Клаус Нойманн - Правда об «Орловском инциденте»

На мосту тоже находились зараженные, хотя их было поменьше, чем на площади. Над рекой разносились низкие, стонущие и воющие звуки, которые издавали больные.

Лейтенант снова дал команду перестроиться. Встав в две шеренги, они полностью перекрыли мост. И ровным шагом пошли вперед, отбрасывая щитами больных, и долбя их дубинками. Оттолкнуть, ударить. Оттолкнуть, ударить. Это было то, чему их учили. То, что получалось лучше всего. Взвод пересек мост меньше чем за десять минут, и снова перестроился в походный порядок.

Почти миновав торчащую по левую руку старую высотку, они услышали неровную частую стрельбу, а затем громкое урчание мощного двигателя. Лейтенант остановил взвод, приказал сомкнуть щиты, а сам вышел из строя и встал прямо напротив переулка.

Почти сразу же взвод попал в яркий свет фар. Послышался скрип тормозов. В свете уличных фонарей, на выезде из переулка стоял и урчал двигателем здоровый, длиннющий, офигенный желтый автобус.

Владик стоял около загнанной во двор «Победы», и размышлял над крайне интересным вопросом: как бы из подручных средств устроить систему сигнализации. Пусть со стороны это покажется ненормальным, но когда на ровном месте мертвые начинают нападать на живых лучше перестраховаться.

На дачу они приехали от силы полчаса назад. За это время Максимыч умудрился наладить старенький телевизор, а женщины уложили Сережу спать, и сейчас разбирали вещи. Сам Владик поднял ТГ наверх, на чердак, и насколько смог прочно приладил его около окошка. Предосторожности, как он уже заметил, по нынешним временам не лишние.

Максимыч вышел на крыльцо, закурил:

— Что делать будем, солдат?

— Не зли, Максимыч! — излишне резко отреагировал Владик. Какой он нахрен солдат? Просто обычный человек, живет, зарабатывает деньги, ходит в спортзал, к чему-то стремится. В общем, как все нормальные люди.

Хотя, для Максимыча «солдат» может и не стеб вовсе. Он-то застал и службу по призыву, и времена, когда армия была в почете, а не рвалась к власти.

— Я вот что думаю, — чуть спокойнее начал Владик, — надо настрогать колышков, повтыкать их вдоль забора в шахматном порядке, и натянуть между ними веревки… Нет, проволоку, у меня как раз моток в сарае есть. На проволоку еще всяких погремушек повесить. Там и живой навернется, не то, что мертвяк. И мы услышим.

— Дельно, — согласился Максимыч. — Только погремушки погремушками, а дежурство все равно надо устраивать, мало ли что…

Владик, в свою очередь оценил предусмотрительность Максимыча. Он собрался было уже идти в сарай, взять доски, топор и проволоку, но неожиданный звук заставил его остановиться.

— Максимыч, ты слышал?

— Ага.

Сначала доносился только низкий рокот двигателя, немного позже к нему прибавился равномерный топот. Перекресток двух улиц дачного поселка осветился ярким светом, потом луч света запрыгал по домикам. На перекресток вышел его источник, высотой чуть ниже фонарных столбов. Крутнулся вокруг своей оси.

По глазам ударил яркий, слепящий свет. Владик прикрыл глаза рукой. Судя по хлопнувшей двери, Максимыч поспешил убраться в дом.

Слепя прожектором, шагоход приблизился к Владикову участку, встал у забора. С высоким шипящим звуком поднялась верхняя часть капсулы, как будто открылась раковина моллюска.

— Доброй ночи! — поприветствовал Владика мужской голос. — Командир второго отделения младший лейтенант Семенов Андрей Петрович, Тульская Бронемашинная.

— Лампочку притушите, Андрей Петрович, разговаривать невозможно! — нервно ответил Владик, прикрывая глаза рукой.

Прожектор погас. Владик часто заморгал, потом потер глаза. Перед глазами прыгали разноцветные «зайчики».

— Ослепили напрочь! Вон же, фонарь висит. — Владик ткнул пальцем вверх, указывая на тусклую лампочку на столбе.

Зрение потихоньку стало возвращаться. Он уже мог различить красную звезду с белой полосой по краям на оливковом борту шагохода, и цифры «26» рядом с ней. По бокам кабины торчали два расчехленных ТГ, один в один как у него на чердаке. Так вот на что эти зверюги устанавливались!

— Товарищ дачник, — продолжил разговор Семенов. Он сидел повыше, на месте стрелка, — вы как давно здесь находитесь?

— Со вчерашнего… Ну, то есть, уже с позавчерашнего вечера, — соврал Владик. По-хорошему, стоило выяснить, на каком основании этот младший лейтенант вообще вопросы задает, но нацеленные на него гатлинги наводили на мысль, что перегибать палку не стоит. — С пятницы, в общем.

— Ничего подозрительного не замечали? — не унимался любопытный военный.

— Вас, — лаконично ответил Владик. — Здесь такого сроду не было.

— А если серьезно?

— Да блин, тут одни дачи кругом! Пенсионеры, огороды, бани и шашлыки! — психанул Владик. — Тут вообще ничего никогда не происходит! Потому и приезжаем. Местные про вас теперь внукам рассказывать будут.

Семенов хрюкнул.

— Я смотрю, у вас тут просто пастораль какая-то!

— Что у нас? — уточнил Владик. Что такое пастораль он не знал, но уловил иронию в словах младлея.

— Тишь да гладь, говорю, — объяснил Семенов.

— Так бы и сказал.

— А я так и сказал. В общем, не важно, проехали. А теперь к делу, товарищ дачник. Вы новости смотрели?

— Нет, — снова соврал Владик, — а что?

— Такое дело… Город Орел закрывается на карантин, там эпидемия сейчас. Данный дачный поселок находится на границе санитарной зоны. Так что мы патрулировать тут будем. А вы, если заметите каких-то незнакомых лиц, запирайте двери, окна, и сразу связывайтесь с нами. Больные агрессивны, и очень заразны… Или лучше сразу уезжайте еще куда-нибудь. В Орел теперь неизвестно когда можно будет вернуться.

— Ну и как нам с вами связываться? Голубиной почтой? — Владик осекся. — Что значит «неизвестно когда»?

— Значит, что мы сами не знаем, как долго карантин продлится. Официальное объявление распространим завтра, а сейчас просто поосторожнее. А лучше бы вам вообще уехать.

— Блин… — Владик не ожидал от военных такой откровенности, и искренне недоумевал, почему они так настойчиво пытаются его выпроводить из его владений. — Ну, сейчас мы все равно никуда не дернемся, а завтра посмотрим.

— Да, вы уж тут определяйтесь. А мы завтра еще наведаемся. Счастливо оставаться!

Младлей козырнул. С неприятным шипением верхняя часть кабины опустилась, скрывая вояк от глаз Владика. Шагоход повернулся, и потопал дальше по улице, шаря по сторонам ярким лучом прожектора.

— Вот только их не хватало, — буркнул Владик. Он развернулся, и пошел в дом.

В прихожей встретил Максимыча, спускавшегося по лестнице.

— И чего они хотели?