Клаус Нойманн - Правда об «Орловском инциденте»

Он неосторожно облокотился на носилки, и с воплем отскочил, прижав к себе окровавленную ладонь. Пациент таки до него добрался.

— Чтоб твою!!! — ругнулся сержант, и со злости ударил пострадавшего жезлом по голове. Это не произвело на последнего ровным счётом никакого впечатления.

— Дайте взгляну. — Док взял руку милиционера, осмотрел со всех сторон. — Ерунда, сейчас обработаем. Катюша, саквояж.

Катюша — умница! Капельницу уже установила. Саквояж наготове. Выйдет толк, наверное.

Рана неглубокая. Док промокнул рану марлей, потом стал обмазывать йодом.

— Скорее всего, ничего страшного, но я бы на вашем месте съездил в поликлинику, и сделал прививку от столбняка. Никогда не знаешь, что можно подхватить от этих вот.

— Завернул, Док! — отчитался подошедший Петрович, достал сигареты и закурил.

— Хорошо, — не отрываясь, ответил Док.

— Что??? — переспросил водитель.

Ну что-что? Ничего. Завернул и молодец. Жди, когда еще кто-то поможет тебе его втащить.

— Я говорю, хорошо, — успокоил Петровича Док.

— Да не… Там гаец сверху машет чё-то. — реабилитировался Петрович.

Док услышал ропот, раздававшийся от группы зевак, стоявших за пределами огороженной территории. Ну что ещё? Он закончил бинтовать руку сержанту. Посмотрел на толпу, потом вверх, на лейтенанта.

Гаишник активно жестикулировал, указывая на что-то сбоку, и продолжал кричать. Док проследил, куда показывал лейтенант. Черный мешок шевелился, как будто труп пытался оттуда выбраться.

— Петрович! Совсем с ума сошел, живого человека в мешок!!!

Однако, ситуация показалась Доку забавной.

— А чего сразу Петрович??? Вы мне сами сказали, что он мертвый!!! — возмущенно ответил Петрович.

— Ну а ты мёртвого от живого не отличишь, что ли? Ты сколько в «скорой» работаешь?

— Да пойди тут отличи, если он как совсем мёртвый!!! — оправдывался водитель.

— Открывай уже! — Док поставил саквояж на землю, — А у нас же носилки одни?

— Да, — подала голос Катюша.

— Ну… Значит, мы его всё-таки в мешке понесём!

Действительно, забавно выходит. Если этот пациент выживет, потом друзьям всю жизнь рассказывать будет.

— Так чего, не открывать? — замер Петрович над шевелящимся мешком.

Иногда, Петрович ведет себя как форменный остолоп, ну честное слово!

— Открывай! Сейчас вольём коктейля, чтоб не чувствовал ничего, потом капельницу, и всей толпой в машину втащим.

Петрович, расставив ноги, встал над мешком, потянул за молнию. Из образовавшегося отверстия первым делом высунулась голова пострадавшего. Из рядов любопытствующих послышались возгласы удивления. Боковым зрением Док заметил, как кто-то упал в обморок.

Петрович расстегнул мешок до половины. Пациент успел уже высвободить из мешка руки. Левая явно сломана, кисть безвольно болталась в воздухе, хотя пальцы шевелились. Он схватил Петровича за ногу. Тот потерял равновесие и с криком упал лицом в землю. А пациент вцепился зубами Петровичу в ногу.

— Твою мать! И этот! — милиционер одним прыжком приблизился к пострадавшему, и врезал ему сапогом в голову. Голова дёрнулась, вырывая кусок мяса вместе с джинсовой тканью. Док подхватил Петровича под мышки, и оттащил на пару метров.

— Вот ведь зараза! — Док разрезал штанину Петровича, осмотрел рану. — Катюша, йод и бинты!

Кровь, текущая из раны на ноге, никак не хотела останавливаться. Петрович уже пришел в себя, и матерился, но тихо и неразборчиво, дабы не шокировать Катюшу.

Толстый лейтенант спустился вниз, к месту аварии. Он подошел к сержанту, пытавшемуся удержать парня.

— Сань, переверни его!

Сержант выпрямился, и ногой перекатил пациента на живот. Стянув с него мешок до половины, они с лейтенантом завели руки пострадавшего за спину и сковали наручниками.

Лейтенант подошел к врачам.

— Это, доктор, я там еще «скорую» вызвал, если что…

— Очень хорошо. Спасибо! — бинтуя Петровичу ногу, ответил Док, — Тогда за этим, в мешке присмотрите?

— А что за ним смотреть? Далеко не уползет, с переломанными ногами. Да и неживой он.

— Где ж вы таких активных мертвецов-то видели? — Док с любопытством взглянул на лейтенанта.

— Это первый, — вздохнул лейтенант. — Но не ведут так себя после аварий. Не ведут. Ни разу такого не было.

— Ладно, это всё гипотезы, — резюмировал Док. — Петрович, сам дойдёшь?

Петрович утвердительно кивнул. Док повернулся к лейтенанту:

— Помогите с носилками, пожалуйста!

— Хорошо.

Хорошо хоть спуск пологий, а сентябрь сухой. Земля не успела размокнуть, и носилки более-менее нормально катились на своих маленьких колесиках.

Док с лейтенантом загрузили носилки в фургон «скорой», помогли забраться в кузов Петровичу.

— Я поведу. Катюша, ты в кузове за главного, — распорядился Док. Повернулся к лейтенанту. — Спасибо! За тем присмотрите?

— Да присмотрим, не беспокойтесь, — ответил лейтенант, глядя вниз.

На месте аварии сержант устало присел, облокотясь на дерево. Пострадавший, со скованными за спиной руками извивался, пытаясь освободиться из мешка.

— О, вот и помощь! Езжайте, всё нормально будет.

До них, действительно, донёсся звук сирен.

Катюша прыгнула в кузов, закрыла дверь. Док сел на водительское сиденье, включил сирену и мигалки, и, взвизгнув шинами, рванул в сторону Сталепрокатной больницы.

Уставший, но довольный Коля спрыгнул с беговой дорожки и повесил полотенце на шею. Хорошо потренировался. Подхватив пояс и дневник, он вышел из тренажерки. Теперь в душ, потом домой, чего-нибудь поесть, и определяться с планами на вечер.

У дверей аэробного зала Коля остановился. Странно. Ручки дверей были связаны полотенцем, а изнутри в дверь кто-то молотил, наверняка пытаясь выйти.

Вот же у кого-то шутки дебильные! Реально, встретить бы такого, и дать пару раз по голове для улучшения чувства юмора. Он начал развязывать туго затянутый узел.

— Минутку потерпите! — громко сказал Коля. — Сейчас выпущу вас!

Где-то в глубине сознания он понадеялся, что в зале сейчас находится та симпатичная тренерша-брюнетка. Он тогда предстанет перед ней героем-освободителем, и вообще, будет отличный повод познакомиться.

Узел был затянут на совесть, но после нескольких минут Колиных усилий, наконец, поддался. Коля сорвал полотенце. Двери остались закрыты, стук в них продолжался. Мелькнула мысль о неправильности происходящего, но, будучи человеком действия, Коля частенько сначала делал, а потом думал.

Он раздвинул двери. И понял, что надежды не оправдались.

Из дверей на него вывалился монстр Франкенштейн и две его подружки, отменно страшные, как на подбор. Одна из тянущихся рук схватила Колю за плечо. Коля икнул, откинулся назад, чуть не упал, но уперся рукой в пол, развернулся, и с низкого старта помчался назад в тренажерку.