепчущим и каким-то скрытным, и это резануло слух Джека. Он коснулся игрушечного такси, и его пальцы обожгло холодом, как будто игрушка была не из железа, а изо льда.

— Это Дектор Гордон, вот кто, — ответил отец. Его голос был дружелюбным и мягким, как всегда.

Джек обхватил ручонками тяжелое такси.

— Хорошая запись.

— Называется «Папа играет на трубе». Чудесная старая запись, правда?

— Я поищу ее для себя.

Теперь Джеку показалось, что он знает, что было странным в голосе Дяди Моргана. Дядя Морган на самом деле совершенно не любил джаз, он просто притворялся перед отцом Джека. Джек знал об этом с самого детства, и ему казалось очень странным, что отец до сих пор не заметил этого. Дядя Морган никогда не будет искать для себя эту запись, которая называется «Папа играет на трубе», он просто морочит Фила Сойера. А может быть, Фил Сойер не замечает этого, потому что никогда не обращал особого внимания на Моргана Слоута. Дядя Морган, умный и тщеславный, («Смышленый, как волчица, хитрый, как придворный адвокат», — говорила Лили), старый добрый Дядя Морган уходил от наблюдения. Вот и сейчас глаза папы просто скользнули по нему. Джек мог поспорить на что угодно, что, когда он был ребенком, учителя даже не могли запомнить его имени.

— Представь себе, как этот парень сыграл бы там, — сказал дядя Морган. И это сразу же полностью приковало к себе внимание Джека. Фальшь все еще прорывалась в его голосе, но она уже не резала уши Джека, заставляя его пальцы крепко сжимать тяжелую игрушку. Слово «там» проникло прямо в его мозг и зазвенело, как колокольчик. «Там» была страна Видений Джека. Он понял это немедленно. Отец и дядя Морган, забыв о том, что он сидел под тахтой, говорили о Видениях.

Отец знал о стране Видений. Хотя Джек никогда не упоминал о Видениях ни отцу, ни матери, его отец все же знал о них, потому что должен был знать — вот и все. Следующим чувством Джека было удовлетворение, потому что отец поможет ему сохранить Видения в неприкосновенности.

Но по непонятной причине, которую сложно было перевести с языка эмоций, вмешательство Моргана Слоута в Видения беспокоило его.

— А? — спросил дядя Морган. — Этот парень может перевернуть весь этот мир, как ты думаешь? Они могут сделать его Герцогом Проклятых Земель или еще кем-нибудь.

— А может, и нет, — ответил Фил Сойер. — Если он не понравится им так, как нам.

«Но дяде Моргану он не понравится, — подумал Джек, неожиданно отчетливо осознав, что это очень важно. — Он ему совсем не нравится, совершенно, он думает, что эта музыка слишком громкая, ему кажется, что она что-то отнимает у него…»

— Ну, ты же знаешь о них намного больше меня, — сказал дядя Морган, и его голос опять зазвучал спокойно и расслабленно.

— Да, я бывал там чаще. Но ты хорошо делаешь, что наверстываешь.

Джек почувствовал, что отец улыбается.

— О, я очень мало знаю, Фил. Но знаешь, я всегда буду бесконечно признателен тебе за то, что ты мне все это показал.

Два ударения в слове «бесконечно» заполнились дымом и звуком ломающегося стекла.

Но все эти мелкие предостережения тогда ничего не значили для Джека. Они говорили о стране Видений. Просто чудесно, что все это возможно. Сказанное не удивило его, их термины и словарный запас были слишком взрослыми, но шестилетний Джек, который уже познал радость Видений, был достаточно сообразительным, чтобы понять направленность их разговора. Видения были реальностью, и Джек каким-то образом делил их с отцом. Это было частью их общей радости.

— Давай только я кое-что уточню, — сказал дядя Морган, и Джек увидел слово «уточню» в виде двух линий, переплетенных, как змеи.

— Они пользуются магией точно так же, как мы пользуемся наукой.

— Конечно, — согласился Фил Сойер.

— И, видимо, они уже столетиями занимаются этим. Их жизнь не так уж сильно изменилась за это время.

— Если не принимать во внимание политические течения, то это правильно.

Затем голос дяди Моргана напрягся. Возбуждение, которое он пытался скрыть, прорывалось наружу независимо от его усилий.

— Хорошо, забудем о политике. Подумаем о нас. Ты говоришь, и я согласен с тобой, Фил, что мы уже хорошо поработали на Территориях и нужно быть очень осторожными, производя там изменения. С этим я полностью согласен. Я чувствую то же самое.

Джек физически ощущал молчание отца.

— Хорошо, — продолжал Слоут. — Давай предположим, что мы сможем оказать помощь любому, кто на нашей стороне. Ты же понимаешь, что это значит. Мы в долгу у этих людей, Фил. Посмотри, что они для нас сделали. Мне кажется, мы находимся в очень интересной ситуации. Наша энергия питает их энергию и возвращается с такой силой, что мы не можем себе этого представить, Фил. Мы должны положить конец нашей щедрости, но это не должно нанести нам убыток.

Видимо, он нахмурился и сжал ладони рук.

— Конечно, я не полностью представляю себе положение вещей, но я думаю, что одно это стоит того, чтобы им заниматься. Но Фил, ты можешь себе представить, чего мы можем добиться, если дадим им электричество? Если потом дадим ребятам там современное оружие? Ты себе представляешь? Я думаю, это будет потрясающе. Потрясающе.