Рэмси Кэмпбелл - Голодная луна

— А разве вы не знаете, куда повела их та американка? Не только на вересковую пустошь, но еще и к пещере. Если вас даже ненадолго занесет в это место, вы обязательно должны взять с собой карту, компас и еду на случай, если там потеряетесь.

— Я думаю, что это необходимо только на случай длительного похода, — заметил Джереми.

— Мой отец советовал мне делать это — даже если вас ненадолго занесет туда, на пустоши. А еще я думаю, что вы считаете своим долгом защищать учительницу Эндрю, так как всем известно, что вы с ней хорошие друзья.

— Мы оповестили ее о том, что забираем Эндрю из школы, — заметила Джеральдина.

— Как учитель она очень даже ничего, если не учитывать того, что она думает, будто все знает о детях, — сказал Брайан. — По-моему, все, что ей сейчас надо, это хороший, настоящий мужик, который научил бы ее некоторым вещам, — если вы понимаете, что я имею в виду.

Джеральдина отвернулась, игнорируя его многозначительные подмигивания, и сказала:

— По-моему, вы говорили, что желали бы побеседовать с нами об Эндрю?

— Мы хотели бы знать ваше мнение, так как вы многое знаете о нем и, как нам кажется, изучили его, — Брайан отхлебнул немного скотча из своего стакана и тяжело взглянул на каждого из них по очереди. — Возможно, вы знаете об этом больше, чем мы могли предположить. Все, что я хочу знать, не думаете ли вы, что он педик?

— Странный, вы хотите сказать, — поправил Джереми.

— Не только странный, я имел в виду — педераст он или нет. Возможно, вы называете их геями, хотя черт меня побери, если я хоть что-нибудь знаю и о том, как они становятся геями, — лицо Брайана краснело все больше. — Как вы думаете, он… он не мужчина?

— Но он ведь действительно не мужчина, не правда ли? — сказала Джеральдина. — Он всего-навсего маленький мальчик. Большинство из нас в его возрасте не могут понять до конца, кто они такие, пока не достигнут подросткового возраста.

— Но люди вокруг знают это, уверены в этом. Поэтому позвольте мне вам сказать, что для его же блага лучше знать — кто он и что для него хорошо.

— Я уверена, что он ничем не отличается от нормальных людей, — возразила Джеральдина, желая, чтобы он действительно был таким, и надеясь, что он таким станет.

— Вот и я так думаю. Я просто не могу понять, как он сумел бы стать педиком. Это неправда, что кто-то может подчинить его себе, завладеть его волей, — Брайан повернулся к Джереми и усмехнулся. — А теперь я кое-что хочу сказать вам. Я считал, что вы могли быть одним из этих людей, если учесть, сколько времени вы проводите на кухне, и это ваше имя…

Джун нарушила неловкое молчание:

— Если в этом отношении Эндрю является нормальным ребенком, тогда что же, в конце концов, с ним происходит, что в нем ненормально?

— В каком плане? — спросила Джеральдина.

— Да в любом плане, который вы только можете придумать, да поможет вам бог. В школе он отстает от всех своих сверстников, плетется в самом хвосте класса, хотя его подруга-учительница и подтянула его немного за этот год. Я думаю, надо отдать ей должное. Но вне школы он становится даже хуже: всегда держится за мамину юбку и не желает выходить на улицу погулять, потому что никто не хочет с ним играть. Не удивительно, нельзя их обвинять в этом, ведь он сам ведет себя чересчур странно, совершая поступки, не свойственные детям в его возрасте. Временами просто разговаривает как младенец.

— Возможно, если вы его подтолкнете, вселите в него немного смелости, он будет говорить больше…

— Говорить больше! О Боже, когда я иногда проводила с ним целые выходные, мне казалось, что моя голова никогда не перестанет болеть… Я с ужасом жду наступления летних каникул, я не хотела говорить вам об этом. Если вы проведете с ним целый день, то я очень сомневаюсь, что вы будете потом заботиться о том, чтобы поддерживать с ним разговор.

— Я так не думаю.

— Хорошо, давайте не позволим ему испортить и этот вечер, — сказал Брайан, как только Джун замолчала. — Кто-нибудь желает посмотреть видео? Ведь у вас его нет, не так ли? У меня есть кое-что, что вам непременно понравится.

Он зашел за бар и извлек оттуда ненадписанную пластиковую коробку. Его внезапное желание повеселиться встревожило Джеральдину, особенно после того, как он сказал:

— Это не то, что можно было бы назвать «умным» фильмом, но немного больше, чем просто комедия.

— Я не возражаю и против порнографии, — сказала Джун, будто храбрясь. — Если, конечно, в ней не участвуют дети.

Джеральдина вздохнула про себя и взяла Джереми за руку, как только на экране появились вступительные титры фильма. Брайан начал фыркать, когда мишень для игры в стеклянные шарики оказалась на самом деле чьим-то влагалищем. Джеральдина не желала смотреть на него, хотя была уверена, что Брайан исподтишка бросал на нее взгляды, желая увидеть ее реакцию на то, что происходило на экране, заставляя ее думать о своих длинных ногах и больших грудях, о жаре, который распространялся вверх по ее заостренному лицу к коротко остриженным серебристым волосам, к краям ее слегка подведенных глаз. Негодуя, она надеялась, что не покраснеет.

— Это как раз то, что я называю игрой в стеклянные шарики, — захлебывался от возбуждения Брайан, когда победитель овладел женщиной в качестве преамбулы к оргии. Как только ударила первая струя спермы, Джереми откашлялся и сказал:

— Я думаю, что нам надо проверить, не пропустили ли мы Эддингса.

— Вы не должны уходить сейчас, — запротестовал Брайан и вскочил со своего места. — Как бы то ни было, идите за мной! Я хочу вам кое-что показать.

Джереми безнадежно оглянулся на Джеральдину и последовал за Брайаном наверх. Джеральдина хотела было попросить, чтобы он выключил фильм, однако Джун так пристально смотрела на экран, чуть улыбаясь поджатыми губами, что это отбило у Джеральдины всякое желание приблизиться к экрану. Наверху, над головой Джеральдины, слышалось невнятное жужжание голосов, которое невозможно было разобрать, к тому времени, когда мужчины спустились вниз, сплетение плоти на телеэкране уже выглядело для Джеральдины чем-то весьма отдаленным и абстрактным

— В любое время, если вы устанете от Эндрю, приводите его к нам, — сказал Джереми тоном, подразумевавшим окончание их визита. Он, очевидно, так же, как и жена, желал побыстрее покинуть этот дом. Она взяла его за руку, и они поспешили прочь из дома, в тишину бархатистого вечера. Как только они очутились за воротами дома Бевэнов, Джереми пробормотал:

— Ты никогда не догадаешься о том, что он мне показал.

— Надеюсь, что это не вибраторы? — вырвалось у Джеральдины, едва сдерживавшей подступившее веселье.

— Черт побери, ты абсолютно права! А еще он показал мне — какая большая у них кровать. Он намекал на то, что мы все могли бы поиграть в ту игру, когда мне наконец удалось боком выбраться оттуда. Я догадываюсь, кого он собирался выставить в качестве приза.