Брэм Стокер - Проклятие мумии, или Камень Семи Звезд

Все мужчины были серьезны; время, проведенное в одиночестве; если и принесло отдых, заставило также лишний раз задуматься. Маргарет была полна энергии, почти жизнерадостна. Но я не видел в ней ее непосредственности. Ко мне она относилась сдержанно, что опять оживило некоторые мои подозрения. Когда закончилось чаепитие, она вышла из комнаты и через минуту вернулась со свернутыми в трубку чертежами, которые брала днем. Подойдя к мистеру Трелони, она сказала:

— Отец, я обдумала все, что вы говорили сегодня о тех солнцах, сердцах и «Ка», изображения которых имеют тайный смысл, и еще раз внимательно изучила рисунки.

— И каков же результат, дитя мое? — поинтересовался мистер Трелони.

— Есть еще один вариант прочтения!

— А именно? — В его голосе послышались тревожные нотки. Маргарет ответила странным голосом: подобный тон обычно характерен для того, кто абсолютно уверен в своей правоте:

— На закате «Ка» войдет в «Аб» и покинет его только с восходом солнца!

— Продолжай! — хрипло произнес отец.

— Имеется в виду, что этой ночью Двойник царицы, который всегда находится в свободном состоянии, останется в ее сердце, которое смертно и не может вырваться за пределы грудной клетки мумии. Это означает, что, когда солнце опустится в море, царица Тера до восхода перестанет быть мыслящей силой, если, конечно, Великий эксперимент не оживит ее. То есть ни вам, ни всем остальным нечего ее бояться. Чем бы ни закончился Великий эксперимент, ничто не может угрожать нам со стороны несчастной, беспомощной, мертвой женщины: она столько столетий ждала этой ночи, пожертвовала вечной свободой, завоеванной в прежней жизни, ради момента обретения новой жизни в новом мире, которой она так страстно желала!..

Внезапно она умолкла. По мере того как она говорила, ее голос становился все более жалобным, в конце почти умоляющим, что очень тронуло меня. До того, как она отвернулась, я успел заметить слезы в ее глазах.

Сердце отца на этот раз не откликнулось на чувства дочери. Мистер Трелони смотрел на нее как бы свысока и с непреклонной уверенностью, что напомнило мне выражение, застывшее на его лице, когда он неподвижно лежал в трансе. Он никак не попытался утешить боль дочери, вызванную сочувствием к Тере. Он лишь сказал:

— Сегодня ночью у нас будет возможность убедиться в правильности твоих предположений и в ее чувствах! — с этими словами он направился вверх по каменным ступеням в свою комнату. Маргарет проводила его тревожным взглядом.

Странно, тревога Маргарет всегда задевала меня за живое, но на этот раз этого не случилось.

После ухода мистера Трелони в комнате воцарилась тишина. Не думаю, что кому-то из нас в ту минуту хотелось говорить. Некоторое время спустя Маргарет направилась в свою комнату, а я вышел на террасу, нависающую над морем. Свежий воздух и красота окружающей природы помогли мне восстановить хорошее настроение. На самом деле я даже был рад, что теперь можно не бояться проявления насилия со стороны царицы. Я настолько доверял убеждениям Маргарет, что мне и в голову не приходило усомниться в истинности ее рассуждений. На душе у меня стало так легко, в моей голове роились такие радужные мысли, что я в приподнятом настроении отправился в свою комнату, лег на софу и спокойно заснул.

Меня разбудил взволнованный крик Корбека:

— Спускайтесь в пещеру как можно скорее. Мистер Трелони хочет, чтобы мы все немедленно там собрались. Торопитесь!

Я вскочил на ноги и ринулся в пещеру. Все уже были там, кроме Маргарет, которая появилась сразу после меня, с Сильвио на руках. Кот, едва увидев своего давнего врага, тут же попытался спрыгнуть на пол, но Маргарет удержала его, успокаивая. Я посмотрел на свои часы. Было почти восемь.

Когда Маргарет присоединилась к нам, ее отец тут же заговорил. Его голос звучал спокойно, но требовательно, раньше я такого за ним не замечал:

— Маргарет, ты считаешь, что царица Тера по своей воле пожертвует свободой сегодня ночью? Станет обычной мумией и ничем большим, пока не закончится эксперимент? Полностью потеряет всю свою силу до того момента, пока не завершится акт воскресения или же попытка не закончится провалом?

Немного помолчав, Маргарет тихо ответила: —Да!

За время, прошедшее между вопросом и ответом, вся ее сущность, ее внешний вид, выражение лица, голос, то, как она держалась, — все изменилось. Это заметил даже Сильвио: сделав отчаянный рывок, он вырвался из рук хозяйки. Она как будто даже не заметила этого. Я подумал, что кот, получив свободу, набросится на мумию, но на этот раз этого не случилось. Казалось, он боится приблизиться к ней. Больше того, он отскочил в противоположную сторону, с жалобным «мяу» подбежал ко мне и принялся тереться о мои ноги. Я поднял его на руки, и там он, успокоившись, уютно устроился. Мистер Трелони заговорил снова:

— Ты уверена в своих словах? Ты безгранично веришь в это?

Лицо Маргарет утратило выражение отрешенности, напротив, теперь оно светилось энергией, как у человека, которому предназначено говорить о великом. Ее голос был ровным, но несколько взволнованным:

— Я это знаю! Моя уверенность переходит за пределы веры!

Мистер Трелони снова обратился к ней:

— Значит, ты настолько уверена, что, окажись на месте царицы Теры, ты согласилась бы доказать это любым способом, который бы я предложил?

— Да, любым способом! — прозвучал бесстрашный ответ. В словах, последовавших за этим, не было ни тени сомнения:

— Даже если придется обречь своего духа-хранителя на смерть, на полное исчезновение!

Она молчала. Я увидел, что в эту секунду она испытывает ужасные страдания. Она смотрела на нас, как загнанное животное смотрит на охотников. Для меня было невыносимо видеть любимую девушку в таком состоянии, я уже готов был вмешаться, но тут мой взгляд встретился с жестким и решительным взглядом ее отца. Я как завороженный молча замер, так же как и остальные. Мы стали свидетелями чего-то невероятного!

В несколько огромных шагов мистер Трелони приблизился к западной стене пещеры и отодвинул защищавшие окно ставни. Внутрь ворвался холодный ветер, и солнечный свет озарил обоих: Маргарет уже успела подойти к отцу. С каменным лицом он указал на солнце, которое исчезало за морем, золотом окрашивая все вокруг. Голосом настолько твердым и непреклонным, что его эхо будет звучать в моих ушах до конца дней, он произнес:

— Решайся! Говори! Когда солнце скроется за горизонтом, будет уже слишком поздно!

Сияние уходящего солнца озарило лицо Маргарет, которое, кажется, само начало светиться изнутри каким-то возвышенным светом. Она ответила:

— Да, даже тогда!

Затем, подойдя к мумии кошки, которая стояла на маленьком столике, она прикоснулась к ней. В тот миг, когда она вышла из солнечного света, вокруг нее как будто начали сгущаться тени. Четко произнося каждое слово, она сказала: