Светлана Полякова - Служители зла

Он почти не обращал внимания на его слова. Все глубже он погружался в ослепительную красоту этого тонкого, причудливого одеяния, которое плели тонкие, быстрые пальчики слепой. Уже почти ничто не занимало его — только возможность хотя бы на несколько мгновений ощутить на себе сказочную эту невесомость, о, он знал уже — в эти мгновения он почувствует себя счастливым, и все его желания — самые тайные, самые невыполнимые — исполнятся!

— Так, в полночной тишине, — услышал он детский голосок, грустный и безнадежный, — саван здесь плетется мне… Теперь, когда ты увидел Паучиху, можно надеяться только на чудо. На истинное чудо, на внезапно вспыхнувшую в ночном небе радугу, на звезду, упавшую в ладони, на луч солнца, ворвавшийся в темноту… На ангела Господня …

«По тропинке одинокой я вернулся из страны, где царит во тьме глубокой призрак Ночи-сатаны, — тихо проговорил этот голосок. — На окраине далекой, средь отверженных духов, — вне пространства и веков…» Если бы люди вслушивались в предупреждения, а не называли их спешно безумными мыслями, они узнали бы про Старую Пустошь… Но — легче признать все предупреждения вымыслом и бредом воспаленного рассудка. Потом же, когда тебя опутают сети Паучихи, легче внушить себе, что Паучиху на самом деле зовут Фортуной и — это такая удача! Вот, ты поймал ее улыбку, она увидела тебя слепыми глазами…

Людям даже кажется, что это они поймали ее — ан нет, это она поймала рыбок в свои прочные сети, из которых не вырваться! И власть, успех, богатство — все эти миражи человеческого воображения — появляются, человек счастлив и уже не замечает, что оказался в пустыне, где только и есть что миражи, он уже перешел через мостик, с одного берега.

— Мира! Не балуйся! — погрозил куда-то в пустоту его гость, теперь Игорь снова видел его прежним — он надел очки и снова стал обычным, похожим на учителя химии или на… библиотекаря. — Думаю, вам еще можно отсюда уехать, — сказал он, разглядывая Игоря сквозь холодные стекла круглых очков. — Я бы не хотел давить Божьих червячков.

— Да? — удивился Игорь, с интересом рассматривая нахала. — Кажется, вы из той породы, что в детстве перечитали Булгакова и теперь решили изобразить мне Воланда. В каком месте по вашему плану мне должны отрезать голову?

— А вы, надо думать, ничего, кроме Писания, не читаете, — рассмеялся гость. — Причем настолько точно следуете ему, что ушли из церкви. Так?

— Вот уж это не ваше дело, — бросил Игорь, закуривая сигарету. — У меня почему-то нет никакого желания обсуждать свои сложности с вами.

— У меня тоже, но… Дело в том, что я хочу от вас одного одолжения. Вы позволите просить вас о нем?

— Попросите, я подумаю, как мне отреагировать.

— Уезжайте отсюда, — сказал его гость. — Не нарушайте счастья здешних жителей. Я дал им его, и не в ваших силах повлиять на ход событий…

— Каких? — заинтересовался Игорь. — Вы тут, случайно, не Страшный суд готовите? А Господь в курсе? Или вы, как всегда, предпочитаете действовать без его ведома и согласия?

Он рассмеялся в лицо гостю. Тот выглядел смешно — приподнятые брови и вытаращенные глаза.

— Я вас предупредил, — наконец пришел в себя пришелец. — Ваше дело самому решить, будете ли вы живы или…

— Можно вас тоже попросить об одной услуге? — насмешливо произнес Игорь.

Его собеседник оживился:

— Конечно…

— Насколько я понимаю, вы избираете для меня мучительную смерть? И думаю, что вы в конце концов очень захотите позлить Бога. Так вот, я хотел бы, чтобы вы, уважая мои чувства, распяли меня вниз головой. Как апостола Петра. Я, видите ли, недостоин умереть так же, как мой Господь. — Он издевался над Юлианом.

Юлиан мстительно поджал губы.

— Вас никто не собирался убивать. Мы нормальные люди…

— Вот как? — рассмеялся Игорь.

— Мы нормальные люди, мы цивилизованные люди.

Эту фразу Юлиан процедил сквозь зубы.

— А вы вообще-то — ЛЮДИ? — насмешливо поинтересовался Игорь. — Или всего лишь кучка теней, вяло плывущих туда, куда дует ветер?

Юлиан стиснул зубы. Проклятия готовы были сорваться с его губ, но это говорило бы о начале Поражения.

Великий Магистр должен оставаться спокойным.

Великий Магистр должен оставаться холодным и рассудительным.

— Я надеюсь, что вы внемлете моей просьбе и покинете Старую Пустошь.

— А почему? — Игорь явно забавлялся.

— Что — почему?

— Почему я вам так мешаю?

— Я объясню вам это потом. Не сейчас.

Он поднялся.

— Уезжайте, — обернулся на пороге. — Вам здесь не место.

— Надо же, — пробормотал Игорь. — А я раньше думал, что только я сам вправе решить, где мое место…

Юлиан дернулся, но ничего не сказал.

— Прощайте, жаль, что у вас отсутствует здравый смысл, — проговорил он.

Растаяла женщина, и Игорь не удержался от насмешки:

— Прощайте, дешевый трюкач-гипнотизер!

Юлиан ничего не ответил, только усмехнулся.

Он вышел на улицу, и приступ злобы, сотрясающий его органы еще минуту назад, прошел.

«А ведь он сам подсказал мне, что я должен сделать, — пробормотал Юлиан, мстительно улыбаясь. — Сам подсказал…»

Душка уже довольно долго сидела, глядя на шар. Иногда она качала его ладошкой — туда-сюда.

— Почему ты такая грустная? — спросил Юлиан, появившись в комнате.

«Как неслышно он ходит, — недовольно поморщилась девочка. — Все-таки он и правда похож на змею…»

Она ничего не ответила, продолжая раскачивать шар.

— Даша, а ведь ты забыла про свой день рождения!

— Я не хочу его, — проговорила девочка. — Знаешь, в чем беда, Юлиан? Я вообще ничего не хочу!

«Кроме — хотя бы еще одного! — разговора с ним, — подумала Душка. — Еще я, конечно, хочу, чтобы все вернулись. Тогда мы бы уехали отсюда».

Но это невозможно. От осознания невозможности на глазах у нее навернулись слезы.

— В этом мире нет ничего невозможного, деточка, — мягко сказал Юлиан. — Думаю, тебе понравится день рождения…

— Да, конечно, — рассеянно-вежливо пробормотала Душка. — Он обязательно мне понравится.

Несмотря на холодный ветер, Ариадне было тепло. Тепло растекалось по ее душе, заставляя ее улыбаться — не так, как она улыбалась обычно, а по-другому.

«Он смог разбудить в тебе девочку, Ариадна. Просто он сумел увидеть ее — тщательно спрятавшуюся от человеческих глаз».

«А ведь я тебя и сама забыла, — с горечью подумала Ариадна. — Забыла, какой была я раньше».

— Ариадна!

Она обернулась, немного резко. Словно подул сильный ветер или сердца коснулось холодное предчувствие грядущей беды.

Его серые глаза смотрели на нее. В нее. Пытаясь проникнуть в ее сокровенные, скрытые мысли.

Она усмехнулась. «Нет, — ответила она этому пронзительному серому взгляду. — Я выросла. Я не боюсь тебя…»