Мария Барышева - Говорящие с...

Люди на остановке с усмешкой косились на ее кепку, слишком теплую для июньской жары. Шталь вначале метала в ответ злобные взгляды, потом перешла к ледяному игнорированию и, окутанная им, как зимней тучей, забралась в подкативший зеленый автобус. На сиденье рядом с ней плюхнулась кричаще одетая девчонка-подросток со сложенным пакетом в руке, позади уселась пара среднего возраста - судя по всему, ее родители. Эша отметила это походя и уставилась в окно, переживая зажигалочное коварство и напрочь позабыв все остальное.

- Таня, давай мешок, чего ты будешь его держать, - предложила сидевшая позади, и девчонка, обернувшись, сунула пакет матери, сиявшей стразами и вышивкой.

- Хотя забери, мне нужно достать кошелек, - тут же сказала та и протянула его назад. Порылась в сумке, и ее рука вновь скользнула между спинками сидений.

- Ладно давай обратно.

Девчонка вернула пакет. Через несколько секунд повернулась.

- Да уж давай я подержу.

Сложенный пакет, похрустывая, вновь сменил хозяина.

- Впрочем, забери его обратно.

Пакет унесся назад, задев шталевскую щеку, и Эша раздраженно дернулась.

- Хотя, давай все-таки я подержу, у меня все равно руки свободные.

Хрусть-хрусть.

- Нет, Тань, давай я его, наверное, в сумку спрячу.

- Хотя забери, тут и так места мало.

- Или давай, все-таки, я подержу.

- Ладно, мам, давай его мне.

- Хотя не надо.

- А ладно, давай, я подержу.

Пакет стремительно сновал туда-сюда, отчего Эша, наблюдавшая за этим краем глаза, начала тихо свирепеть. Она покосилась на мужчину - тот неподвижно смотрел перед собой с выражением бесконечного страдания, и в глубине его глаз что-то подрагивало. Он походил на человека, которого лишь несколько секунд отделяют либо от апоплексического удара, либо от массовой кровавой резни.

- Да пусть у меня будет, может, сейчас сразу и купим все.

- Хотя нет, забери.

Эша, издав звук потревоженной кобры, ухватила в очередной раз пронесшийся мимо пакет, легко выдернув его из чужой руки, и швырнула в приоткрытую форточку. Пакет порхнул прочь, развернувшись в воздухе, и, подхваченный ветром, неторопливо полетел на запад.

- Вы с ума сошли?! - взвизгнула женщина, глядя на Эшу с каким-то священным ужасом, будто та сию секунду плюнула на церковный алтарь.

- Да, - ответила Шталь с рабочей интонацией и сдвинула кепку на затылок. - А что?

Страдание в глазах мужчины сменилось интересом. Его супруга принялась говорить разные громкие слова, угрожающе размахивая руками, и дочка просовывала между ними свой тонкий, как лезвие ножа, голос:

- Вышла и подняла мешок!.. Вот встала, вышла и подняла мешок!..

- А известно ли тебе, - вдруг завопила Эша на весь автобус, - известно ли, что каменные горгульи и химеры Нотр-Дама оживают по ночам, и ползают по стенам собора, и вновь замирают с рассветом?!

В автобусе наступила абсолютная тишина, а глаза противниц стали совершенно дикими. Девчонка начала медленно отодвигаться.

- Это мой своеобразный способ сказать тебе, чтоб ты отвалила, - пояснила Эша уже спокойным голосом и мирно сложила руки на коленях.

- Сиро-ожаа! - взвыла женщина. - Что ты молчишь?! Твою дочь...

- Наша остановка, - с облегчением сказал мужчина, поднимаясь. - Или мы выходим, или... - он завершил фразу красноречивым взмахом руки и устремился к дверям. Супруга, громыхая, ринулась следом, девчонка тоже вскочила, припечатав напоследок:

- Психопатка!

Эша показала ей язык и под внимательными пассажирскими взглядами вышла через другие двери. Ехать дальше расхотелось - и в этом автобусе, и вообще. Она немного потопталась на тротуаре, пытаясь понять, что на нее нашло, потом огляделась, и ее взгляд уткнулся в вывеску на противоположной стороне улицы. Вывеска была блестящей, новенькой - казалось, ее повесили только вчера.

Парикмахерская "ВЕРСАЛЬ"

- Фу, как банально! - сказала самой себе Эша и отвернулась. Но тут же повернула голову обратно. Что-то кольнуло ее - что-то странное, хотя во всем облике парикмахерской не было ничего необычного. Типовое скромное одноэтажное здание типа "ящик", в каких еще со времен перестройки размещались фирмы-однодневки и столь же краткосрочные магазинчики - стекло и немножко стен. Крыша выглядела довольно ветхой, но фасад сиял свежими красками. Боковые стены облупились, дугообразные металлические перила маленького ухоженного крылечка сверкали на солнце, а по бокам стояли вазоны с пушистыми елочками. За фигурными решетками распахнутых окон слабо колыхалась зелень комнатных растений и абсолютно ничего не было видно. Возле одного из окон стояли двое мужчин - один что-то измерял рулеткой, а второй, привстав на цыпочки, заглядывал внутрь и ухмылялся. Во всем этом не было бы ничего особенного.

Если бы не женщины.

Они стояли за стеклянными дверями и на крыльце, они стояли на лестнице и вокруг нее, они стояли под окнами, они прохаживались взад-вперед и поглядывали на часы, - разновозрастные, разноволосые и какие-то несвежие, помятые, и на всех лицах было нетерпение, а на некоторых даже что-то сродни панике. Обочина перед зданьицем была плотно забита машинами. Шталь удивленно приподняла брови и невольно вновь надвинула кепку на лоб, пряча пострадавшие волосы. Разумеется, все это не могло быть очередью в парикмахерскую. Вероятно, это был какой-то специализированный митинг. Такой очереди она не видела даже в сверхпрестижных салонах. Заинтересованная Эша перешла дорогу и обратилась к одной из ожидающих:

- Скажите, а это все в парикмахерскую?

- К Вике, - коротко ответила та, не взглянув на нее и нервно теребя ремешок сумочки.

- К Вике? - переспросила Эша. - Сверхмодный и сверхпрофессиональный мастер?

Женщина посмотрела на нее так, будто подошедшая искренне пожелала узнать, кто такой Иисус Христос, пожала плечами и отвернулась. Эша предприняла новую попытку:

- А другие мастера ведь здесь работают? Где к ним очередь?

- К другим мастерам очереди нет, - отозвалась женщина равнодушно. - Зайди внутрь да спроси. К Вике все равно не попадешь. К ней только по записи. Сегодня последний день, когда она в дамском зале.

- Мне казалось, что мастера специализируются на... - начала Эша, но, заметив, что ее совершенно не слушают, отошла и задумчиво оценила взглядом очередь. Поразмыслила, не заглянуть ли к кому другому из мастеров, раз уж оказалась возле парикмахерской, может они не так уж и плохи, и тут увидела знакомую фигуру, начавшую подниматься по ступенькам сквозь очередь. Фигура пыталась это делать со всевозможной деликатностью, рассыпая во все стороны извинения, но споткнулась о первую же ступеньку, и на крылечке немедленно воцарился кавардак.

- Вика, - задумчиво пробормотала Шталь, извлекая из памяти разговор недельной давности, потом скользнула к крылечку, подпрыгнув, уцепилась за перила, перемахнула через них и стукнула каблуками о площадку. Поднимавшийся человек резко остановился, наткнувшись на нее взглядом, потом деловито посмотрел на часы, развернулся и ринулся вниз, оставляя за собой еще больший беспорядок. Эша покинула крыльцо тем же путем, каким и пришла, метнулась мимо машин и, заложив вираж, остановилась, и торопливо шагавший человек остановился тоже, чтобы не врезаться в нее.