Клаус Нойманн - Правда об «Орловском инциденте»

Позади послышался вой сирен. В сопровождении милицейских «Побед» с включенными мигалками, со стороны Комсомольской мчалась колонна из двух представительских «Чаек» и трех УАЗов «Пантер». Свет фонарей отражался на надраенном черном лаке и полированном хроме членовозов. Ярик поднял руку в латной перчатке, приветствуя проезжающих. Коле показалось, что за приоткрытой шторкой пассажирского отделения второго лимузина он разглядел выпученные от удивления глаза человека, сильно напоминающего председателя облсовета.

— Начальство бежит — Степаныч, отдуваясь, констатировал очевидное, — значит дело швах.

Коля угукнул. На разговоры дыхалки уже не хватало. Просто еще одно подтверждение тому, что времени не остается вообще.

У поворота к Покровской фонари были размещены чаще, полумрак незаметно перешел во вполне приемлемое освещение. Миша вел отряд в пятидесятиметровый рукав тоннеля, оканчивающийся на третьем подземном уровне. Здесь было оживленнее. Из-за поворота выскакивали автомобили, и мчались в сторону Комсомольской.

Позади послышался отдаленный визг тормозов, глухой удар, потом еще несколько. Коля вздрогнул. Или авария, или его опасения оправдываются — мертвяки идут по тоннелю. Надо спешить.

Еще чуть-чуть. Останавливаться нельзя. Если остановишься, потом будет крайне сложно сдвинуться с места, и еще сложнее набрать скорость, нагнать отставание. Вес кольчуги и булав, поначалу казавшийся детским, сейчас казалось, придавливал Колю к земле, мешая идти. Коля знал, что развивая силу, нельзя забывать о выносливости. Он даже завершал тренировку пятнадцатью минутами на беговой дорожке. Однако, сейчас он чувствовал, что на выносливость он тренировался явно недостаточно. Что толку от умения поднимать 200 кг с пола, если ты не в состоянии оттащить эти двести хотя бы метров на пять?

Судя по громкому пыхтению, доносившемуся из головы колонны, Витьку было тоже несладко. Кольчуги на нем не было, но громоздкий гатлинг весил больше, тащить его было неудобнее за счет неудачного распределения веса. Ладно, осталось совсем чуть-чуть. Вот уже и въезд на уровень.

Они вошли, почти вбежали в Покровскую высотку. Четыре полосы проезжей части делили уровень пополам. По обе стороны дороги располагались парковочные места для автомобилей. Пешеходные дорожки разделяли огромную парковку на ровные прямоугольники. Три полосы сразу за въездом уходили направо, закручивались спиралью и выводили на более высокие уровни: второй парковочный, и первый подземный, где находились остановки общественного транспорта.

На парковке творился ад кромешный. Среди автомобилей хаотично перемещались и живые, и мертвяки. Добрались-таки до Покровской! Местами шли лихорадочные сборы, загрузка, утрамбовка и отъезд. Кое-где шли ожесточенные драки, в воздухе мелькали руки, цепи, монтировки и ножи. Дрались как с мертвецами, так и между собой.

Остановившись на пешеходной дорожке прямо за въездом, члены группы взирали на открывшийся перед ними хаос. По красным лицам стекали капли, а у кого и ручьи пота. На удивление хорошо выглядели девочки. Лёгкие сами по себе, тренированные часовыми забегами на тренажерах, и теми же занятиями по аэробике, они к длительным нагрузкам были привычнее. Высокий и худой Док, вместе со схожим по комплекции Яриком, неплохо смотрелись на фоне пыхтящих краснорожих Миши, Коли и Витька. Степаныч тоже чувствовал себя не ахти, но по причине возраста.

Коля встретился взглядом с Мишей.

Тот кивнул.

— Так, друзья, не время отдыхать. Сейчас в быстром темпе на пару этажей вверх. Порядок тот же. Уходим!

И первым помчался к спиральному въезду. Витёк пробурчал что-то невнятное, и переваливаясь побежал за ним, в очередной раз поправив за спиной гатлинг. За Витьком рванули остальные. В замыкающих в этот раз оказались Коля и Оля. Оля выглядела подавленной, вся в себе. Коля торопился. Внутри него не переставая ревела тревожная сирена.

Треск телефонного звонка врезался в сон и разнес его на много маленьких осколков, ни один из которых не остался в памяти. Комполка резко поднялся, сел спустив ноги с кровати.

— Что там, Володь? — беспокойно спросила проснувшаяся жена.

Он не ответил, снял трубку и привычно произнес:

— Полковник Воронцов у аппарата.

— Товарищ полковник, у нас боевая тревога, — дежурный лейтенант был лаконичен. — Приказ из штаба округа. Я уже выслал за вами машину. Конверт у водителя. Ориентировочное время прибытия — десять минут.

— Принял. Отбой, — не менее лаконично ответил комполка и положил трубку. — Кать, меня вызывают. Спи, не беспокойся ни о чем.

— Опять эти ваши учения… — сонно сказала Катя, — тебе бутербродов сделать?

— Не надо. Спи.

К тому моменту, когда подъехал штабной УАЗик, Воронцов стоял у подъезда. Его форма сидела как влитая, будто только-только из чистки и глажки. Комполка всегда держал один комплект в идеальном состоянии специально для срочных случаев. Лишь фуражку одевать не стал, а держал подмышкой.

Из УАЗика высунулся его зам, майор Левченко. Для своих — Женя. Они уже давно, с учебы в военно-авиационной академии, были вместе. Майору комполка доверял больше, чем Катьке. Да что там Катька? Больше, чем самому себе.

Воронцов сел в УАЗик. Майор отдал ему честь:

— Товарищ полковник, — начал он, протягивая конверт с толстой красной полосой по диагонали, — Это из штаба.

Друзья принимали официальный тон при подчиненных. Дружба дружбой, но устав никто не отменял. Конверт, естественно, был запечатан. Полковник, оборвав край, вынул плотный лист бумаги. Щелкнул тумблером, включив маленькую лампочку в салоне.

Треть листа занимала шапка, с крупным гербом РСФ посередине. Под шапкой были напечатаны четыре абзаца. Внизу стояла подпись Председателя ЦК РСФ. Полковник прочитал текст. Потом перечитал. Отдал бумагу майору.

— Да это же… — воскликнул Женька, прочитав приказ.

— Да, — подтвердил комполка. — Я знаю.

— И что мы будем делать?

— Что делать? Выполнять! — Полковник надел фуражку. — Это приказ. И сам, — он выделил это слово, — не стал бы его подписывать, не будь на то очень веских оснований.

УАЗик затормозил перед штабом полка. В половине окон уже горел свет. Дежурный лейтенант вытянулся по стойке смирно.

— Товарищ полковник, разрешите доложить!

— Докладывайте!

— Боевая тревога объявлена, весь офицерский состав, находящийся вне части, вызван по тревоге, расчетное время прибытия — лейтенант взглянул на часы, — эээ… двадцать три минуты. Рядовой состав поднят. Ожидаем ваших приказаний.

— Так, первое, капитанов всех кораблей ко мне на совещание прямо сейчас, или по факту прибытия. Второе, техникам подготовить все суда к боевому вылету. Третье, всем экипажам занять свои места, быть в полной боевой готовности. Четвертое, связиста ко мне в кабинет, со всеми приборами, и шифровальщика. Всё понятно?