Клаус Нойманн - Правда об «Орловском инциденте»

Примерно через год Игорь стал доверять ей боевые патроны. Комната была оборудована так, что можно было имитировать бой с противниками на все 360 градусов. Бумажные мишени выезжали по закрепленным на потолке направляющим, повторяя статистически наиболее вероятные модели действий противников. Вмонтированные в потолок и стены пиротехника и вспышки имитировали огонь, и придавали тренировкам еще больше привлекательности в Машиных глазах. Ни в одном парке развлечений не было такого аттракциона.

Экстремально ближний бой она отрабатывала в паре с Игорем, зарядив пистолеты холостыми патронами. Грохот оружия, и обжигающие газы, вырывающиеся из стволов, были максимально возможным приближением к ситуации реального боя.

Зачем Игорь обучал её ган-кате, Маша задумалась намного позже. А в тот момент она просто получала удовольствие и от тренировок, и от Игоря, и от своего образа жизни. До тех пор, пока однажды ночью не обнаружила Игоря мёртвым на полу тренировочной комнаты.

Несмотря на свои неполные восемнадцать, Маша трезво оценила ситуацию. Она прошлась с тряпкой и чистящим средством по всем поверхностям, где могли оказаться её отпечатки пальцев. Затем сняла с шеи мертвого Игоря ключ, с которым он не расставался никогда, и вскрыла сейф в его кабинете. В сейфе было состояние: пачки рублей, долларов САСШ, и евро, для переноски которых потребовались две спортивные сумки. Закинув сумки в новенький «мерин», оказавшийся последним, прощальным подарком Игоря, Маша, не включая фар, выехала из его дома, чтобы никогда больше не возвращаться.

Претензий ей никто не предъявил. Как позже сказали по телевизору, разгром лужковской организованной преступной группировки произошел в результате спецоперации подразделения ООП. Военные, к концу своего правления решили применить к борьбе с криминалом уже опробованные на леваках методы.

Деньгами Маша распорядилась вполне разумно. Их хватило и на покупку квартиры, и на получение образования в одном из немногих приличных орловских институтов. Но как Маша не старалась экономить оставшиеся, совсем недавно они закончились.

Впрочем, сейчас, около лифтов на первом подземном уровне Покровской высотки, деньги не имели ровным счетом никакого значения. В отличие от пяти «беретт» и нескольких десятков полных магазинов к ним.

Мелодично прозвенел сигнал, двери одного из лифтов открылись. Он был пуст, и ярко освещен. Коля вошел в кабину первым, Маша с Олей за ним.

— Какой этаж? — Коля был предельно краток.

Маша чувствовала его нервозность, скрываемую под маской спокойствия.

— Третий уровень, второй этаж.

— Хм, неплохо устроились. — прокомментировал Коля, нажимая на кнопки.

Лифт вознес их наверх без остановок. Ночь, чему удивляться. Днём они бы ехали минут пять-семь. Еще один сигнал. Коля снова вышел первым.

Площадка перед лифтами была погружена в полумрак. Обычное дело, освещение в общественных зонах высоток на ночь приглушалось для экономии электроэнергии. Но, из-за того, что произошло в последние несколько часов, Маша стала опасаться темных углов. Мало ли какое мёртвое там караулит живых.

Вперед, по проспект-коридору. Маша искренне про себя порадовалась, что спасла кроссовок из рук серого там, в спортклубе, и не стала переодеваться. Кроссовки были намного тише её обычных шпилек. Вот сейчас бы стучала на всю Покровскую.

Как обычно по ночам, в проспект-коридоре горела каждая третья лампа. В их неярком свете, Маша замечала на стенах и на полу странные, тёмные, почти чёрные потёки. Она отгоняла от себя мысли об их происхождении. А навстречу ни души. Это было необычно для главного коридора высотки, даже учитывая позднее время. Еще более странной была тишина. Как правило, проспект-коридоры были довольно шумными местами днём, и различные звуки не затихали на них ночью. Но гробовая, замогильная тишина, нарушаемая лишь низким гулом вентиляторов, загонявших свежий воздух внутрь здания, пугала сильнее темноты и безлюдья.

На полу валялись бумажки, какие-то осколки, и прочий непонятный мусор. Это было еще более удивительно, учитывая повышенные требования администрации высоток к порядку и чистоте в зданиях. На уборщиках не экономили, хотя и набирали их из числа гастарбайтеров. Но чтобы ночью и ни одного?

С проспект-коридора свернули в боковой, и потом еще раз, в жилой коридор, параллельный главному. Просто подозрительно тихо. Неужели все спят?

Оля остановилась у нужной двери и нажала кнопку звонка. «Кто?» — требовательно спросил мужской голос.

— Я, пап! Открывай.

Послышался звук отпираемых замков. Маша отвернулась. Лишь бы не видеть отрывающуюся дверь. Открытую — пожалуйста. Закрытую — тоже без проблем. Но сам момент открывания дверей пугал Машу. Она сама не понимала почему.

— Заходите скорее, — мужской голос звучал напряженно. Маша обернулась, и прошла вслед за Олей и Колей в квартиру.

Миша вывел свой поредевший отряд из въездных ворот Покровской высотки на Покровскую же улицу. По обе стороны было пустынно, но не тихо. Они слышали шум двигателей автомобилей проезжающих неподалеку, шелест мусора, разгоняемого ветром вдоль улицы, отзвуки мертвячьего воя, раздававшегося не то, чтобы близко, но и не так далеко, как хотелось бы.

Из боевых единиц осталось три: он сам, Витёк и Степаныч. Плюсом Ярик, но так как он пока темная лошадка, то три с половиной. Плюсом Док с Катюшей, как особо ценный груз, и Юля как просто груз, который надо вывезти. Но этот груз хотя бы самоходный. Яриковы сумки с офигенно ценной рацией и его бессмысленными игрушками, и оставшийся от полковника чемоданчик полный денег Миша распределил среди небоевых членов команды. У бойцов руки должны быть свободными.

— Так! — тихо скомандовал Миша, — Бежим тихо и быстро. Я с Витьком впереди. Док, вы с девочками за мной. Ярик и Степаныч прикрываете тыл. Помчали!

И не дожидаясь ответа, он первым пошел вдоль стены Покровской высотки. Первые метров сто они вообще никого не видели. Затем, когда уже оставили высотку за спиной, стали попадаться мертвяки. Одного обошли. Второго, в униформе строителя, встретил Витёк, и угостил булавой в голову. Свист рассекаемого булавой воздуха, залихватское Витьково уханье, и треск ломающейся височной кости слились в один звук. Мёртвый строитель грохнулся на асфальт. Витёк приостановился, вытер булаву об комбинезон мертвяка.

— Плохо же, когда вся в кровище! — громким шепотом ответил он на укоризненный Мишин взгляд.

Ближе к стройке попадалось все больше и больше мёртвых строителей. Они бесцельно бродили по Покровской, издавали печальное «Ыыы!», но заметив Мишин отряд, похоже, находили цель в жизни. Беда была в том, что ни Миша, ни члены команды эти цели не разделяли.