Мария Барышева - Говорящие с...

"Да он вовсе и не такой уж страшный, - подумала Эша, тая. - Очень даже милый. Почти симпатичный. Может, Ейщаров что-нибудь напутал? Возможно, он и был прав... самую малость, но собственная роль теперь видится мне еще более мерзкой".

- Я попробую.

- Спасибо! - с чувством сказал он и уткнулся губами ей в запястье, потом в это же запястье приглушенно проговорил: - Разумеется, я заплачу по полной.

- Скажите, Влад, а много ли к вам приходило... ну, скажем так, колдунов?

- Навалом! - Колтаков неохотно выпрямился.

- И неужто не было ни одного стоящего?

- Да нет, - он хмыкнул, - хватало народу. Серьезные спецы. Одна женщина прихо-дила, так та вообще крутая ясновидящая, наши от нее все в ауте были.

- Тогда почему вы их забраковали, а меня взяли сразу?

- Забраковал? - Колтаков удивился. - Нет, просто кроме вас никто не согласился. Ясновидящая так вообще как меня за руку подержала, так с воплями отсюда дернула. Испугались. Видать, почуяли что-то... Ну, ладно, вам, наверное, нужно работать.

- Конечно, - едва слышно пробормотала Эша, глядя на столик, заваленный одеж-дой, монетками, дохлыми насекомыми и венчающую все это добро коробку с раздав-ленным птицеедом.

Нет, и правда, лучше б это была мексиканская нога.

* * *

Заметки к отчету Э. Шталь.

Даже если не брать во внимание то, что я понятия не имею о профессии телохра-нителя, да и мою нынешнюю должность с трудом можно отнести к этой профессии, все равно никогда не думала, что охранять кого-то настолько сложно и настолько скучно. В особенности если тот, кого охраняешь, прилагает все усилия для того, что-бы делать это было как можно труднее. Еще больше усложняет работу то, что совер-шенно нельзя выпить, хотя в обществе Колтакова и его... хм-м, деловых партнеров выпить хочется постоянно. Но вы запретили мне это делать. Он тоже запретил мне это делать. Даже его охрана запретила мне это делать. Надеюсь, вы сдержите свое обещание насчет оплаты этой безумной затеи, потому что пока единственная выгода, которую я из нее извлекаю, так это таскаю у Влада сигары. Курить мне, слава богу, никто не запрещал, а сигары у него хорошие. Кормят здесь дай бог каждому, скупер-дяем Колтаков не кажется, но почему-то ему и в голову не приходит предложить мне что-нибудь из своих табачных запасов.

Дом я осмотрела в первый же день, от чердака до подвала. Немного мешало то, что со мной везде таскалось полдесятка охранников, поэтому иногда для вида прихо-дилось водить руками вдоль стен, бормотать абракадабру и хвататься за свой хризо-лит. Колтакова мои методы мало волнуют, но его дружина с самого начала отнеслась ко мне крайне подозрительно, а ее подозрительность мне не с руки. Но после этих киношных ужимок подозрительности стало немного меньше. Похоже, они теперь считают меня либо симпатичной мошенницей, либо не менее же симпатичной чокну-той, но в любом случае не представляющей угрозы для жизни их шефа.

Дом охраняется очень хорошо, проникнуть сюда невозможно, и подбросить что-либо тоже практически нереально. Так что если насекомые и попадут сюда, то лишь по собственной инициативе и используя собственную изворотливость. Но пока ника-ких насекомых я не обнаружила. Дом идеально чист. Здесь нет никаких крупных или мелких живых существ, кроме самого Колтакова, его охраны, меня, прислуги и двух на удивление добродушных ротвейлеров-подростков мужского пола, которые целый день играют в догонялки по всему дому и уже дважды роняли меня на ковер. Кстати один из них стянул у меня украденную мной же сигару и сожрал ее.

Дом охраняется не только в известном смысле этого слова. Вначале я этого не за-метила, но позже, когда осматривала особняк, обнаружила пропасть всяческих обере-гов, развешанных и прибитых тут и там, все зеркала в доме, неизвестно зачем, крест-накрест перетянуты красными шерстяными нитками, покои же самого Колтакова смахивают то ли на кунсткамеру, то ли на магазин для колдунов. На себе Влад круг-лые сутки носит: шея - тау-крест, мешочек с каким-то сверхзащитным, не очень при-ятно пахнущим травяным сбором и подвеску в виде поднятой развернутой ладошки из полосатого агата; правая рука - браслет, вырезанный из персиковых косточек; ука-зательный палец левой руки - медный перстень с какими-то иероглифами. Не знаю насчет прочих амулетов, но от агатовой ладошки толка нет никакого, как, впрочем, и вреда - большую часть суток камень просто спит. Так же не знаю, правильно ли это - собирать в одном месте столько защитных предметов. Если бы они действовали, то, кто знает, не разорвали ли бы они попросту своего охраняемого на кусочки? А мо-жет, они стали бесполезны, потому что нейтрализуют друг друга? А может, они из-начально были бесполезны? Ой, я в этом не разбираюсь! Надеюсь, это действительно какая-нибудь черная магия, и я вскоре смогу спокойно свернуться и уехать из этого сумасшедшего дома. Насколько я помню, чернокнижники нас не интересуют.

Вы мне приказали не только внимательно смотреть по сторонам и прислушивать-ся, но и не на шаг не отходить от Колтакова. В этом отношении он с вами солидарен, поэтому я нахожусь рядом с ним практически круглые сутки, и большое спасибо, что он, по крайней мере, хотя бы не берет меня с собой в туалет. Но я присутствую при всех процессах его переодевания (хорошее сложение), я участвую в его утренних пробежках (хорошо двигается), я ем рядом с ним (не чавкает), я с утра до ночи езжу вместе с ним по городу, сижу по правую руку на всех деловых переговорах и сове-щаниях, приводя всех его партнеров и подчиненных в недоумение, а любовниц - в негодование. По счастью, он временно отменил всю свою интимную жизнь, а то мне, наверное, пришлось бы присутствовать и при постельных сценах. Ночую я в его ком-нате (не храпит), где специально для меня поставили премиленькую итальянскую кровать, но я ею пользуюсь лишь для поваляться, а так большую часть ночи смотрю фильмы по своему ноутбуку, поскольку ношу ваш браслет. Очень странно и даже жутко третьи сутки жить с постоянно открытыми глазами. Кстати, Колтаков со мной держит себя предельно корректно. Возможно, это вам тоже не интересно, но вы веле-ли сообщать обо всем.

Влад ведет частично вызывающий, но частично и обычный образ жизни - напри-мер, всегда сам ходит в магазин, причем почти каждый вечер, причем в собственный и платит за покупки. Правда, в магазин он ходит в сопровождении своей армии, по-этому на кассе мы попадаем в очередь из самих себя. Набирает много, причем часто вещей совершенно ненужных, и выезжающая из магазина процессия тележек с его покупками - на это стоит посмотреть.

Странных происшествий больше не было - никакой своенравной одежды, никаких агрессивных насекомых или смертоносных монеток. Угроз тоже не больше не посту-пало. Задача усложняется тем, что одежды у него, естественно, много, и она может что-нибудь устроить в любой момент, дай ей только подходящие условия, а протес-тировать одежду я не могу - для меня это, увы, лишь куча дорогих тряпок. Вторая сложность в том, что сейчас лето, и на улице полно насекомых. Я не вижу в их пове-дении ничего подозрительного, но у охраны уже едет крыша, поскольку в ее обязан-ности теперь входит немедленное уничтожение всего летающего и ползающего, ока-зывающегося поблизости от Колтакова, в машине постоянно содержится груда ин-сектицидных средств, и мне повсюду мерещится запах дихлофоса. В придачу ко все-му Владу то и дело чудятся какие-то знаки и недобрые знамения. Так что вы можете себе представить, какие веселенькие поездочки у нас получаются. Но Влад с удиви-тельным упорством отказывается хотя бы на несколько дней ограничить свою жизнь своим особняком. Нелепость. Он напуган, я это не только вижу, но и чувствую, во-круг него совершенно параноидальная атмосфера, но одновременно с этим Колтаков отчаянно старается продемонстрировать всему свету, что ничего не происходит.